|
Emerson, Lake & Palmer (именно так, а не в упрощенном слишком ленивыми журналистами до трех букв варианте) - одна из немногих групп, к творчеству которой я отношусь с определенным фанатизмом. Так вышло, что найдя то, что искал в музыке, в прогрессивном роке, я нашел звучание некоторых групп особенно близким моему уху и сердцу, но эта грандиозная троица, звучавшая как окрестр, вполне удивила. Даже уже будучи много наслышанным о них, уже зная, что из себя представляют King Crimson, Yes и Genesis, и некстати уже растеряв зародившуюся было особенную любовь к клавишным, я все равно был удивлен, причем неоднозначно: глядя на обложку дебютного альбома, я ждал той кристалльной музыкальной чистоты, идеального, как речная вода, звука, который создали вокал Лэйка и ударные Палмера, но такое непривычное обилие клавишных, все собой затмевавших, не очень обрадовало. После первой попытки "въехать" в дебютник диск был поставлен на полку, но ненадолго - на месяц. Всецело отдавшись в феврале сокровищнице "Fragile", к началу марта я стал замечать, что зверское вступление к "Barbarian" все чаще занимает мои мысли, а мелодии из "Take a Pebble" почти не покидают чистую часть головы - и я уже не мог противостоять влечению. Чистый воздух снежного марта прекрасно гармонировал со спокойными пассажами, а невероятный сплав рока и классической музыки наводил на мысли о том, что я слушаю что-то истинно авангардное - впервые со времен знакомства с дебютником Флойд у меня было такое стойкое ощущение.
Окунувшись в чистое озеро первого альбома Emerson, Lake & Palmer, мне даже тяжело было вернуться к менее четкому саунду их художественных коллег, и однажды услышав эту экзотическую группу, я уже не могу оторваться от их прекрасных, и частенько своеобразных мелодий. Пять сильнейших творений, увенчанных легчайшей наивной балладой, сложенных в единый монумент, заслуживают того, чтобы написать о них отдельно; именно с них я начал знакомство с триадой безумных прогрессивщиков, не чуждых популярности и, уже зная их классические работы, оцениваю их первое творение как самое удачное.
Что это? Хэви-метал? Нет, это Грег Лэйк выдает своим fuzzом что-то адское - неплохое начало для творчества первой супергруппы. Перегруженная гитара отдает инициативу агрессивным клавишам Эмерсона - наверное, нигде они больше не звучат так злобно, меняя ритм и поток нот, но оставаясь в одной тональности, утяжеленные виртуозной игрой Палмера, уступая на секунды место мощнейшему голововколачивающему басу Лэйка, возрождаясь новой волной - варвар еще не пришел, он только грозит своей силой, помахав в последний раз оружием - перегрузом Лэйка... Из тишины растут энергичные раскаты клавиш, то спокойно, то вскрикивая, извиваясь, ускоряясь и доходя до безумия, последним ударом открывая путь варвару, который уже не знает пощады. Главная тема набирает обороты, и в последней минуте клавиши сходят с ума окончательно, отдаваясь бешенной страсти, но они отходят на второй план, потому что Карл Палмер выдает свою самую зверскую партию на барабанах, сметая все на своем пути, проезжаясь медью по слушателю и введя его в жуткий экстаз...
И после зубодробления, музыканты-гении дарят тихую, спокойную мелодию, сыгранную загадочным образом - на концерте видно, что Эмерсон проводит по струнам своего инструмента, создавая эффект ксилофона - но это не просто отдых после взрыва, как можно было бы подумать. Это нечто гораздо большее, в чем можно убедиться, уже взглянув на длительность композиции. Здесь не будет надувательства, как в кримзоновском "Moonchild" - почти каждая секунда импровизаций захватывает дух и не дает перевести дыхания, одна из лучших композиций трио продолжается чистейшим, как ручей, непревзойденным вокалом Лэйка, прекрасные потоки клавиш создают атмосферу приятного спокойствия, нежно касаясь слуха, и из этого озера вытекают в реку первой, легкой импровизации, которую уже невозможно описать словами - только слушать, слушать и слышать... И вдруг все тихо, снова псевдоксилофон и вдруг - гитара.
