|
Ken Hensley: «Рок-н-ролл - это соя кровь»
Журнал «MusicBox» № 2, (24), февраль 2002 год
С большим трепетом мы готовились к встрече с этим величайшим рок-мелодистом нашего времени, главным «генератором идей», лидером и основным автором песен знаменитых "Uriah Heep". За несколько минут до прихода Кена мы услышали о нём много нового: полиглот, свободно владеющий испанским и немецким; великолепный специалист по международному праву и удачливый бизнесмен («я ещё приеду к вам читать лекции»); интересный художник, который прекрасно разбирается в живописи и пишет сам (помните его обложку «в карандаше» к «Eager To Please» 1975 года)... Только что-то начало припоминаться про его коллекции картин и авто, но... всё вылетает из головы, потому что появляется он сам! Невольно проникаешься уважением к этому «титану мелодичного рока», который целиком «сделал себя сам» - и как музыкант, и как бизнесмен, но самое главное, после всего пережитого смог сохранить себя как цельную личность, обладающую по-настоящему большой душой!
Несмотря на бессонную ночь (рейс из лондонского Хитроу задержали на несколько часов, а Хэнсли живёт в пригороде Лондона), Кен в свои 57 выглядел так свежо, как не все наши рокеры в 30! «Я сегодня уже написал пару куплетов»... Очень подвижный, одетый в голубые джинсы и сапоги-чоперы (бедные крокодилы!) - «по прикиду» он будто сошёл с фото времён «Solisbury». Потряхивая своей роскошной гривой (чешу свои жиденькие, эх - ма! - Прим. А.Г.), он катил здоровый чёрный кофр на колесиках, который всерьёз намеревался таскать по московским «местам, где можно проехать». Впрочем, от этого «удовольствия» мы его быстро избавили, завладев на время пешего пути этим «бесценным грузом»... Предлагаем вашему вниманию наш разговор с Кеном.
MUSIC BOX: Привет, Кен! Рады видеть тебя в Москве! Понравилось ли тебе у нас, ведь ты впервые в России?
KEN HENSLEY: Да. Всегда было любопытно побывать в вашей стране. На карте мира осталось не так уж много мест, где я не был. И вот наконец я смог приехать к вам. Правда, пока мало что видел, ведь я только сегодня прилетел в Москву. Но то, что успел посмотреть, мне понравилось. Красивые дома, люди, только дороги у вас чудовищные и очень сыро (смеется).
MB: Что ж, надеемся, это тебя не очень расстроило. Но давай, наконец-то, поговорим о тебе, за тридцать лет накопилось очень много вопросов. Первый вопрос, разумеется, посвящен группе "Uriah Heep". Общаешься ли ты со своими бывшими коллегами и каким нашёл нынешний уровень группы?
KH: Это очень интересная тема. Как вы, наверное, знаете, я играл с "Uriah Heep" в Лондоне в декабре прошлого года. К сожалению, сейчас в их репертуаре много шелухи, которая исполняется наравне с песнями, некогда прославившими группу. Это положение надо исправлять. Я предложил писать для них новые песни, так как мне хочется во что бы то ни стало сохранить добрую память об этом коллективе не только у тех, кто слушал его в 70-е годы, но и у тех, кто только начинает знакомиться с историей рок-музыки.
MB: Кен, изучая творчество группы "Uriah Heep" и биографии музыкантов, мы не нашли информации о твоем детстве. Не мог бы ты рассказать об этом?
KH: О, это слишком грустный рассказ.
MB: Почему?
KH: (Смеется) Ну, я уже старый человек, а детство было так давно... Я вырос в Англии, в Лондоне. Рано стал интересоваться музыкой и почти сразу же решил стать настоящим музыкантом. Осуществить эту детскую мечту мне помогли родители, а также брат с сестрой. Вместе с ними я устраивал домашние концерты.
MB: Они тоже музыканты?
KH: Нет, хотя мой старший брат до сих пор иногда играет! И потом я начал пробовать себя в различных самодеятельных группах...
