|
ИЗ РУБРИКИ
"ЗВЕЗДЫ ЗАРУБЕЖНОЙ ЭСТРАДЫ"
Джеймс Маршалл Хендрикс родился 27 ноября 1942 года в Сиэтле, штат Вашингтон. Его мать была взбалмошной женщиной, любившей выпить и повеселиться, отец - добропорядочным чернокожим садовником. Жизнь их проходила в постоянных ссорах и скандалах. Джими с детства запомнил нищету, постоянное унижение, вечное сознание того, что он цветной, неполноценный. Четырнадцатилетнего мальчика исключили из школы за то, что он «прикоснулся на уроке рисования к белой девушке». Кстати, Джими очень любил рисовать. Уже будучи всемирно известным музыкантом, он иногда брался за кисть. Джими писал пейзажи. Может быть, они были такими же, как его музыка: неистовое буйство красок, фантастические видения? А может быть, это были грустные картины в серых, черных и голубых тонах, навеянные воспоминаниями и одинокими ночами в отелях во время турне?
Однако главным увлечением Джими, определившим его жизнь, стала музыка. Преподаватель воскресной школы научил его играть на гитаре, пианино и органе. Джими даже организовал уличный детский хор, распевавший псалмы и спиричуэле. Но музыка, в которой юный Хендрикс нашел себя, мало общего имела с духовными негритянскими песнопениями. Этой музыкой был блюз. Блюз, который набожные негры считают «музыкой дьявола»...
...Спустя год после зачисления в 91-ю воздушно-десантную дивизию рядовой Хендрикс неудачно прыгнул с парашютом и повредил позвоночник. Лежа в армейском госпитале Джими поигрывал на гитаре. Там его услышал один из братьев Айли, член одноименной ритм-энд-блюзовой группы. Выписавшись из госпиталя полуинвалидом, Джими присоединился к остальным братьям Айли в качестве гитариста. Началась жизнь бродячего блюзмена, «спящего на задворках среди небоскребов, с крысами, бегающими по полу, и тараканами, крадущими последние крошки из карманов».
«Когда мотаешься по дорогам, вечно голодный, - вспоминал Джими, - то готов играть что угодно. Я принужден был играть всевозможную коммерческую ерунду».
Хлебнув вдоволь такой жизни, Джими обосновался в богемном районе Гринич Вилледж, организовал собственную группу «Голубое пламя», взяв псевдоним Джими Джеймс, и начал выступать с ней в кафе. Дальнейшие события разворачивались по банальному литературному сценарию: в кафе случайно зашел богатый иностранец (им оказался бывший гитарист прославленного английского ансамбля «Энималс» Чес Чендлер) и, потрясенный талантом артиста, предложил Джими выгодный контракт и возможность работы за границей.
Итак, август 1966 года. По прибытии в Лондон Джими рассказывал в интервью: «Да, я согласился уехать, ведь никаких других возможностей не было. Мы зарабатывали что-то около трех долларов за ночь и, вы знаете, на самом деле голодали. Я только хочу надеяться, что у ребят, которых я оставил в Нью-Йорке, сейчас все в порядке. Я поступил не совсем честно, ведь они все думали, что уезжают тоже».
Из десятков перспективных молодых английских музыкантов отбираются двое, которые с 12 октября 1966 года вошли в состав группы: бас-гитарист Ноэль Реддинг и ударник Мич Мичелл. Дальнейший успех группы, получившей название «Жизненный опыт Джими Хендрикса», превзошел, как говорится, все ожидания. Сенсационные выступления в Лондоне и Мюнхене, Париже и Стокгольме, программа по телевидению Би-Би-Си, - и вот уже по всей Европе идет шум о «черном Элвисе», «дикаре поп-музыки», «отчаянном пирате с педалью «уа-уа» и т. п.
