|
Автор: Мюррей Чарльз Шаар
Опубликовано: журнал "Ровесник", №8, август 1976 года
Давно это уже было... Помните у "Битлз" такую милую песенку "Когда мне будет 64"... Речь там шла о брачном объявлении, в котором молодой человек спрашивал неизвестную ему нареченную: "А будешь ли ты меня любить, когда мне будет 64?" "А нужен ли тебе буду, когда мне будет 64?" А далее потенциальный жених, не скрывая усмешки, иронии спрашивал: "Неужто мы будем жить "как люди"? " Смешно это было даже спрашивать: в, 64? жить "как все люди"! как обыкновенные, скучные люди! Фантастика!
Давно это уже было...
Прошло шесть лет, как распался ансамбль "Битлз", но образ его - коллективный портрет ироничной, страстной, гордой ж сопротивляющейся юности, пожалуй, остался. И у тех, кто слушал ив в пору расцвета, и у тех, кто слушает их сейчас. Но портрет портретом и образ образом, а что ж они сами и каковы они сами когда им... Нет, еще не 64.
Вот Пол Маккартни - ему только 33 или, если угодно, уже 33, но самое главное в ином - он уже устроил жизнь "как у людей". Точнее, как у уважающего себя, свой мир и свое положение буржуа. От прежнего Маккартни - того, что из "Битлз", осталось только щекочущее душу воспоминание о прошедшей славе, о привычной сценической удаче. Разумеется, остался и талант, но он - коварная штука - ему подавай прежнюю душу, ту, которая с усмешкой спрашивала у будущего: "Неужели мы будем жить "как люди"?.."
О сегодняшнем Поле Маккартни - очерк английского журналиста, который мы перепечатываем из журнала "Нью Мюзикл Экспресс".
ОРИГИНАЛ СТАТЬИ:
Венера и Марс закусывают. "Сэндвичи, дорогой?" Да, сэндвичи, того малость, а ведь совсем недавно кухарка уложила на треугольнички белого хлеба треугольнички царственной истекающей жиром лососины, но получасовое пребывание на солнцепеке превратило их в жуткие окрученные листочки. Вино теплое и чуть кисловато, но это волнует Венеру и Марса куда меньше, чем тяжелая судьба лососевых сандвичей. Попричитав и поохав - что поделаешь, если в доме бестолковщина? - Венера и Марс все же заглатывают эту горлодерную смесь, давясь и запивая теплым и каким-то пыльным (да простят мне педанты сей эпитет) кофе.
Боги закусывают, а за высокой белой дверью их ждет компания земных ребят-журналистов, явившихся к Венере и Марсу, чтобы взять интервью об их новом диске, который так и называется - "Венера и Марс" ("Venus And Mars"). Журналистов разморило под ярким предвечерним солнцем, и они лениво зубоскалят по поводу слышной из-за двери перебранки олимпийцев - хозяев дома, по документам - Линды и Пола Маккартни.
Ну им-то что, зададут дежурные вопросы - и ладно, а передо мной редакция поставила задачу потруднее: выяснить, что же случилось с Маккартни, ибо, по нашему общему редакционному мнению, новый альбом Одного Из Бывших "Битлз" попросту ужасен.
Итак, о чем я скажу? Я скажу о разочаровании, но сначала о радостном. Это из-за предыдущего альбома "Оркестр в движении" ("Band On The Run", 1973 г). Я скажу, что "Оркестр" перевернул представление о вас, мистер Маккартни, как об обладателе "законченного буржуазного таланта". В это определение включалось и ваше отрицание современной, "мыслящей" рок-музыки, и ваша обаятельная смазливость, и легкотекучесть ваших композиций - легкость, грозящая перейти в бессмысленную композиторскую бойкость, с какой иные профессионалы одинаково профессионально пишут и для "пап-мам", и для их осатаневших от бесцельной юности детей. Что это никуда не годилось в сравнении с яростной честностью Джона Леннона, строгой духовностью Джорджа Харрисона и даже с флегматичным шармом Ринго Старра. Вы были похожи на хорошенького первого ученика-ябеду. Вы были брюзгой и нечестивцем, затаскавшим святое имя "Битлз", конечно (и это я вам, несомненно, не скажу. Это к сведению читателей).
