|
Эта стена относится к достопримечательностям Софии, хотя ее нет ни в одном путеводителе. Возле нее всегда лежат цветы - в любое время года. И всегда здесь есть люди - утром, днем, вечером. Сюда приходят жители Софии, ее многочисленные гости, туристы из разных стран - поклонники легендарного певца и музыканта Джона Леннона. Место это в болгарской столице так и называют - «Стена Джона Леннона». Особенно многолюдно здесь сейчас: для мировой рок-музыки год 1990 осенен именем участника знаменитой «ливерпульской четверки», которая в свое время совершила переворот в популярной музыке. 9 октября ему исполнилось бы 50. А 8 декабря - 10 лет с того дня, как выстрел маньяка оборвал жизнь человека, ставшего кумиром не одного поколения.
Никто не знает, почему именно этот дом на софийской улице графа Игнатиева избрали местом своего паломничества болгарские меломаны. Тротуар здесь не шире двух метров, совсем рядом проходит трамвайная линия - словом, особых удобств нет. Разве что окна здания, где разместилась нотариальная контора, расположены высоко над землей и на стене много свободного места.
Возник этот необычный мемориал, можно сказать, стихийно, еще задолго до того, как рок-музыка обрела в Болгарии права гражданства. Уже в конце 60-х годов здесь собирались почитатели гонимого в стране западного рока. Энтузиасты обменивались информацией о деятельности фан-клубов, музыкальными новинками. Свои «крамольные» идеи, скрытый протест против единомыслия, предписанного свыше, они, не имея иных возможностей, пытались выразить в рисунках, стихах, лозунгах, посвященных бунтарям рок-музыки. Это были неуверенные попытки создать свое, болгарское «граффити» - жанр настенной живописи, который тогда развивался во всем мире, идя рука об руку с поисками поп-музыкантов. Только таким образом эти мятежные «неформалы» могли выразить скорбь, вызванную смертью своих кумиров - Брайана Джоунса из «Роллинг стоунз» в 1969 году, Джимми Хендрикса - в 1970-м, Элвиса Пресли и Марка Болана - в 1977-м. А десять лет назад, после убийства Леннона, это место приобрело особое значение, которое сохраняется по сей день.
«Мы всегда будем любить тебя!», «Джон Леннон - человек мира!», «Навсегда с «Битлз»!» - эти признания написаны на листах бумаги, приклеенных к стене, или прямо на стене. Их пишут не только молодые, которым, как считается, свойственно «дерзкое противостояние общепринятым нормам», - их пишут сверстники музыканта, «битломаны», которым сейчас около пятидесяти, те, кто пережил годы гонения на свежую мысль и так называемую «молодежную» культуру, и даже их внуки...
Много лет прихожу я к этому мемориалу. И здесь особенно остро ощущаю, как важно, чтобы было место, куда люди идут по душевному зову и внутренней потребности, никоим образом не связанные с отталкивающими обязательными мероприятиями, к которым нас так долго приучали. Для большинства Джон Леннон - символ личной свободы, правды и справедливости. Возможно, единственный, в кого они действительно верят.
И вот еще о чем я думаю. Стена эта возникла задолго до того, что мы называем сегодня перестройкой и гласностью. Но и теперь еще я воспринимаю ее как олицетворение борьбы официального сознания и того нового, что приносит жизнь. Ее белили, красили, скоблили, замазывали надписи, наказывали школьников, писавших на «идеологически нечистом» языке, сторожили. Даже пробивали в стене большие окна... Как же трудно дается противникам нового примирение с ним! И может быть, потому, когда болгары говорят о «стене Леннона», они вкладывают в слово «стена» не только буквальный смысл.
И еще примечательная деталь. От официальных памятников цветы убирать не принято, пока уж они совсем не увянут. А отсюда спустя несколько часов они как-то незаметно исчезают. Догадаться, кто это делает, нетрудно... Но приходят другие люди, и цветы появляются вновь.
Как-то вечером я шел по улице графа Игнатиева вдоль стены Леннона, освещенной маленькими свечами. Пройдя метров на сто дальше, я услышал раздраженный голос: «Вы видели, что там творится?» - обращалась к представителю, как говорится, компетентных органов молодая женщина. Переполненная чувством ответственности за свое поколение, она настаивала на «прекращении этого безобразия». Что ж, обращение к властям с требованием пресечь инакомыслие, наказать тех, кто тебе почему-то не нравится, - тоже своего рода гражданская позиция. «И эти двое войдут в историю стены, - подумал я. - Но по другую ее сторону».
Антоний АРНАУДОВ, болгарский журналист
Фото автора
СОФИЯ
|