Чес Чендлер, ставший менеджером Джими, заботился тем временем об «имидже» своего темпераментного подопечного. Стараясь «заработать», прежде всего, на контрасте между необузданной манерой игры Хендрикса и господствовавшей в то время в Англии и в Европе сентиментальной манерой, он всячески подогревал настроения Джими. уговаривал эго ни в чем не стеснять себя на сцене. Некоторые случайные сценические находки впоследствии методично отрабатывались и включались в отрепетированном виде в шоу-программу. Так, во время одного из концертов в Мюнхене группа поклонников стащила Хендрикса со сцены, сломав при этом его гитару. Высвободившись от фанатиков, взвинченный Джими вскочил на сцену и стал крушить все, до чего доходили руки. Публика ревела в восторге - и уничтожение аппаратуры стало непреложной частью шоу-программы «Жизненного опыта».
Творческое кредо Хендрикса было высказано им в первом альбоме «Жизненного опыта» - «Искушены ли вы?». Музыка Хендрикса - это музыка мгновенных ощущений, сложных и нетривиальных В ней он передавал гамму чувств и настроений, которые нелегко описать словами. Основа ее остается ритм-энд-блюзовой. Но и в композициях с традиционной структурой («Фокси Леди», «Красный дом») Хендрикс достиг совершенно нового звучания: полностью доминирует звук гитары, подчеркнуто неестественный и электронно искаженный, вокал отодвинут на второй план и как будто дополняет гитару, прибавляя новые оттенки в музыкальной картине. Мич Мичелл играет на ударных безостановочно и невероятно интенсивно - это звучит, как непрекращающиеся раскаты грома, поддержанные беспрерывно повторяющимися аккордами бас-гитары Ноэля Реддинга. Вместе это создает мощную электронную волну, из которой, как всплески, вырываются стонущие, гнусавые и агонизирующие звуки солирующей гитары. Еще более неожиданно звучали «космические» песни Хендрикса («Третий камень от солнца», «Я не живу сегодня»). Прерывающийся ритм, «пространственные» электронные эхо-эффекты, искаженный до полной неузнаваемости звук электрогитары создавали атмосферу, более близкую к авангардной музыке, нежели к року.
Несмотря на неоднократные заверения Хендрикса в том, что он - «самый плохой в мире певец», его вокальное исполнение очень выразительно и своеобразно. Лаконизм и жесткость, идущие от блюзовой вокальной традиции, сочетаются у Хендрикса со страстностью стиля «соул», характерной для него экстатичностью пения.
В июне 1967 года искусство Джими Хендрикса покорило Америку. Пожалуй, именно после этого турне он утвердился в статусе "сверхзвезды" поп-музыки, и решающую роль здесь сыграла необычайная экспрессивность концертных выступлений его группы. Высшим пунктом "взлётного" периода стало выступление "Жизненного опыта" на крупном поп-фестивале в Монтерее (Калифорния). По общему мнению, группа Хендрикса затмила всех звёзд Монтерея, включая знаменитых "Роллинг Стоунз", Саймона и Гарфанкеля и "The Who". Репортер писал: "Своими гитарными трюками и невероятными, фантастически захватывающими импровизациями маэстро поднял на ноги весь десятитысячный зал". А в ночь перед выступлением в кругу друзей Хендрикс говорил нечто такое, что совсем не вязалось с его образом на сцене: "Я могу просидеть здесь всю ночь, и говорить только "благодарю вас всех, благодарю вас, благодарю вас"... Я буду играть для вас всех - ведь это единственное, что я могу для вас сделать, правда?"
Да, в жизни он был другим человеком. Мягким, щепетильным, скромным. Чем объяснить его преображение на сцене? Было ли это только трюкачеством? Нет, конечно нет. Лучше всех причину этого определила Дженис Джоплин, белая блюзовая певица, блеснувшая на том же фестивале в Монтерее и погибшая от сверхдозы наркотиков в октябре 1970-го. "Тебя когда-нибудь любили? - спросила она у друга однажды после концерта в Мичигане. - Меня - нет. Я испытываю это чувство только на сцене. Я хочу написать песню о том, как я люблю сразу 25000 человек на концерте, и они любят меня, а потом я возвращаюсь в свою комнату одна..." И Джими Хендрикс на сцене, чувствуя контакт с аудиторией, её поддержку, перестаёт ощущать своё одиночество, ощущать то, что он черный, что он лишь капля в океане людей и пешка в мире бизнеса...