Джон Леннон - тот вообще все делает правильно - взял себе в жены японку, на несколько лет старше, страшненькую, умную философиню, и хоть никто не понимает, о чем она там философствует, доверия к ней поэтому больше.
А эта? Американочка-блондиночка, из тех, кто в белых гетрах гарцует в традиционном шествии перед началом школьного баскетбольного матча. И папаша у нее тоже ничего, Истман - тот самый, что "Истман-Кодак" (правда, прежде его фамилия звучала как Эпштейн - ха-ха, ирония судьбы!) («Истман-Кодак» - крупнейшая американская фирма по производству фотоаппаратуры; «Э п ш т е й н» - такая же фамилия была у Брайана Эпштейна, первого импресарио «Битлз». Примечание редактора).
О Ленноне говорил резко и интересно, о Маккартни говорили всего лишь ехидно. На него не сердились, на него злились. Леннон был и остался несгибаемым радикалом. Маккартни был - что ж, хотя он и был, впрочем неумышленно, одним из отцов "молодежной революции", он даже не стал дожидаться заката и, верный своим буржуазным наклонностям, дезертировал в тихую гавань домашних забот.
И все же, и все же...
Он написал "Отдайте Ирландию ирландцам", и песню эту ВВС запретило передавать. Он создал "Уингз" - сейчас, пожалуй, одну из лучших по профессионализму групп в Англии.
Поначалу в "Уингз" входили, помимо супругов Маккартни, гитаристы Денни Лейн и Гарри Маккалаф и ударник Денни Сейвелл. В этом составе они выпустили диск "Спидвей Красная Роза" ("Red Rose Speedway", 1973 г), который вполне соответствовал конъюнктуре, но гениальным его явно не назовешь.
Публика привычно восхищалась Маккартни, но уже не задумывалась. И вдруг - "Оркестр"...
Эта пластинка продемонстрировала всю мощь Пола Маккартни после битловского периода. Стало ясно, что он значим сам по себе, а не только в составе "Битлз", что он великолепный мелодист, несравненный аранжировщик, достаточно тонкий поэт… Короче, критики (в том числе и ваш покорный слуга) назвали диск настоящей мастерской работой.
Опять же к сведению читателей: в это время Джон Леннон был по горло занят политикой и своим мятущимся "я"; Джордж Харрисон убеждал слушателей написанными в индийских традициях призывами к коллективному очищению через самосожжение. Ринго был поглощен ролью миротворца и друга своих друзей... И тут обыкновенный буржуазный "Макка" выпускает блестящий и резкий альбом.
Маккартни снова стал героем наших дней. Мы обрадовались. Мы ждали нового.
Нет ничего странного, что после такой упорной и вдохновенной работы Пол некоторое время двигался по инерции: сделал несколько "хитовых" вещей на основе "Оркестра...", заработал денег и вел жизнь, не лишенную приятности; пригласил в группу нового ударника Джо Инглиша и гитариста Джимми Маккаллоча (не путать с Генри Маккалафом), и вел жизнь, не лишенную приятности; записал пару симпатичных, но скучных песенок со своим братом Майком, и вел жизнь, не лишенную приятности; записал пару симпатичных, но скучных песенок с новым составом "Уингз", и вел жизнь, не лишенную приятности; наконец, с помпой отправился в Нью-Орлеан - работать над новым альбомом, и в Нью-Орлеане вел жизнь, не лишенную приятности. Альбом вышел.
"Венера и Марс" - не только один из худших альбомов, который записал когда-либо и кто-либо из так называемых "Ведущих Артистов". Он не только худший. Он отъявленно декадентский. Здесь я должен объяснить, что я разумею под словом "декадентский".
