|
Глава 4.
Чужая среди чужих
Стр. 44
Лучи солнца щедро заливали маленькую комнату. Они были приветливы и румяны. Они уверяли, что все еще не так плохо, как могло быть.
Леокадия рассматривала близкий, когда-то белый, а теперь с серым налетом потолок, старалась разгадать затейливый рисунок мелких разбегающихся трещин. Подруга мамы, жена провиантского чиновника коллежская регистраторша Сухорукова, умела гадать на кофейной гуще. Дно объемистой чашки покрывали странные коричневые линии. Для Леокадии были они бессмысленно спутанными, а Марфа Егоровна глядела на них особым, знающим глазом, голос ее менялся, принадлежал будто не ей. Скупо роняя слова, гадалка объясняла судьбу, раскрытую коричневым узором в фаянсовой чашке, - мужнином подарке ко дню ангела. Иногда загаданное сбывалось, иногда – нет, но ни успех, ни неудачи не влияли на гадалку и ее молодую клиентку. И сейчас, проснувшись в чужом доме, глядя в потолок чужой комнаты, которая отныне и неизвестно до каких пор стала ее приютом, Леокадия думала, что, может, эти трещины на потолке расскажут о будущем, надо пристальнее всмотреться, вникнуть в их тайный смысл.
И вдруг вообще всего нет – ни смерти близких, ни отъезда в Одессу, Леокадия видит сон – лежа в ласковой постели, на взбитых материнской рукой пуховиках?! Как хорошо просыпаться – каждый день несет радость, мир прост, ясен и даже грозное гадание не омрачит его: не верилось в несчастье, в нагрянувшее лихо.
Леокадия вздохнула. О прошлом надо забыть, начинать жизнь сначала.
Калитка, перед которой вчера очутилась девушка, была дощатой, плотной, без единой щелочки, забор – высок, сложен из камня-ракушечника, обмазанного глиной. По ту сторону не слышалось ни звука.
ГЛАВА 5.
НА УЛИЦАХ ОДЕССЫ
|