MB: Твоей первой группой была "Kit And The Saracens"?
KH: Скажем, одной из первых. До этого были бит-группы "The Blue Notes" и "Ken And The Cousins".
MB: Ты играл в этой команде на гитаре или клавишных?
KH: Я играл на клавишных, потому что этот инструмент стоял в каждой школе и им можно было пользоваться. Хотя одновременно я также учился играть на гитаре. Но гитара на тот момент у меня была не самая лучшая, а клавишные были не самые плохие. Я всегда отдавал предпочтение хорошим инструментам.
MB: До "Uriah Heep" ты играл в двух группах одновременно: "The Gods" и "Toe Fat". Правда, что в "The Gods" ты играл на клавишных, а в "Toe Fat" - на гитаре?
KH: Выбор инструментов обычно определялся конкретной ситуацией. Я играл на гитаре в рокабильной группе Клиффа Беннета (Cliff Bennett) "Toe Fat", потому что там уже были клавишные. А в "The Gods" я играл на клавишных. Это была настоящая блюзовая команда, моя первая профессиональная группа. А Мик Тэйлор (Mick Taylor) до сих пор остается для меня самым лучшим блюзовым гитаристом в мире. Его игра меня очень вдохновляла. С этой группой записано два альбома и несколько синглов. Видимо, мы были совсем не плохи, раз сама Columbia подписала с нами контракт!
MB: И что же, в этих группах ты не смог себя по-настоящему реализовать?
KH: Но зато именно в этих группах я научился писать песни! Это было началом моей карьеры. Там я профессионально вырос, это был шаг вперед - я стал вариться в «музыкальном котле» и постепенно постигать премудрости шоу-бизнеса. Поначалу многое у меня вызывало шок, но потом я постепенно привык, мне стало легче работать и общаться с другими людьми. Это была настоящая школа жизни! Мне нравилось писать песни, играть на гитаре и на клавишных. Я получал огромное удовольствие от работы. А потом, как вы знаете, я присоединился к "Uriah Heep", в то время называвшейся "Spice" ("Специя"). И никогда об этом не пожалел! Меня позвал туда Пол Ньютон (Paul Newton), который был бас-гитаристом в "The Gods". "Spice" нужен был клавишник, и он порекомендовал меня. Здесь, конечно, я вышел на другой, самый высокий профессиональный уровень - хорошая аппаратура, менеджеры, продюсеры, это во многом повлияло на меня и изменило взгляд на некоторые аспекты музыки. Вот так, шаг за шагом, я и развивался как музыкант и композитор!
MB: Какие у тебя были ощущения, когда ты в первый раз попал в будущую "Uriah Heep"?
KH: Я сразу понял, что это профессионалы. У них все было на своих местах - записи, контракты! На студии ребята немного поиграли для меня, и мне понравилась их музыка. Я стал членом группы. Мы начали что-то записывать вместе. Я прекрасно помню тот момент, когда наш продюсер пришел на одну из репетиций и сказал, что нам необходимо забыть про SPICE и придумать для группы новое название. В то время как раз отмечали столетие со дня смерти Чарльза Диккенса. А, как вам известно, название "Uriah Heep" было взято из одного его романа («Дэвид Копперфилд»). И кто-то из нас предложил так назвать группу. Тогда мне эта идея показалась очень странной. Но всем было не важно, как называться, все просто хотели играть.
MB: Как удалось создать уникальный звук "Uriah Heep"?
KH: Это получилось благодаря удачной комбинации звучания моего инструмента, гитары Мика Бокса и, естественно, вокалов. Все получилось само собой. Я что-то предлагал, потом Мик брал гитару, и начинало кое-что получаться. Каждый из нас внес нечто важное в саунд "Uriah Heep"! Это то же, что происходит в футбольной команде, когда успех игры зависит от каждого игрока. В Англии есть такое выражение: сумма может быть больше, чем простое сложение составляющих! Так произошло и с нашей группой!