Настолько тихая, что невольно делаешь звук громче и отчетливо слышишь ласковые всплески воды, после чего еще более неожиданно какое-то разухабистое бренчание, в которое ушел музыкант. Но река не задержалась и течет дальше, причем все с большей силой и переливаясь все большими цветами - клавиши уже не одиноки в оригинальности: держа основной поток, они дают влиться в него и богатым сбивкам Палмера, прекрасным косяком рыб плывущим по этой речке, блестя и извиваясь. Не остает и бас Лэйка, берегами удерживая реку от разливания. Не устоять перед этим волшебством, но река вновь впадает в большое озеро, играющее в лучах голоса Лэйка (как же подходит ему фамилия!) Несколько раз окунувшись туда и совсем очистившись, словно после исповеди, мы идем дальше по холмам Эмерсонлэйкэнпалмерии,
Незаметно попадая на "Острие Ножа". Да, после полуклассической-полуджазовой имровизации хорошо звучит истинно роковая вещь, тем не менее, с заимствованной темой. Пульс куплета держит бас, раз за разом отпускающий в разнос клавиши, после второй части уходящие в атмосферное соло с воздушным голосом, парящим сверху. Второе соло уже отдает блюзом, как вдруг уступает более мелодичному отрезку, а затем и вовсе отдаваясь в яростные врата вокала - впервые он так звучит - и композиция возвращается к основной теме, тормозит и исчезает в глубину неизвестности. Первая половина альбома позади.
Мысленно (а кто-то и по-настоящему) перевернувший пластинку слушатель охвачен непонятным чувством: только ли что слышал он неплохой хард-рок, а теперь содрогается от торжественных звуков органа? Да, Эмерсон создал трилогию убийственных клавишных картин, на которых изображены три мойры, плетущие судьбу каждого из нас (согласно древнегреческой мифологии). Устрашающе-объемный орган прерывается мягкими переливами нот, чтобы снова громыхнуть что есть силы, и мягко перейти в легкую игру на фортепиано, в которой по-прежнему чувствуется присущая Садисту-Органисту грандиозность и серьезность - здесь он разъезжается вовсю - это уже не полуджаз образца "Take a Pebble", а полноценная классическая вещь. Вторая часть медленно утихает, и снова раздаются зловещие раскаты органа, открывающие дверь в психопатическую третью часть, которую с первых раз, честно говоря, я до конца еле выдерживал. "Athropos" - это уже Эмерсон во всей его красе: с использованием богатства клавишных где надо и где не надо. Three Fates является той самой частью дебютника, которая придает альбому торжественную напыщенность, которую так любило трио, позиционируя себя как любителей классики.
Последний взрыв, и мы переходим в следующую комнату звуков: здесь жужжащий бас Лэйка ведет вступления, которое раскрывается в механический танк, этакий предтеча Таркуса, то ли отец, то ли старший брат, но не суть, главное, что первые две минуты - по большому счету пролог перед главной частью композиции - двухминутным драм-соло Палмера. Здесь молодой виртуознейший барабанщик показывает все свое мастерство, внушительно и топчась на месте. Такое соло - последний крепкий кирпич в здании альбома и прекрасное решение. Затем следует завершающая часть, которая так же, как и в "Three Fates" довольно затянута, только слаженная работа музыкантов не оставляет сомнений в качестве игры.
"Lucky Man", простая и наивная во всем - названии, тексте и музыке, тем не менее, потрясающе вписывается в альбом в качестве эпилога, очень красивого и хватающего за душу. Вокал Лэйка бесподобен, как и игра Палмера; соло снова очень простое - а любое другое здесь было бы неуместно - и последние два куплета, неминуемо ведущие к гибели основного героя и его оплакиванию путем совершенно дикой импровизации на "муге", впервые появившемся на альбоме. Этими завываниями и завершается пластинка, частично оставив в недоумении, частично заставляя вспомнить каждый невероятный выкрутас троицы монстров - в общем, дебютник многие вместе со мной назовут самым сильным их альбомом, притом самым пафосным и близким к классике больше, чем последующие работы.
Закономерным стало то, что первая же работа первой супергруппы стала успешной в кругу ценителей прогрессивной музыки.
Написал: Lightrider
|
