|
В СТРАНЕ ПОЛУНОЧИ
Повесть Марка Волохова
Глава II
Телеграмма из Балтиморы
Переночевав в Квебеке и немного отдохнув, я решился принять любезное предложение мистера Кольта – съездить вместе с ним и Дюпоном в Монреаль, где у Кольта были дела с администрацией «транс-Канадской железной дороги».
В Монреале Кольт владел большою конторою, заведывавшею расчетами с рабочими,заключением всяческих контрактов и т. п. Кольту, повидимому, хотелось похвастаться перед мной, показывая свое «учреждение» - продемонстрировать мне десятки и десятки клерков, инженеров, бухгалтеров, техников всякаго рода, наполнявших эту контору и ловивших каждый взгляд своего патрона. Но для меня-то это было достаточно скучно, и, говоря по совести, единственное развлечение за время пребывания в гостях у мистера Кольта я нашел во время оригинальнейшей прогулки по городу и его окрестностям в поистине чудесном экипаже.
Разумеется, это было «авто», то есть автомобиль, но какой автомобиль! Настоящий поезд! Роль локомотива играл один, специальной постройки открытый автомобиль, напоминающий наши дорожные и обладающий могучею машиною. Он тянул за собою настоящий вагон, и какой еще вагон! Когда мистер Кольт, усиливаясь показать себя совершенно равнодушным, ввел меня внутрь этого вагона, я едва удержался от возгласов удивления.
- Да, янки умеют работать! – невольно подумал я.
Вагон не отличался особо большими размерами, но в нем совершенно свободно могли жить четыре человека. Я говорю – жить, и не беру назад этого слова; помещаться же или ехать в нем на коротких разстояниях могло даже человек до двенадцати.
В вагоне помещались четыре отдельныя койки, понятно, подвесныя, могущия быть убираемыми на день.. Тогда образовывалось свободное пространство, по самой середине котораго можно было поставить стол с четырьмя складными креслами. Затем имелась «контора-библиотека» - маленькое отделение, совершенно изолированное, с полками по стенам, забитым разнаго рода справочниками. Это было «святая святых» мистера Кольта.
Рядом с «конторою» имелась кабинка с прекрасною ванною, душем, туалетным столом и так далее. Наконец, имелась блиставшая изумительною чистотою кухня.
- Но ведь, это же настоящий дворец! – невольно воскликнул я, осматривая оригинальный автомобиль.
На лице польщенного янки расплылась довольная улыбка.
- В самый центр попали! – сказал он. – Я так и назвал эту игрушку: «Кольт Палэст» - «Дворец Кольта». Только дворец на колесах, дружище, на специальных пневматиках, разсчитанных на наши, канадския дороги, или, правильнее, на наше канадское бездорожье, и на наши сорокоградусные морозы.
- На сорокоградусные морозы? – невольно удивился я.
- А вполне понятно! Вы что же думаете, вся эта штука для прогулок по городу, что ли? Вы все забываете, что я взял уже на добрых двадцать пять миллионов долларов подрядов по разным работам по постройке этой самой «Т. К. ж. д.». Работы у нас идут по канадски: летом и зимою, днем и ночью. Отдельныя партии рабочих, - целая армия – уже разсыпались по всей стране. К тому моменту, когда начнут укладывать рельсы – по контракту везде и всюду на линии должны уже иметься готовыми водокачки, станции, дома для станционных служащих, все. Где есть на месте камень – эти постройки будут из камня. Где нет – из местного леса. Поняли? Сообразили, почему я в России интересовался вашими лесорубами? Для каменных работ я уже законтрактовал полторы тысячи итальянцев, - отличные каменщики, за которыми никто не угонится. Для земельных работ думал набрать китайских кули, но, черт побери мою душу, эти косоглазые годятся только для теплаго климата. Часть лесорубов – калифорнийцы и канадцы. А остальные… остальных вы увидите, если останетесь здесь до завтра: это те самые ваши соотечественники, которых доставил сюда «Саратов».
- А этот «Кольт-палэст» то зачем?
- А очень просто: дуду ревизовать работы. Буду ездить от одного участка к другому. И… с полным комфортом. Да вы оглядите его еще раз! Скажите, чего тут не достает? Ну-ка? Припасы? Вот, на крыше – особая камера, битком набитая винами и консервами. Если со мной будет ездить еще трое моих помощников, - то, ручаюсь, - нам хватит этих припасов на добрых три месяца. Бензин? Вот резервуары, а на крыше – камера, в которой сложены закупоренныя жестянки. Этого запаса должно хватить на десять тысяч километров. Оружие? Поглядите на эту стенку!