MB: Но когда ты ушел из "Uriah Heep", этот волшебный звук пропал совсем!
KH: Да, конечно. Ведь успех группы зависел не от одного человека, а от всех. Мы просто хорошо дополняли друг друга. И когда кто-то уходил, тогда действительно сильно изменялся звук. Очень важно понять, что именно комбинация из пятерых музыкантов, которые хорошо друг другу подходили, и дала такое замечательное творческое единство! Это понятно?
MB: He очень понятно, если учесть, что примерно 80% материала в те годы было написано именно тобой.
KH: Я действительно написал много песен для группы, и если их вычленить из репертуара, то получится довольно внушительный кусок. Но это как раз и подтверждает мои слова о том, что мы были удачной творческой комбинацией. И когда одно из звеньев выпало, стало меняться ВСЁ! Самой крупной потерей для нас была замена Тэйна (Gary Thain), его бас-гитара особенно влияла на формирование уникального звучания "Uriah Heep"! А когда ушёл Байрон (David Byron), пропала самая значительная составляющая вокальной части! Ну, а потом дела пошли всё хуже и хуже... Последние работы "Uriah Heep" являются, по сути, моими сольными, идейной поддержки я не получал, и единой группы больше не существовало! Поэтому я ушёл, и посмотрите, что произошло с группой за последние двадцать лет!
MB: Кен, можно сказать, что «волшебный саунд "Uriah Heep"» теперь целиком перешёл в «Running Blind»! Кстати, заметно, что твой новый альбом и первый сольник сделаны в одном ключе и великолепно дополняют друг друга.
KH: О, очень приятно, что это заметно! «Proud Words On A Dusty Shelf» был очень хорошим альбом, и я рад, что он тебе тоже нравится. Я считаю, что «Running Blind» - лучший со времен «Proud Words On A Dusty Shelf».
MB: Как ты можешь объяснить эту метаморфозу со звуком? Тебе вновь захотелось оказаться в 70-х?
KH: Нет. Просто мой стиль - это мой стиль. Он останется таким же, каким был тридцать лет назад. Хотя, конечно, сейчас в моем распоряжении больше технологий, благодаря чему звук получается несколько другим. При этом я не стремлюсь быть модным. Мне не обязательно делать звук современным, потому что в мире много людей, которым нравится именно фирменное звучание "Heep".
MB: Поклонников в России у тебя очень много! Можно даже сказать, что рокеры здесь любят "Uriah Heep" не меньше, чем в Германии. Но, тем не менее, сейчас тебе придется не легко. В настоящий момент существует очень много немецких групп, которые впитали в себя лучшее, что было в "Uriah Heep".
KH: Ну что ж, для меня чем больше хорошей музыки, тем лучше. И я не боюсь конкуренции. Я же оригинал, с которого копируют (смеется)! Я всегда ценил, когда моя музыка помогала кому-то создавать нечто свое. Но всё-таки я ощущаю большую разницу между моей группой и ее последователями. Песню невозможно скопировать, можно скопировать звук. В любом случае, все наши последователи не могут написать такие песни, которые были у нас! Я в этом уверен.
MB: В 70-е годы "Uriah Heep" представляли собой совершенную машину по созданию хитов. Только за три года было написано шесть великих альбомов группы и плюс твой сольник! Что же, с позиций сегодняшнего дня, стало главной причиной слома этой машины?
KH: Ох-х...(тяжело вздыхает) Это очень интересный вопрос, об этом можно говорить долго. Тогда мы каждые девять месяцев выпускали новый альбом, и все наши усилия были сконцентрированы на том, чтобы только делать музыку. График был очень жестким: запись в студии, тур, потом снова запись в студии и снова тур. Не было передышки. Проблема заключалась в том, что после двух-трех лет такой жизни звукозаписывающая компания всё так же ожидала от нас таких же великолепных альбомов и высоких коммерческих результатов! И когда мы возвращались из очередного тура, то боссы лэйбла сразу спрашивали, когда мы запишем новый альбом. Им было совершенно все равно, готовы мы к этому или нет. И на «Wonderworld» случился первый сбой, этот альбом был принят не так хорошо и не достиг коммерческих высот своих предшественников...
