|
Глава 2.
ЗАСТАВА НА ПЕРЕСЫПИ
Стр. 22
Почти в то же время, когда «Клоринда» входила в гавань, к городу подъезжал по шоссе дилижанс – такие курсировали между Одессой, Херсоном, Николаевом, перевозя почту, мелкие грузы, пассажиров, недостаточно богатых, чтобы иметь собственный экипаж или нанять ямщика. Высокий, неуклюжий дилижанс в дни молодости своей был покрыт черным лаком. Сейчас лак полностью скрылся под толстым слоем рыжей дорожной пыли. Огромные колеса, обитые крепчайшим шинным железом, скрипели и визжали на камнях изъезженного щебеночного шоссе. Шестерка тоже насквозь пропыленных коняг неторопливо перебирала ногами. Кучер с высоты сиденья осовело поглядывал на широкие лошадиные спины.
Было муторно, скучно, жарко.
Справа и слева час за часом, верста за верстой тянулась степь. Выжженная безжалостным солнцем, она выглядела неизменной на протяжении всего пути, лишь кое-где взор мог зацепиться за узкую балочку или бог весть кем и когда насыпанный курган. Возле шоссе глаз улавливал в пожухшей степной траве серебристо-зеленый оттенок, дальше она бурела и к окоему делалась совсем темной. От этого казалось, что вдали степь поднимается, но, когда дилижанс проезжал версту, две, три, становилось понятным, что впечатление ошибочно, степь ровна. Белое шоссе рассекало ее пополам и будто само бежало под ленивые копыта лошадей, визжащие колеса дилижанса.
Воздух над шоссе дрожал, был густой от запаха трав.
Первую половину дня ехали в знойной тишине. Когда солнце перевалило к закату, начался ветер. Сперва легкий, еле слышный, он быстро окреп, набрал силу. Степной ковыль заходил волнами. Гребешки у них были темно-зелеными, а склоны отливали ясной блестящей сталью. И сразу степь изменилась. Из сонной, будто притихшей и смирившейся с невеселой судьбой своею, она сделалась буйной, задорной, размашистой. Удалой посвист ветра напоминал о лыцарях-запорожцах, что скакали здесь на горячих конях в погоне за врагом. Звал ветер к привольной жизни под ласковыми звездами в бескрайней шири, где нет ни холопа, ни пана, а есть товарищи, которые готовы положить голову за друга. Невольно думалось, что степь не так пустынна, как кажется. С Киевщины, Полтавщины, даже с далекой Руси, через тысячи опасностей и преград степью бегут крепаки от ненавистного помещичьего ярма. Голодные, преследуемые, как волки, и, как волки, не боящиеся ничего на свете, они прорываются к морю, к новому краю, где – «уж мне верный человек сказывал!» - каждый сам себе хозяин. Ветер надежды тревожит их сердца, зовет и манит воля…
Ветер становился сильнее, его почувствовали, наконец, и пассажиры дилижанса сквозь щели своего преклонных лет экипажа.
ГЛАВА 3.
ПУТИ БЕГЛЕЦА
|
