|
В январе этого года прекратила своё существование известная английская группа «Эмерсон, Лейк и Палмер» (ЭЛП). Ансамбль распался, уступив натиску конкурентов по «эстрадному бизнесу» - более предприимчивых и пробивных. Отныне десятилетие, в течение которого выступало трио, принадлежит истории: сегодня мы смотрим на него с какой-то, пусть небольшой, временной дистанции.
ЭЛП был представителем того направления в молодёжной музыке, которое современная критика окрестила термином «арт-рок» (от «арт» - искусство). Общим для всех составов, примыкавших к этому стилю, является использование форм и структур классической музыки и в некоторой степени заимствование у композиторов-классиков тематического материала. Явление это оказалось первоначально неожиданным и странным – до тех пор поп-музыка как будто бы яростно отрицала всякую «классику». «Катись, Бетховен!» - восклицал с запалом исполнитель блюзов и рок-н-роллов Чак Берри (эта вещь стала одной из первых известных записей группы «Битлз»). Однако для сближения рока и симфонической классики в рамках стиля «арт-рок» были и свои причины. Первые «рокеры» из рабочих низов чаще всего были враждебно настроены по отношению к Большой музыке, которую они не знали, но инстинктивно отождествляли с недоступным для них миром богачей – с их культурой, филармониями и хорошими манерами. Но чем непосредственнее, чем полнее молодые артисты пытались отразить в своём творчестве умонастроения своих сверстников, тем сложнее становился музыкальный язык рока, тем быстрее исполнители оказывались у врат большого искусства, требующего не только природного таланта, но и мастерства, профессионализма, знаний, навыков, дающихся лишь долгим и упорным трудом. Переход от неприятия классики к уважению и даже частичной «работе на её территории» отчетливо прослеживается на примере «Битлз». Уже через два года после открытого отрицания Бетховена в аккомпанементе песни «Вчера» Леннона и Маккартни впервые прозвучал струнный квартет. В поисках новых выразительных средств, способных передать мироощущение человека ХХ века, музыканты обратились к старым классическим традициям, другими словами – к тому же Бетховену…
Поиски точек соприкосновения с музыкальной классикой, с великой европейской культурной традицией велись в те годы на достаточно широком фронте, хотя несколько хаотично, методом проб и ошибок. Ошибок было куда больше, чем удач, к тому же молодые музыканты (не говоря уже об их слушателях) весьма смутно представляли, в какую сторону идти и что искать…
Однако идея, как говорится, носилась в воздухе. В 1967 году ансамбль «Прокол Харум» первым осмеливается процитировать в своей композиции «Бледнее тени белой» мелодию Баха – тему знаменитой «Арии на струне соль» из Сюиты ре мажор. В этом же году выходит альбом «Битлз» «Оркестр клуба одиноких сердец сержанта Пеппера», в котором намечены точки соприкосновения рока не только с классикой (в песне «Она покидает дом» вновь звучит струнный квартет), но и с «ретро» - эстрадой 20-х годов, индийским фольклором и т. д. С этого времени и начинается история арт-рока как самостоятельного течения в молодёжной музыке. Основные приметы нового стиля были «заложены» уже в песне «Бледнее тени белой» группы «Прокол Харум»: цитирование классической темы, грандиозное звучание органа, струнная группа, исполняющая нечто «в духе музыки барокко»; новый взгляд на функцию ритма – ударные не являются основой, фундаментом, а скорее просто орнаментом, узором, ритмическим рисунком; звучание ансамбля при записи в студии становится более прозрачным, это не та оглушающая лавина звуков, которая в середине 60-х годов была изобретена продюсером и звукорежиссером Филом Спектором, теперь основная задача – показать слушателю всё переплетение многоголосой партитуры, то есть это уже далеко не простой, задорно-танцевальный «подростковый» рок-н-ролл, это музыка для более глубокого переживания и более внимательного вслушивания. Рок «с серьезом». Наиболее интересным составом, работавшим в этом направлении, и была, как мы уже сказали, группа «Эмерсон, Лейк и Палмер».