MB: Разве нельзя было изменить ситуацию, чуть сбавив темп?
KH: Тогда я не хотел ничего менять. Тысячные стадионы, миллионы поклонников - меня всё это совершенно устраивало! Но когда новые альбомы начали выходить не каждые 9 месяцев, а только через год, лэйбл изменил свое поведение и начал оказывать давление на группу. И с этого момента качество альбомов стало постепенно падать, потому что нас уже ЗАСТАВЛЯЛИ писать песни! К примеру, альбом «The Magician's Birthday» задумывался концептуальным, когда я над ним работал. Я писал единый рассказ, историю, которую должны был раскрывать песни альбома. Но под давлением звукозаписывающей компании мы начали очень быстро работать, и я не успел закончить рассказ.
MB: Нет желания закончить его и выпустить то, что задумывалось?
KH: Я закончил рассказ! Но как звуковой альбом он никогда не появится, потому что «The Magician's Birthday» уже вышел, и именно та музыка должна была стать звуковой иллюстрацией моего рассказа! Зато этот рассказ войдет в мою новую книгу...
MB: Что это за книга?
KH: В нее войдет моя биография и (частично) выдуманная история. Но если продолжить тему группы конца 70-х, конечно, нужно сказать и о нас самих в группе. Внутри коллектива возникли проблемы с наркотиками и с алкоголем. Нам стало сложно общаться, начались конфликты. Я играл в группе под названием "Uriah Heep", но она уже не звучала как "Uriah Heep"! Если бы я мог изменить ситуацию, конечно, я бы это сделал. Но я был бессилен. Хотя, думаю, что любые изменения в жизни идут на пользу.
MB: Давай поговорим о твоём «американском периоде» 80-ых. Не мог бы ты поделиться своими впечатлениями о работе с металлическими группами, такими, как "Blackfoot", "W.A.S.P." и "Cinderella".
KH: Ребята из "Cinderella" до сих пор мои друзья, и они просто попросили поиграть с ними. A "Blackfoot" стала первой группой, с которой я работал после "Uriah Heep".
MB: Ты серьезно интересовался тогда американским рок-металлом?
KH: Мне просто очень нравится рок-музыка. Называйте, как хотите, но для меня все это рок-н-ролл! Рок-н-ролл - это моя кровь! Это то, что я играю, и то, что я слушаю. "Blackfoot" был неплохим проектом. Но, работая там, я всё сравнивал с "Uriah Heep", от этого невозможно избавиться! Что касается "W.A.S.P.", то это большая ошибка. Блэки Лоулесс (Blackie Lawless) попросил помочь ему в записи диска («The Headless Children» 1989 года. - Прим. авт.). Я пришел в студию, когда была написана только музыка, а текстов пока не было. Сам Блэки и все, что он сделал до того момента, произвело на меня приятное впечатление, но я знаю многих людей, которые сначала кажутся хорошими. Но, к сожалению, первое впечатление зачастую бывает обманчивым. Меня пригласили на вечеринку, посвященную выходу этого альбома. Я пришел туда со своей женой и впервые услышал слова тех песен. После чего я взял обложку альбома и вычеркнул свое имя из списка исполнителей! Мне не нравится, когда в текстах песен присутствуют ругательства. В моих песнях вы их никогда не встретите. Или возьмите любую знаменитую композицию "Pink Floyd" или "Deep Purple", разве вы услышите в них хоть одно нецензурное слово?
MB: Будешь ли ты после этого продолжать работать с молодыми рок-группами и помогать им?
KH: А почему бы и нет! Вот только групп, которые бы мне нравились, теперь практически нет!
MB: Тебе не нравятся современные веяния в рок-музыке, nu-metal?