Янки повернул какую-то рукоятку в стенке библиотеки: филенка отскочила с довольно музыкальным звоном, - и моим глазам представился целый арсенал разнообразнейшаго оружия, развешаннаго в полном порядке по стене: охотничьи ружья, карабины, револьверы, «оленьки», ножи, кинжалы.
- А инструменты? Поглядите сюда, - продолжал Кольт.
Он нажал какую-то кнопку, - и вновь сдвинувшаяся другая филенка обнаружила целый склад всяческих инструментов: топоров, пил, напильников, гаечных ключей, молотков, кирок, мотык, клещей.
- Нравится вам это? – во все горло смеялся янки, тыча пальцем поочередно в каждый инструмент. – Хо-хо-хо! Старый Арчи Кольт сам когда-то орудовал этими штучками. Сверлил, рубил, пилил. Старый Кольт и сейчас не уступит рабочим в деле, если на то пошло! В этом – наша сила, сэр! Мы должны уметь все делать, и мы умеем.
- А какую скорость может развивать поезд? – перебил я его.
- В зависимости от состояния дороги, разумеется. Но на ровном месте восемьдесят километров в час – не Бог знает что. А при нужде – сто и даже сто десять. Хорошо?
- Чего лучше? Ни один паровоз в мире не может соперничать с вашим «дворцом» на колесах!
На этом и кончился наш разговор.
Осмотрев Монреаль, мы с Дюпоном и Кольтом вечером взяли купэ курьерского поезда, шедшаго в Квебек, и раньше полуночи были уже на месте.
На мой взгляд, уже в здании вокзала наблюдалось оживление, более сильное, чем обыкновенно. Но когда мы вышли на вокзальную площадь, - я сразу, чутьем журналиста, понял: что-то произошло. Площадь была залита толпою, люди перебегали с места на место, кричали, жестикулировали. Вот из какого-то переулочка вылетела толпа галдящих субъектов, каждый из которых тащил огромный пук бумаги.
- «Солнце Квебека»! «Солнце Квебека»! Полный текст письма мистера Джорджа Графтона, возстановленный экспертом микроскопической типографии Квебекского суда и полиции лейтенантом Томлинсоном. Полный текст! Важнейшее открытие! «Солнце Квебека»! Самая распространенная газета Канады! Сведения по делу Джорджа Графтона!
- Что за история? – заинтересовался я.
- Какой-нибудь газетный «трюк» - пренебрежительно пожал плечами Кольт.
Но в этот момент над самым его ухом кто-то гаркнул:
- Нахождение таинственнаго документа воздухоплавателя Джорджа Кэннэди Графтона экипажем русскаго пакетбота «Саратов» при помощи нашего согражданина, мистера Арчибальда Кольта! Последния подробности. Интервью с лейтенантом Томлинсоном.
- Что за чертовщина? – спохватился Кольт. – Я-то тут при чем? Эй, газетчик! Давай номер!
Опытным глазом газетнаго работника я сразу нашел нужное место в листке:
- Последния новости! Эксперт суда и полиции, лейтенант Томлинсон, возстановил химическим и фотографическим путем полный текст загадочнаго документа, представленнаго начальнику порта экипажем русскаго парохода «Саратов». Вот текст документа – по мнению Томлинсона:
«Дирижабль «Франклин», потерпевший крушение, затонул в полярном море. Механик Джефф Стивенсон безследно погиб. Профессор Раффль сломал ногу. Капитан Джордж Графтон повредил руку. Двое спасшихся выбрались на безлюдный берег северной Гренландии приблизительно на 83 градусе северной широты, 12-14 западной долготы. Тронуться в путь абсолютно не можем вследствие полнаго отсутствия средств передвижения и болезни Раффля. Съестных припасов хватит всего на два месяца. Просим оказать помощь.
«Капитан дирижабля «Франклин» - Джордж Графтон. Профессор балтиморскаго политехникума Джон Раффль. 6 мая 1908 г.».
- Так вот в чем дело! – невольно воскликнул я. – Джордж Графтон! Пресловутый дирижабль «Франклин»! Знаменитая попытка достигнуть полюса по волнам воздушнаго океана. Последователи несчастнаго Андрэ и соперники Велльмана. Полет 4 мая 1908 года, о котором так фантазировали американския и европейския газеты, что мир считал все рассказы об этом газетными утками. И, главное, это мы, - ибо ведь, и я был на «Саратове», - подобрали в море драгоценный документ, проливающий свет на судьбу несчастных, погибших во льдах полярного моря, аэронавтов!
Само собою разумеется, что через десять минут я уже отправил «ХХ веку» подробную телеграмму с пересказом события.