Ансамбль возник в 1970 году, в год распада «Битлз». Этот год для мира западной музыкальной эстрады вообще был кризисным, переломным. «Со сцены» исчезают многие музыканты, ансамбли, целые музыкальные течения. Возникают новые исполнительские манеры и стили. Среди этих новичков – трио с немного громоздким наименованием «Эмерсон, Лейк и Палмер». Названы все три музыканта потому, что каждый из них уже имеет достаточно громкое имя. Так что новички они относительные. Пианист-органист Кит Эмерсон является известным музыкантом из группы «Найс» (незадолго до этого на одном из концертов он сжёг прямо на сцене американский флаг, выразив таким образом свой протест против американской агрессии во Вьетнаме; это происшествие вызвало большой резонанс); гитарист и певец Грег Лейк пришёл из группы «Кинг Кримсон»; ударник Карл Палмер – из «Атомик Рустер». Три виртуоза, музыканты экстра-класса.
Весной 1970 года трио начинает работать, а в ноябре выпускает первую пластинку. Этот первый альбом ЭЛП сразу же определяет новую тематику, новый для рок-музыки мир образов, новую исполнительскую технологию ансамбля. Можно назвать несколько «моделей», предложенных Эмерсоном и его коллегами.
Первая – интересная и в целом удачная попытка сопоставить классический материал – Бах, Барток, Яначек – с ритмическим, гармоническими и тембровыми элементами рока. В этом современном контексте классика звучит по-разному – то как неожиданное «воспоминание», небольшая цитата, виньетка в духе барокко, то как аранжировка на состав из трёх исполнителей. Именно так, почти без отклонений от оригинала, обработана Эмерсоном пьеса Бела Бартока «Аллегро барбаро» («Варварское аллегро»). Плотные диссонантные гармонии, жёсткая, «варварская» ритмика – всё это создаёт ощущение стихийной силы, могучего, клокочущего звукового потока, грозного натиска (не случайно через семь лет Палмер использует другое сочинение, связанное с такими же образами первобытной, стихийной мощи - «Скифскую сюиту» Сергея Прокофьева). «Аллегро барбаро» в исполнении ЭЛП - типичная транскрипция (история музыки знает очень много примеров подобных транскрипций, наиболее известные - транскрипции И. С. Баха концертов А. Вивальди)...
Модель вторая - пьесы самого Эмерсона, написанные в таком же жестко-напористом прокофьевско-бартоковском духе, - инструментальная «Парки», вокально-инструментальная «Брось камешек в море». «Брось камешек...» кажется сначала простой лирической балладой, а на деле это сюита, в которой есть и лирическая созерцательная мелодия, и «сельская пляска», и виртуозный эпизод в джазовом стиле, и, наконец, впечатляющий финал, так сказать, «с ударами литавр»... В дальнейшем все последующие крупные сочинения трио были построены именно по этому принципу «внутренней многочастности» и монтажа эпизодов...
Модель третья - песни в стиле «твердого рока». В первом альбоме это «Лезвие бритвы». Впрочем, вряд ли поклонникам ЭЛП известно, что мелодия этой песни - главная тема Симфоньетты чешского композитора Леоша Яначека. Эту связь простых, даже примитивных, но упругих и сильных, как стальная пружина, интонаций хард-рока с музыкальным экспрессионизмом начала века ЭЛП подметили первыми...
Кроме того, на пластинках группы звучат пьесы джазового характера (например, композиция «Танк», поражающая безупречной техникой игры Кита Эмерсона на синтезаторе) и философско-созерцательные баллады Грега Лейка в сопровождении акустической гитары. Надо сказать, что в молодости вот с таких «бардовско-самодеятельных» песен Лейк начинал. Позже он овладел электрогитарой и басовой гитарой, но вкус к простому, прозрачному фолковому звучанию «без электроники» у него остался, и акустическая гитара всегда под рукой... На первой пластинке Лейк исполняет балладу «Счастливчик» - о «парне, погибшем ни за что на никому не нужной войне» - яркую антивоенную песню протеста.