KH: Nu-metal? Нет! В прошлом году меня пригласили в жюри рок-фестиваля, который проходил в Швеции. В нем участвовали молодые скандинавские металл-группы. И закрыв глаза, можно было подумать, что играет одна и та же команда. Настолько они одинаковы. Но я предлагаю поменять тему разговора, а то мои слова могут расценить как протест против подобных групп. Я не имею ничего против их существования, но мне лично эта музыка не нравится. Меня сейчас больше заботит моя группа, мы только начинаем выступать вместе!
MB: Расскажи о своей группе!
KH: Моя группа называется "Free Spirit". Это название одного из моих сольных альбомов. В группе четыре человека (Кен берёт лист бумаги и пишет состав "Free Spirit": Dave Kilminster - guitar/vocals ("Qango"), Andy Pyle - bass guitar ("Bloodwin Pig", "Wishbone Ash", Gary Moore), Pete Riley - drums ("Republica"). Потрясающие музыканты! Вместе с ними я записал свой новый альбом «Running Blind». В него, кстати, вошла наконец песня «Free Spirit», которая была написана к моему третьему альбому («Free Spirit»), но в него не попала. Все ребята очень талантливые. И хотя нас четверо, звучим мы как шестеро!
MB: После ухода из "Uriah Heep" ты заявил, что не будешь никогда выступать. Что заставляло тебя время от времени возвращаться на сцену?
KH: «Никогда не говори никогда!» (Смеется). Даже тогда, говоря это, я сильно сомневался, что сдержу слово. Хотя на тот момент я почти был уверен, что в этом бизнесе мне места уже не осталось. Окончательное решение вернуться на сцену я принял после альбома «А Glimpse Of Glory». Записав его, я решил работать над следующим «Running Blind». В этом бизнесе есть несколько человек, так сказать, моя «экспертная группа». Их я знаю много лет, и они всегда говорят мне правду. Я поставил им свои новые песни и задал один вопрос: «Как вы считаете, я готов к возвращению?» И все мои друзья сказали: «О, да!» Пять лет назад мне вряд ли стоило возвращаться на сцену, а сейчас я в хорошей форме! Я закончил альбом, начал играть с музыкантами и в итоге подобрал настоящую профессиональную команду.
MB: Невозможно поверить, что все эти годы ты ничего не писал. Мы сможем когда-нибудь услышать эти песни?
KH: Я все эти годы продолжал писать, потому что просто не могу этого не делать! Правда, сначала у меня была задумка записывать альбомы и продавать их через Интеренет. Так, мы только через Интернет продали больше 7 тысяч копий альбома «A Glimpse Of Glory»! В такой форме продажи есть свои прелести - на долю артиста остается намного больше, чем обычно, расходов ведь почти никаких! Но потом всё же решил продавать их обычным способом, используя промоушн и концерты, так как очень скучал по живым выступлениям и по своим поклонникам! Я верю, что «Running Blind» хороший альбом и многим понравится! Название альбома передаёт сцену, которую я наблюдал в Испании, когда бежал отец, ведя за собой слепого сына. Такой бег возможен только при полном доверии ведомого к ведущему! И я подумал: хорошо было бы написать альбом о таком доверии и связи поколений... Я сейчас нахожусь в хорошей физической форме и душевном равновесии. Хотя, конечно, есть люди, которые считают меня сумасшедшим. Мне многие говорят: «Зачем ты это делаешь? Сиди, загорай себе под солнышком Испании, а деньги сами тебе через Интернет потекут!» Но я думаю, это не совсем правильная позиция. На сегодняшний день деньги не являются для меня главным катализатором. Мне очень хочется выступать. И если "Uriah Heep" - это прошлое, то "Free Spirit" - будущее.
АНАСТАСИЯ БАХМЕТЬЕВА, АЛЕКСАНДР ГОНЧАРОВ
Авторы сердечно благодарят Лизу Приходько за помощь в организации и проведении этого интервью.
|
