|
ИЗ РУБРИКИ
"ДЛЯ МОЛОДЕЖНЫХ ДИСКОТЕК"
Публикуя эту статью, мы идем навстречу просьбам многочисленных читателей «ВИА-мастерской». Имя Джими Хендрикса уже принадлежит истории. Всего несколько лет продолжалась музыкальная карьера одаренного певца-гитариста. Западная пресса, выпячивая в рекламных целях некоторые из сторон его артистической личности, никогда не стремилась серьезно разобраться в «феномене Хендрикса»-музыканта, не принимавшего буржуазной действительности, но видевшего единственный выход в бегстве от нее в страну романтических мечтаний. «Я живу в будущем,- говорил музыкант в одной из своих песен.- Больше мне нечего сказать- в сегодняшнем дне я не живу...» Вот уже почти десять лет современная эстрадная музыка развивается без Джими Хендрикса. Но его творчество - один из немногих подлинных пиков рок-музыки 60-х годов - до сих пор заставляет сжиматься сердца слушателей, людей уже иного поколения.
Джеймс Маршалл Хендрикс, позже сокративший свое двойное имя до Джими, родился в 1942 году в Сиэттле, в штате Вашингтон. Отец-негр, мать - метиска-полукровка (наполовину белая, наполовину индианка из племени чероки); Джими почти не запомнил ее, она умерла, когда ему было десять лет. Семья была очень бедной: почти все впечатления Джими о детстве связаны с ощущением нищеты и вечного сознания того, что ты цветной, неполноценный. В 14 лет его исключили из школы за то, что он «прикоснулся на уроке рисования к белой девочке». Как и все «цветные», он любил музыку - в воскресной школе научился играть на органе, рояле и гитаре, пел в хоре псалмы и спиричуэле. Дома играл на губной гармошке. Музыкой его детства стал блюз, и это «блюзовое настроение» овладело им на всю жизнь - какие бы фантастические постройки он ни возводил в дальнейшем, фундамент здания всегда оставался блюзовым.
Подростком Хендрикс покидает родной город. Начинаются его скитания. Работает гитаристом в различных ансамблях. Потом армия, парашютно-десантные войска. На одном из тренировочных прыжков он неудачно приземлился. Поврежден позвоночник. В госпитале, прикованный к постели, продолжает играть на гитаре. Здесь его случайно услышал один из братьев Айсли, музыкантов популярной ритм-энд-блюзовой группы.
Выйдя из госпиталя (в память о неудачном прыжке остается тяжелая, медленная походка), Джими присоединяется к этим музыкантам. Ведет жизнь бродячего блюзмена, «спящего на задворках среди небоскребов, с крысами, бегающими по полу, и тараканами, крадущими последние крошки из карманов» (это его собственные слова). После «братьев» работает с Б. Б. Кингом. Снова на последних ролях - гитарист в группе из 6-8 человек. Потом играет у «короля блюза и рока» Литла Ричарда. «Плохая плата, тяжелая жизнь, выжат как лимон»,- констатирует Джими. Наверняка он многому научился во всех этих ансамблях, каждый из которых считается в блюзе первоклассным. Но он оставался таким же нищим, как прежде, и вынужден был играть то, что от него требовали, а не то, что ему хотелось...
Наконец, он переезжает в Нью-Йорк, организует собственную группу и начинает выступать в одном из кафе. Дальнейшие события развивались как в банальном киносценарии: в кафе забредает бывший гитарист английского ансамбля «Энималс» Чес Чендлер. Потрясенный талантливой игрой, он предлагает Джими выгодный контракт и работу в Англии. Чендлер приходит в кафе еще один раз и приводит с собой руководителя «Энималс» Эрика Бёрдона и менеджера ансамбля. Мнения всех трех единогласны: это феномен!
Так началась британская часть недолгой карьеры Джими Хендрикса. Но прежде надо уяснить - почему для того, чтобы заметить его талант, оказалось необходимым змешательство трех англичан? Одной из причин была непрактичность Хендрикса - музыка интересовала его гораздо больше, чем деньги. Но основной причиной была консервативность и своеобразная «иерархичность» американской музыкальной индустрии. Блюз считался уделом негров, белые артисты, за редчайшим исключением, его не играли. Поэтому для «гигантов» грамзаписи, работавших преимущественно на белый рынок, Хендрикс не представлял интереса. Среди негритянских фирм, обслуживающих «черную клиентуру», в свою очередь, существовала жестокая категоризация. Имелись различные школы блюза и музыки «соул», каждую из которых вела определенная фирма. Музыканты и связанные с ними фирмы образовывали нечто вроде закрытых кланов, доступ в которые посторонним был запрещен - «чистота» музыкальных стилей поддерживалась достаточно строго. Стиль Хендрикса не походил ни на одну из этих сложившихся школ... Что же касается экспериментальных направлений (будущий стиль «андерграунд»), то они тогда лишь начинали складываться, и сам Джими, приехав год спустя из Англии, даст сильнейший импульс к развитию таких ансамблей, как «Матери изобретения» и «Двери».