Под "декадентством" - упадничеством - мы привыкли понимать всякие штучки, связанные с патологическим восприятием жизни - наркотики, разные там извращения, выкрашенные гривы мужчин в розовых пиджачках и прочее. Так вот, все это не декаданс - это попросту идиотизм. "Венера и Марс" есть признак настоящего, глубокого упадка - потому что это вещь, написанная потрясающе талантливым человеком потрясающе бездарно. Это и есть декаданс. Альбом бесчестен, потому что он лишен правдивости - правдивой красоты, правдивой наивности и правдивой силы; взамен этих качеств предлагается всего лишь вялая, мелкая милота.
Никто ведь не будет в претензии, если еще одна бездарь запустит в мир еще одной нелепостью. Наш привыкший к глупостям мир выдержит. Но вот талант (а Маккартни - талант) на это права не имеет. Ибо это предательство.
Поймите меня правильно: я не собираюсь ставить в строку Полу Маккартни его приверженность идеалам среднего класса в жизни и музыке. Я не собираюсь винить его за то, что он пишет по большей части легкие, нарочито невинные песенки. Он делает это мастерски. Да и очарование ранних "Битлз" было в их наивной радости жизни.
В чем я обвиняю Маккартни - в том, что он сознательно пытается добиться эффекта невинности, создавая пустячную музыку, в которой истинная сладость заменена сладостью сахариновой, невежество подается как неискушенность, а милота заменила красоту. Я обвиняю его в том, что ему лень использовать свой талант, лень выходитъ за рамки пустого изящества. Ибо счастье и. несчастье таланта в том, что он должен быть использован на полную катушку. Или никак.
Итак, я сижу в офисе Пола Маккартни, ворошу старые журналы, думаю о погоде, о счете за телефонные разговоры, об ужине - о чем угодно, только не о том, что говорить Венере и Марсу когда они наконец появятся, и стоит ли мне сразу объявить Полу что меня раздражает его новый альбом (а из-за альбома - и он сам), и как мне это сказать.
Это нелегко сказать своим дорогим согражданам, потому что я был такой же битломан, как и они, я так же выстаивал когда-то часами за билетами на "Ночь после трудного дня", я так же когда-то экономил по два месяца на школьных завтраках, чтобы купить очередной альбом. Мать так же таскала меня за длинные волосы, и девушка, которую я любил, так же давилась мучительными ночными слезами от того, что любила она Пола Маккартни, и так же, как многие девушки, носила на безымянном пальце серебренное колечко одинокого обручения со своей любовью. И я прощал ее, я верил в Пола, он был достойнее меня.
Меня просто трясет от волнения. Но ведь имеет же право журналист на собственное мнение? Эта сентенция меня немного успокаивает.
Наконец он и Линда входят, здороваются, и отвечают на дежурные вопросы, и мы отправляемся в соседнюю комнату готовить интервью. Я - брать, он - давать. Или наоборот. Он - давать, я - брать.
Фотографы на эту встречу не допущены - Линда поручила пресс-агенту группы распространить по всем музыкальным редакциям заявление, что она сделала недавно несколько отличных снимков группы и что фоторепортерам не стоит пока беспокоиться. (Линде, конечно, и в голову не пришел другой вариант - выслать снимки редакторам, и пусть бы ее снимки победили в честном соревновании с другими работами). Итак, запрет на съемки наложен, и каждый, кто захочет опубликовать фото "Уингз", должен идти на поклон к Линде. Браво, "Истман-Кодак"!
Маккартни берет предложенную сигарету, отрывает фильтр, прикуривает. После того как он проделывает эту операцию несколько раз, я автоматически начинаю сам отрывать фильтр, предлагая ему закурить.
Как раз на этой неделе поверенные всех четырех "Битлз" уладили наконец раздел их совместной, фирмы звукозаписи "Эппл", И вот, не найдя ничего более для начала разговора, я спрашиваю, не испытывает ли он грусти по поводу крушения этого символа нашей общей ушедшей юности.