Второй альбом "Жизненного опыта" - "Дерзок, как любовь". В заглавной песне этого альбома "Вверх небес" Джими поёт: "Всё, что я хочу, - это поговорить с вами, я не причиню вам зла. Я только хочу знать о ваших разных жизнях на этой планете людей... Я хочу знать, что происходит в самых отдаленных уголках ваших умов... Я хочу узнать, какой станет мать-Земля. Я хочу видеть и слышать всё"...
Впервые в этом альбоме почувствовалось то влияние, которое оказывал на Хендрикса Боб Дилан: и уже упоминавшаяся "Вверх с небес", и грустная баллада "Замки, сделанные из песка", и лирическая миниатюра "Крылышко" напоминают по духу песни Дилана. Не музыкой, нет, хотя есть едва уловимые черточки сходства, - Джими увлекла поэтика Боба Дилана: гротескная форма, философичность, сочетание романтики и иронии, отчужденности и нежности.
1968 год был удачным и плодотворным. Многочисленные успешные гастроли, второе гигантское турне по США с заездом в родной Сиэтл и вручением почётных ключей от города и полное признание. Хендрикс оборудовал собственную небольшую студию, и там под наблюдением первоклассных инженеров проводил звуковые эксперименты в поисках всё новых и новых выразительных средств. В истории поп-музыки, пожалуй, не было "супер-звезды", которая так зботилась бы о повышении своего музыкального уровня, о качестве самих записей, даже о расположении песен, входящих в альбом. Джими играл на гитаре каждый день по нескольку часов, а иногда его импровизации длились более полусуток. Будучи свободными от гастролей, музыканты его группы днями и ночами просиживали в студии и репетировали. Многие песни перезаписывались десятки раз, пока не приходило убеждение, что оптимальный вариант найден. При составлении пластинки все песни тщательным образом отбирались, не прошедшие внутреннюю "цензуру" отбрасывались.
Третий (двойной) альбом "Жизненного опыта Джими Хендрикса" - "Владения электрической леди" - можно рассматривать как единое целое - сюиту, представляющую нам Хендрикса в его лучшей форме. Это пластинка, полная противоречий, - плод отчаянной внутренней борьбы Джими, свидетельство упорных поисков своей позиции в жизни. Он обращается то к трезвой, с социальным подтекстом, иронии Боба Дилана, то к мистическим силам негритянской религии Вуду, то - решение самое простое - к бегству от действительности в мир сказок и чистой ыантазии. Музыка "Владения" очень интересна, а такие композиции, как "Дитя Вуду" и, особенно "1983: Водяной, в которого я обращусь", относятся к числу лучших творений Джимми.
В новую группу Джими Хендрикса, организованную в начале 1969 года и получившую название «Оркестр цыган», вошли два негритянских музыканта - Бадди Майлз (ударные) и Билли Коне (бас-гитара). Так Джими решил вернуться к своим этническим «корням». До тех пор отношения с негритянской аудиторией у него не складывались, и это было невесело: «чужой среди своих»... Чисто негритянская музыка соул, святая и незыблемая для всех отроков Гарлема, не отвечала запросам Хендрикса: «Иногда соул можно послушать, но играть я его не собираюсь. Соул - недостаточно захватывающая, неавантюрная музыка. Там все время повторяется одно и то же». Приезжая с «белыми» Мичем и Ноэлем в США на гастроли, он говорил: «Негры, возможно, судят обо мне как о предателе... до тех пор, пока мы не начнем играть...»
И все же именно Джими Хендрикс стал первым значительным музыкантом, объединившим не только «черную» и «белую» музыку, но и аудиторию обеих рас. Он создал сплав, в котором органично уживались негритянская чувственность и дух эксперимента, радость танцевального ритма и интеллектуализм. Вечное «земное» начало негритянского фольклора и «авантюрность», как выразился Хендрикс, современной рок-музыки, слившись воедино в его произведениях, никак не противоречили друг другу.