А пока на дворе август 1966-го...
В Лондоне Хендрикс организует ансамбль весьма странного состава: он сам играет на гитаре и поет, ему аккомпанирует бас-гитарист Ноэль Реддинг и ударник Митч Митчелл. Трио без рояля или органа, ансамбль, центр тяжести которого перемещался на сольную гитару! Группа получила название «Джими Хендрикс экспериенс» («Жизненный опыт Джими Хендрикса»). Ее старт состоялся 12 октября. А 11 января в первую десятку наиболее популярных пластинок впервые входит «Хей, Джо» - хендриксовская обработка известной блюзовой баллады. В марте - вторая вещь: «Багровая дымка». Трио заметили. Весь 1967 год успех шел по нарастающей линии.
Заботясь о коммерческом успехе, Чес Чендлер, ставший менеджером Джими, в первую очередь делает ставку на необычный, бросающийся в глаза внешний облик Хендрикса. Джими любит яркие цветастые рубашки - оденем его так, чтобы в глазах рябило! Стремясь оттенить свободную, раскрепощенную сценическую манеру Джими (по сравнению с господствовавшим тогда в Англии слащаво-сентиментальным стилем бит-групп), Чендлер уговаривает его «ни в чем не стеснять себя». Некоторые случайные сценические находки впоследствии методично отрабатываются и включаются в представление. Так, во время одного из концертов в Мюнхене группа слушателей стащила Хендрикса со сцены, случайно сломав при этом его гитару. Публика ревела от восторга. Менеджер тут же взял происшествие на заметку, и уничтожение аппаратуры стало непреложной частью шоу-программы «Жизненного опыта». Чендлер советовал Хендриксу, полностью «выговариваться» в газетных интервью, не особенно заботясь о смысле сказанного, любая экстравагантность, любая нелепица должна была работать на рекламу (впрочем, здесь нашла коса на камень - в своих беседах с журналистами Джими был предельно скромен).
Ну, а музыка?
Хорошо сказал о ней один из критиков: «Хендрикс совмещает фантасмагорическое великолепие Иеронима Босха с захватывающей энергией ритм-энд-блюза»... Доминирует звук соло-гитары, подчеркнуто неестественный, электронно искаженный. Вокал отодвинут на второй план и как будто бы дополняет звучание гитары, придавая музыкальной картине новые оттенки. Голос, как правило, постоянно находится «в диалоге» с гитарой: вопрос - ответ, вопрос - ответ. Старая блюзовая схема, уходящая своими корнями в африканское прошлое. Ноэль Реддинг до присоединения к Хендриксу был соло-гитаристом, и это заметно по нетрадиционной технике: например, он часто играет на бас-гитаре аккордами. Все это вместе создавало мощную электронную волну, прямо-таки звуковое цунами, из которой, как всплески, вырывались пробирающие до озноба виртуозные пассажи соло-гитары Хендрикса. Эту музыку трудно было классифицировать: в ней явственно проступали черты блюза, рока, экспериментов с электронной аппаратурой, даже «свободного» джаза. Теоретики позже назовут все это стилем «авангардный рок», но это еще одна этикетка, мало поясняющая суть дела.
Летом 1967 года Джими Хендрикс уже как новая сверхзвезда посещает свою родину - США. Первоначально американцы еще не воспринимают его в этом качестве: на гастролях «Жизненный опыт» соединяют со сладенькой коммерческой группой «Манкис», причем Хендриксу дают первое отделение (по традиции, в первом отделении выступают более слабые ансамбли, во втором - более сильные)... Но уже с первых концертов Хендрикс и его группа начисто «забивают» своего партнера. Играть после него не мог никто и никогда!
Джон Леннон, впервые побывавший на концерте Хендрикса, заявил: «Это не просто музыкант, хотя музыкант он фантастический. Это целое явление!»
Профессиональные исполнители и большая часть публики приняли Джими восторженно: однако одна из реакционных американских женских организаций выступила против его гастролей, называя группу громкой и непристойной и советуя родителям не допускать на эти концерты своих детей. Разыгрывается сильнейший скандал: организаторы турне не выдерживают натиска и снимают трио с гастролей. Правда, происшествие это приносит Хендриксу неожиданную «антирекламу»: за него вступается масса молодежных организаций, выражающих ему полную поддержку за то, что он «атакует устои истэблишмента»... Немедленно были устроены концерты в популярнейших музыкальных клубах Нью-Йорка и Лос-Анджелеса. Высшим пунктом американского турне становится выступление трио на поп-фестивале в Монтерее.. .