- Нет, нет, потому что "Эппл" перестал функционировать еще пару лет назад и мы просто должны 6ыли окончательно решить наши общие дела, понятно? Так что это всего лишь официальное закрытие, ну как, например, если бы я записал пластинку еще три года назад, а она вышла сейчас, понятно?
Я автоматически отмечаю про себя эти "понятно", а Пол продолжает:
- Да, и поскольку концерн не работает, нет смыла сохранять его и дальше, понятно? Значит, никакой грусти я не испытываю. Единственно, отчего мне не здорово, это от того, что отношения между нами могли бы быть получше. Ну, мы, конечно, по-прежнему друзья и все прочее, понятно? Это все пресса шумела, да Джон сделал несколько рисковых заявлений. Но все мы по-прежнему друзья. Поэтому никакой грусти по поводу "Эппл" я не испытываю. Тем более, что теперь всем стало ясно, что мы и по отдельности что-то значим. Не только квартетом.
Мы еще минут пять болтаем о делах прежних, но светский разговор не может продолжаться до бесконечности, рано или поздно я должен буду спросить его о "Венере и Марсе". Я считаю до десяти, складываю руки рупором и задаю Вопрос:
- Э-э-е, теперь уместно будет спросить о "Венере и Марсе"…
- Это мой новый альбом.
Чертовски умно.
- Это мой новый альбом, и скоро он поступит в продажу. Что вы хотите узнать о нем?
Роскошный удар. Все, что я могу сказать, - это "роскошный удар". Следите, ребята, за его левой - в ней спрятана бритва.
- Мне кажется, что он сделан несколько более облегченно, что ли, чем ваш предыдущий диск.
- Да-а-а?
Так, пытаюсь опять. Я жду от него самооценок, тогда я смогу выложить ему весь свой подготовленный спич.
- Мне кажется, он менее энергичен и не столь смел, как "Оркестр в движении".
Но он и не думает спасать меня.
- Вы ведь сами знаете, многое зависит от вкуса, одному нравится, другому - нет, понятно? Я отвез пробные записи в Ливерпуль, дал послушать кое-кому, и мне сказали, что очень здорово. Они сказали: "О, парень, ты давно так не пел. Это очень энергичная и смелая вещичка". Я и сам думаю, что он прост...
- Но "Оркестр в движении" был заставляющий, думать, по-настоящему интересной пластинкой, в то время как этот - ну просто легкое слушание.
- Может быть, может быть, что-то вышло простовато. Но вот "Позови меня вновь" легким слушанием не назовешь.
- Совершенно верно, слушать эту песню просто невозможно. А "Рок-Шоу", по мне, слишком похожа на то, что делают и другие - Дэвид Эссекс, например, - я решил начать агрессию.
- "Рок-Шоу"?! Господи, боже мой? И кого это "Нью мюзикл экспресс" берет на работу, леди и джентльмены, - завопил Маккартни прямо в мой диктофон, - он же ни черта не понимает.
Ну вот, вляпался, как я теперь эту пленку редактору покажу? Ладно, раз начал, надо продолжать.
- Мне кажется, в этом альбоме вы хотели спародировать некоторых исполнителей. Вы что, задумали его как сатирический?
- Пародия? Да я и не думал никого пародировать! Я не люблю сатиру.
Как это не любит? Да ведь "Оркестр" был именно сатирической пластинкой, неужели он сам этого не понимает?
- Ничего удивительного, что в моих вещах что-то вам напомнило. Эссекса или еще кого-нибудь. Идеи ведь носятся в воздухе, понятно?
Понятно, все мне понятно, я ничего от него не добьюсь. Решаю пустить разговор на самотек. Разговор блуждает по комнате, нелепо тычется в стены, мы говорим о предстоящих: гастролях "Уингз", об английском турне. Наконец, разговор упирается в тему, вроде бы интересную Маккартни - о музыкальных передачах. Британского радио. Точка зрения Маккартни: "Они могут быть гораздо хуже, равно как и гораздо лучше".
|
Линда мгновенно погружается в молчание. Она демонстрирует мне, кто в доме хозяин. Маккартни произносит короткую речь по поводу "Общего рынка":
