|
Калека
ГЛАВА 2
- ...Когда я впервые попал на подводную лодку, была середина сорок второго года. - продолжал Фразе. - А именно с сорок второго года для немецкого подводного флота наступили чёрные времена, вы это должны прекрасно знать. В тот год англичане были уже далеко не те раззявы, каких мы топили в сороковом. За тридцать с лишним месяцев войны они потеряли столько своих кораблей, что не извлечь хоть каких-то из этой ужасающей статистики уроков было бы сущим преступлением. Несмотря на тупорылую консервативность своих адмиралтейских лордов, они всё же научились бить наши субмарины совершенно новыми средствами. Конечно, всяким защитным приёмам учились и наши подводники, но… но на беду шефом флота Рейха тогда был ещё наш прославленный в каких-то старых битвах гросс-адмирал Редер.
Фразе на секунду умолк и внимательно оглядел всех нас. Видно, что он ждал возражений. Но все молчали.
- Да-да, НА БЕДУ! – громко повторил он. – И если вы этого не знали, так знайте. У адмирала Редера была совсем иная стратегия, чем того требовали условия современной войны. Он не придавал подводным силам должного значения, несмотря на достигнутые ими колоссальные успехи, он просто игнорировал нужды подводного флота… по крайней мере так считали все подводники. Он пускал пыль в глаза Гитлеру своими только на словах перспективными планами расширения производства гигантских линейных кораблей. «Бисмарк» к тому времени был утоплен, «Тирпиц» безнадёжно застрял в норвежских фьордах, без поддержки морской авиации и авианосцев, которых у нас так и не появилось, все крупные корабли оставались совершенно беспомощными. Темп производства подводных лодок, правда, увеличивался, но в этом заслуга вовсе не Редера, а главнокомандующего подводными силами Карла Деница.
Хельмут сунул в рот сигарету и зашарил по карманам в поисках спичек. Кто-то протянул ему зажигалку.
- Так вот. – продолжал Фразе. – После очередного, особо сильного поражения флота в бою с британскими крейсерами, Редеру пришлось уйти в отставку. Его место занял Дениц, но было уже поздно. Время было упущено. Несмотря на фантастическое увеличение выпуска подводных лодок, положение на морях не стало лучше. Англичане оснастили многие свои корабли радарами – и эти штуковины стали самым настоящим бичом для наших субмарин. Появились также специальные поисковые группы самолётов, оборудованных этими радарами. Они устроили за немецкими «волками» настоящую охоту, и с этим ничего нельзя было поделать…
Фразе вздохнул.
- Число наших потерь росло с каждым днём. С выходом крупных военно-морских сил из борьбы вся тяжесть действий на море легла на плечи подводников. Они очутились в ужасных условиях. Да, мы по-королевски отдыхали на берегу, между походами, но нам никто уже не завидовал. На нас глядели, как на смертников. Жизнь каждого подводника во время войны зависит не только от мастерства командира и слаженных действий команды. А зависит она в основном от ничтожнейшей случайности, массу которых в походе просто невозможно предусмотреть. Много лодок стало гибнуть не только в открытом море, но и при выходе из базы, и при возвращении на неё. Английская авиация стала бить наши подлодки даже в хорошо, казалось бы, защищённых бетонированных укрытиях! Короче, жизнь подводника превратилась в сущий ад. Не каждый из экипажа мог выдержать многочасовое, а то и многодневное напряжение, когда приходилось скрываться на большой глубине от беспрерывных атак вражеских морских охотников. Многие просто сходили с ума, и если командиру удавалось всё же каким-то чудом выкрутиться из переделки и довести лодку на базу, то по возвращении моряков списывали с неё просто пачками!
Фразе умолк, и не глядя на нас, снова хлебнул пива. В зале повисла гнетущая тишина. Каждый из нас много читал про подводную войну, но не всякой книге можно верить до конца. Сухой язык книжных страниц не заменит живого рассказа очевидца.
- Мы однажды утопили одну русскую субмарину, - нарушил молчание Эрих Шнитлер, который служил на эскадренном миноносце на Балтике. – Гонялись за не. Целые сутки! Она два раза от нас уходила, и оба раза с серьёзными повреждениями, но мы всё же её доконали. Представляю, что этим беднягам довелось пережить…
Фразе поглядел на него с плохо скрытой неприязнью.
- Да. Им БЫЛО что пережить, - напряжённо проговорил он. – Если бы меня после последнего моего похода сунули не на сторожевик, а на корабль, вооруженный глубинными бомбами, то я бы не выдержал этого, ей-богу! После того, что мне выпало перенести, я уже не хотел ни за кем гоняться, ни в кого стрелять, никого убивать. Несколько раз наш корабль атаковали самолёты противника, так вот, в эти минуты мне было как-то безразлично, попадёт в нас бомба, или нет. Я был тогда словно замороженный, и вполне тянул на психушку. Если кто-то из экипажа это и замечал, то из жалости ко мне не подавал виду. Все знали, с чем мне довелось столкнуться, правда, никто не догадывался о том «пустячном» случае, который доконал меня ОКОНЧАТЕЛЬНО…
Он помолчал, а затем добавил:
- Вот про ЭТОТ случай я и хочу вам рассказать.
И он снова поглядел на мой выбитый глаз. Мне от этого взгляда стало ещё больше не по себе.
|