Трио начало свое выступление символично - с дилановскрй песни «Как перекати-поле...». Своей виртуозной игрой Хендрикс, по словам одного из свидетелей, «поднял на ноги весь десятитысячный зал». В чем причина такой силы воздействия на массовую аудиторию? Наверное, лишь во время своих выступлений, чувствуя контакт со слушателями и их поддержку, Джими Хендрикс бывал по-настоящему счастлив, переставая ощущать свое одиночество, цвет своей кожи, то, что он лишь капля в человеческом океане и пешка в мире «развлекательного бизнеса», и это давало ему возможность полностью раскрыться. Сознание контакта с людьми, подлинного общения и сопереживания отодвигало накопленные годами страх и скованность, и Джими словно хотел выговориться, рассказать всем все. Он внимательно следил за реакцией аудитории, всматриваясь в глаза людей и стараясь проникнуть в их мысли и чувства, а затем словно говорил: «Все в порядке, люди. Я вижу, что вы - со мной... Тогда послушайте, что я вам скажу...» - и начинал импровизировать. В его песне «Вверх с небес» содержится программа этого экстремизма коммуникабельности: «Все, что я хочу, - это поговорить с вами. Я не причиню вам зла, я только хочу знать о ваших разных жизнях на этой планете людей. Я хочу знать, что происходит в самых отдаленных уголках ваших умов. Я хочу знать, какой станет мать-земля. Я хочу все слышать и все видеть...»
1968 год (мне приходится отмечать каждый год - ведь их у Хендрикса было так мало) - это год абсолютного признания. Второе гигантское турне по США с заездом в родной город, где ему были вручены «почетные ключи»... Звание лучшего артиста года. Блюзмены, джазисты, рок-музыканты - все согласны с тем, что импровизации Хендрикса переступают все границы достигнутого...
Хендрикс оборудовал небольшую студию и проводил там свои эксперименты в поисках новых выразительных средств. Наверное, не было еще в истории поп-музыки «звезды», которая так заботилась бы о повышении музыкального уровня, о качестве своих записей, даже о порядке расположения песен в альбоме. Джими играл на гитаре по многу часов в сутки, иногда даже более двенадцати... Вместе со своими товарищами он постоянно репетирует, найденное записывает на пленку, причем многие вещи переписываются по нескольку десятков раз, пока не приходит убеждение, что получен оптимальный вариант. Перед тем как попасть на пластинки, песни проходят тщательнейшую внутреннюю цензуру: очень многое бракуется. (После смерти Джими были обнаружены несколько сот километров магнитофонной пленки с сотнями часов записей. Большей частью это тот самый репетиционный материал, который позже, после придирчивого прослушивания, был отвергнут Хендриксом. Далеко не все здесь «брак», некоторые из этих записей обладают высокой художественной ценностью. Но большая часть - пробы, черновые прикидки. Однако уже вышло несколько «посмертных» дисков, и, судя по всему, лишь боязнь «перенасытить» рынок удерживает фирмы грамзаписи от выпуска сразу десятков новых «Хендриксов». То, что это черновой репетиционный материал, не предназначенный для публикации, их совершенно не интересует...)
|
Джими продолжает играть с «Цыганским оркестром», в новогоднюю ночь 1970 года записывает свою единственную концертную пластинку, а сам а это время мечтает о том, чтобы «положить на музыку мифологические истории, связанные с астрономией, так, чтобы это не походило на симфоническую музыку, хотя там и звучали бы арфы и скрипки...». Но от Джими по-прежнему требовали пластинок и гастролей. Весной 1970 года записывается диск «Крик любви», тогда же пишутся и многие песни, вошедшие в пластинки «Радужный мост», «Герои войны» и «Свободные завершения» (все они появились в свет уже в 1971-1973 гг., после смерти Хендрикса). Несомненно, в последние месяцы жизни в нем наметилась какая-то внутренняя перестройка, рождался новый мир интересных звучаний и образов «Здравствуй, друг, счастлив тебя увидеть вновь, - поет он в песне «Полный вперед» с диска «Крик любви». - Связь между людьми должна укрепляться, и я не отвернусь от тебя из-за того, что ты иной, чем я, что твои волосы длинные или короткие. Настало время взглянуть в лицо действительности. Мы должны стать вместе, организованно и сплоченно! Мы говорим: «Власть народу!» и «Свободу душе!» И присоединяйся к нам, стар ты или молод...»