Хендрикс продолжал играть с «Оркестром цыган», и в новогоднюю ночь 1970 года они записали свою единственную, концертную пластинку. Звучание ее намного «чернее», чем на всех остальных дисках. В основном это связано с присутствием двух типичных ритм-блюзо-вых композиций, сочиненных и спетых Бадди Майлзом. Привлекает внимание инструментальный номер под названием «Пулемет»: динамичная электронно-джазовая пьеса, напоминающая работы Джона Кол-трейна. Импровизации в пьесах упорядочены и не доходят до звукового хаоса. В целом, этот альбом вполне можно считать одним из первых экспериментов в стиле джаз-рок. Однако дальнейшая работа с «Оркестром цыган» не привлекала Хендрикса: он посчитал джазовую «жилу» для себя исчерпанной.
Однажды в интервью газете «Таймс» Джими обронил важную фразу: «Если я и свободен, то только потому, что всегда нахожусь в движении». Но пути вперед не было. Джими Хендриксу не удавалось, например, воплотить в жизнь свою мечту о том, чтобы «положить на музыку мифологические истории, связанные с астрономией», причем «это не походило бы на классическую музыку, но там звучали бы скрипки и арфы». Все эти планы требовали длительной перестройки, подбора новых музыкантов, многих месяцев репетиций. А от Джими требовали пластинок и гастролей. И ему пришлось сделать шаг назад в своем движении. Вернулся Мич Мичелл, и вновь возник «Жизненный опыт». Весной и летом 1970-го записывается альбом «Крик любви» - последние песни Хендрикса. Тогда же были записаны и многие другие, не вошедшие в эту пластинку и увидевшие свет уже в 1971-м, 1972-м, 1973 годах на дисках «Радужный мост», «Герои войны», «Свободные концы».
Несомненно, Джими Хендрикс начинал входить в новую фазу своего творчества. Сущность пластинки «Крик любви» и всей новой программы выражена в словах песни «Полный вперед»: «Здравствуй, друг. Счастлив увидеть тебя вновь. Я так одинок и сам по себе ничего не мог сделать... связь между людьми должна укрепляться, и я не отвернусь от тебя, друг, будут ли твои волосы длинными или короткими... Настало время и для меня, и для вас взглянуть в лицо действительности... Мы должны стоять бок о бок, вместе и организованно. «Власть народу! - вот, что мы говорим. - Свободу душе! Присоединяйся к нам, стар ты или молод!» Джими уже полностью оправился от наваждения, связанного с внезапным успехом. За три года он утратил все иллюзии, навязанные ему воротилами бизнеса. Он сделал попытку перечеркнуть собственную легенду. «Я только что выплыл из шторма, не хочу никогда возвращаться в него снова», - поет он в песне «Вон из шторма». После фестиваля «Мира и любви» на островке Фермарн Хендрикс прилетел в Лондон. Он был измотан, как никогда, и нуждался в отдыхе. Бесконечные турне и записи привели к бессонницам и нервному истощению. А предстояли большие гастроли по Азии, Австралии и Европе. Не за горами был и пятый американский тур. В Лондоне Хендрикс остановился в квартире своей подруги Моники Ланнерман. 17 сентября он принял на ночь снотворное. Утром стал задыхаться. Испуганная Моника вызвала скорую помощь. В 8.15 Джими привезли в госпиталь, в 11.15 он скончался, не приходя в сознание. Так абсурдно оборвалась жизнь «величайшего рок-артиста всех времен».
Эрик Бердон, выступавший вечером 18 сентября на сцене лондонского «Клуба Ронни Скотта», объявил: «Сегодня днем я плакал, а вечером буду смеяться и петь. Я уверен, что Джими одобрил бы мое поведение, и лучшее, что я могу сделать для него в день его смерти, - так это спеть блюз, и как можно лучше». А менеджер Хэрольд Ревидсон печалился по поводу... отмены турне по ФРГ.
«Когда я умру... Все, чего бы я желал,- это чтобы моя музыка продолжала жить в умах и сердцах людей... И волновала бы их...» - писал Хендрикс. Прошло уже почти полтора десятка лет со времени его смерти. Ни музыка, ни образ Джими Хендрикса- неистового героя фестивалей «Мира и любви» - не стираются в памяти, не бледнеют, не заглушаются никакими новейшими веяниями. Ибо Хендрикс в своей музыке достиг такого уровня эмоциональной отдачи, для которого понятия скоротечной моды не имеют значения...
А. Троицкий
Опубликовано:
7 июня 2014 г.
|