Эти модели повторяются во всех последующих альбомах группы - «Таркусе» (1971), «Картинках с выставки» (1971), «Трилогии» (1972), «Операции мозга» (1973) и других. Начиная с «Таркуса», сюда, правда, добавляются пародийные номера, комически изображающие то расстроенные пианино из ковбойских салунов, то старые пьесы в манере буги.
Идея сплава, коллажа стилей - ведущая в творчестве участников ансамбля ЭЛП. Не они изобрели составные части. Но умение монтировать разноплановые детали в единое целое также признак большого мастерства. Однако Эмерсон и двое его коллег добились гораздо большего, чем умелая компиляция, - они создали свой язык и неповторимо индивидуальное звучание. Например, виртуозные соло Эмерсона на фоне упругого ритма Палмера или баллады Лейка в сопровождении акустической гитары и тонко найденных тембров синтезатора - это оригинальные краски ЭЛП, до сих пор сохраняющие свою свежесть.
Конечно, не все у ансамбля оказалось на равно высоком уровне. Есть вещи и растянутые (это вообще большой минус в творчестве ЭЛП), есть претенциозные, некоторые пластинки выглядят каким-то случайным собранием «этюдов и набросков» к большому полотну... К чести ЭЛП, такое полотно все-таки было создано - я имею в виду пластинку «Операция мозга», которая подвела итог первому (успешному) этапу творчества группы. В этом диске не только не ощущается стилистический разнобой, но, напротив, все пьесы - от хорала английского композитора середины XIX века Губерта Парри на стихи Блейка, прекрасно исполненного Лейком, до развернутой композиции «Карнавал» - выстроены в едином ключе. Изображенная на «полотне» картина - это фантастический ярмарочный балаган, в котором в соответствии с нашим временем действуют не только люди, но и роботы. И вот такой робот в конце концов вполне ре зонно заявляет своему создателю: «Я совершенство, а ты?..» Этот саркастический итог позволяет, наконец, понять основную проблему, которую поднимает в своем творчестве ЭЛП, - это протест против бездушного техницизма западного общества, в котором роботы оказываются выше людей, против стандартно-развлекательного мировоззрения, предлагаемого культурой этого общества. «Операция мозга» - метафора сегодняшнего состояния буржуазной культуры, то есть развитие и завершение того же образа, с которого ЭЛП начинал в 1970 году - неиспорченный обществом человек (вольтеровский Гурон) в тисках электронно-массовой цивилизации.
В общем, это тема всего арт-рока. Не случайно в последнем альбоме «Генезиса» прорывается звучание уличной шарманки. Ян Аккерман (из голландской группы «Фокус») для этой цели применяет лютню, а английский «Грифон» - целый оркестр идиллически звучащих музыкальных инструментов эпохи Возрождения.
Два музыкальных мира - эстрадно-песенный, «легкий», и симфонически-камерный, «серьезный». Они существуют каждый сам по себе, но между ними постоянно проскальзывают серебристые молнии коммуникаций. Игорь Стравинский, сочиняющий свой «Эбеновый концерт» для джаз-оркестра Вуди Германа... Равель, пишущий медленную часть скрипичной сонаты в форме блюза... Хиндемит, «вмонтировавший» в финал «Камерной музыки № 1» новейший фокстрот (с указанием в партитуре названия фирмы и номера по каталогу)... Лучано Берио, пригласивший на исполнение своей «Симфонии» ансамбль «Свингл сингерс»... Родион Щедрин с джазовыми эпизодами Второго фортепианного концерта... Композиторы-симфонисты ищут новые краски в мире джаза, рока, песни. А многие из музыкантов, принадлежащих к тем жанрам, которые мы называем массовыми, стремятся прикоснуться к роднику классической музыки, использовать богатейшие средства, накопленные музыкальной культурой за столетия ее существования. Использовать - это не значит, конечно, искажать прекрасные классические мелодии. Музыкальная классика, как и классические произведения литературы, изобразительного искусства, не терпит грубых рук и отсутствия вкуса. Но бережное отношение к ней, к ее высоким художественным приемам и достижениям как раз и способствует выработке высокого вкуса и обогащает любого музыканта.
Дм. Ухов
Искусствовед
Опубликовано: 31.10.2014 г.
|