Мои друзья ожидали меня в кафэ, и мы просидели почти до разсвета, оживленно толкуя о происшествии. Как и я, они были уверены, что правительство Штатов и правительство Канады непременно отправят экспедиции на розыски Графтона и Раффля. Вот, только, конечно, - нужно время. Зимою ничего не поделаешь, а уже не сегодня, так завтра – зима. На подготовку экспедиции, все равно, требуется же время…
Весною 1909 года, как только солнышко растопит льды и разобьет ледяную броню полярных морей, какой-нибудь быстроходный пароход отправится к указанным Графтоном берегам. Само собою разумеется, теперь же будут даны заглядывающим на крайний север китоловам инструкции, - при возможности обследовать побережье. Затем, соответствующия приказания будут теперь же разосланы по всем «фортам» агентов «Гудсоновой Компании» с предложением обратиться за помощью к эскимосам. Словом, Америка и Канада не успокоятся, покуда не будут доставлены в Балтимору или трупы погибших, или, по крайней мере, неопровержимыя доказательства их гибели. Находятся они на берегах так называемого Холль-Лэнда, а это – страна-загадка, царство Ледяного Сфинкса.
- Но нельзя ли предпринять путешествие к берегам Холл-Лэнда теперь же? – задал я вопрос Дюпону. – Если нельзя морем до весны, то почему нельзя сухим путем? Агенты «Гудсон-Компании» - опытные трапперы и бродяги по ледяным пустыням. Наконец, можно навербовать достаточное количество эскимосов с санями, запряженными собаками…
- Та-та-та! – перебил меня Кольт. – У вас голова сидит на месте, мой милый русский журналист. Очень может быть, что это именно так и будет сделано. Но, неужели же вы думаете, что это так легко и просто исполнимо? Надо найти людей, которые согласились бы на это отчаянное предприятие. Не забывайте: нужно итти туда, где вот-вот начнется полярная ночь, длящаяся месяцами, где стоят морозы, достигающие до 60 градусов. Где не достанешь ни клочка мяса, ни корки хлеба… Ведь царство полуночнаго солнца есть в то же время и царство долгой ночи, мой милый! Конечно, через полтора, два месяца, должно быть, что-нибудь наладится. А до того времени – надо подождать…
Помню, уйдя от моих компаньонов в отведенный мне роскошный номер «Эксцельзиор-Отеля», я долго не мог заснуть в эту ночь. Мне жгла душу мысль: там, на далеком севере, скитается по пустынному, засыпанному снегом берегу благородный мечтатель Дордж Графтон, человек, который задолго до Цепеллина выстроил первый управляемый аэростат «твердой системы» и рискнул поставить на ставку в роковой игре жизнь трех людей против Ледяного Сфинкса…
Под утро, когда я только что забылся тяжелым, полным грез сном, меня разбудил лакей гостиницы, подавший мне странную телеграмму:
«Буду в Квебеке вечером поездом семь пятнадцать. Прошу ждать меня парлуре вашего отеля. Арабелла Графтон».
Наверное, какая-нибудь ошибка… Никакой Арабеллы Графтон я не знаю, ничего о ней не слышал. Но на телеграмме ясно был обозначен мой полный адрес:
…«Мистеру Марку Волохову, пассажиру прибывшаго в Квебек 11 сентября русскаго парохода «Саратов», разыскать в одной из гостиниц. В случае неразыскания – сообщить, куда Волохов выбыл»…
Итак, телеграмма адресована действительно мне. Откуда? Посмотрим… Балтимора! Но, ведь, в Балтиморском политехникуме профессорствовал Раффль, спутник Графтона... Да и самый дирижабль был сооружен Графтоном именно в городе Балтиморе.
Без сомнения, телеграфное агентство опубликовало наш судовой протокол, под которым я подписался полностью.
Вероятно, эта неведомая мне Арабелла Графтон, - мать, жена, дочь аэронавта, - хочет получить от меня кое-какия указания и подробности. Все объясняется очень просто. Остается только подождать прибытия сей особы.
А покуда надо пересмотреть газеты, разузнать подробности о Графтоне и его экспедиции. Я купил ворох газет и мог вдоволь любоваться украшавшими их рисунками, которые изображали «Франклин» и перипетии полета Раффля и Графтона на этом дирижабле-аэроплане. Изображалась и гибель «Франклина» в неведомых волнах, куда он низвергнулся с высоты. Рисунки эти я здесь и воспроизвожу.
(До след. №-ра).
ЧАСТЬ III
ЖЕНИХИ МИСС АРАБЕЛЛЫ
|
