|
Хорхе Луис Борхес (1899-1986) – один из наиболее известных латиноамериканских писателей ХХ века. Его рассказы, стихотворения, эссе переводились на многие языки мира, в том числе и на русский. Значительную часть творческого наследия писателя составляют работы о литературе. Публикуемое здесь эссе «Детектив» является частью цикла лекций, прочитанных Борхесом в Университете Буэнос-Айреса в 1978 году.
Перевел с испанского Вениамин Ванников
Стр. 170
Ван Уик Брукс написал книгу под названием «Расцвет Новой Англии». Эта книга сообщает о странном факте, объяснить который может лишь астрология. В небольшой части Соединенных Штатов (это название мне, разумеется, нравится больше, чем «Новая Англия», последнее слишком напоминает Старую Англию) в первой половине XIX века появилось много гениев. Легко составить длинный список их имен. Это Эмили Дикинсон, Герман Мелвилл, Торо, Эмерсон, Вильям Джеймс и, разумеется, Эдгар Аллан По, родившийся в Бостоне, кажется, в 1809 году. Как вы знаете, я слаб в датах. Говорить о детективе – значит говорить об Эдгаре Аллане По, который изобрел этот жанр; но, прежде чем рассказывать о жанре, мне хотелось бы обсудить небольшую проблему: существуют ли вообще литературные жанры?
Как известно, Кроче в своей обширной «Эстетике» пишет: «Утверждение, что книга является романом, аллегорией или эстетическим трактатом, примерно не более осмысленно, чем сообщение, что у нее желтый переплет и она стоит на третьей полке слева». В этих словах содержится отрицание жанров и утверждение индивидуальностей. Можно возразить, что, хотя все индивидуумы реальны, определять их – значит обобщать. Разумеется, мое утверждение само является обобщением, и как таковое оно неприемлемо.
 Думать – значит обобщать, и для того, чтобы утверждать что-нибудь, нам необходимы платоновские архетипы. Что же в таком случае нам мешает признать существование литературных жанров? Я бы добавил к этому одно собственное соображение: литературные жанры, возможно, определяются не столько текстом, сколько способом его прочтения. Для своего существования эстетическое явление требует сопряжения читателя и текста. Книга сама по себе – просто материальный объект. Она обретает подлинное существование, лишь когда ее открывает читатель. Тогда возникает эстетический феномен, делающий этот момент столь же значительным, сколь момент создания книги.
Существует особый тип читателя – читатель детективов. Этот тип – он встречается во всех странах мира и насчитывает миллионы – был создан Эдгаром Аланом По. Предположим, что такого читателя не существует, или – это будет еще интереснее – предположим, что он человек, совершенно непохожий на нас. Пусть он будет персом или малайцем, невеждой или ребенком. Ему говорят, что «Дон Кихот» - детективный роман. От детективных романов выдуманный нами читатель перешел к «Дон Кихоту». Что же он там обнаружит? «В некоем селе ламанчском, название которого у меня нет охоты припоминать, не так давно жил-был один из тех идальго…». Наш читатель уже полон подозрений. Ведь читатель детективных романов читает с недоверчивостью и подозрительностью, с особой подозрительностью. Например, прочитав «в некоем селе ламанчском», он, разумеется, решит, что это случилось вовсе не в Ла Манче. И потом – название которого у меня нет охоты припоминать». Почему Сервантес не захотел об этом вспоминать? Наверняка потому, что он преступник, убийца. Наконец, «не так давно» - возможно, то, что последует сейчас, окажется не таким страшным по сравнению с тем, что ожидает в будущем.
Детективный роман создал особый тип читателя. Оценивая рассказы По, об этом обычно забывают. По создал детектив, но, кроме того, он создал тип читателя детективов. Чтобы понять детектив, нам необходимо иметь общее представление о жизни По. На мой взгляд, По был выдающимся поэтом-романтиком, но он производит куда большее впечатление во всей совокупности своих произведений, в наших воспоминаниях о его произведениях, чем на отдельных страницах. Его проза значительнее стихов. Что можно найти в стихах По? То, что оправдывает характеристику, данную ему Эмерсоном. Тот назвал По «jingleman» - рифмоплет. По – словно младший брат Теннисона, хотя у него и есть замечательные строчки. Фигура По отбрасывает много теней. Что же возникло благодаря ему?
Можно сказать, что современная литература не была бы тем, что она есть, без двух людей. Оба эти человека – американцы прошлого столетия: Уолт Уитмен – к нему восходит так называемая гражданская поэзия, к нему восходит Неруда, восходит так много плохого и хорошего, и Эдгар Аллан По, к которому восходит символизм Бодлера (тот был его учеником и буквально молился на него). К По восходят два, казалось бы, совершенно не связанных между собой, но все же родственных друг другу явления. К нему восходят идея интеллектуальной литературы и детектив. Первое – взгляд на литературу как на деятельность ума, а не духа – имеет огромное значение. Значение второго минимально, несмотря на то, что детектив вдохновлял великих писателей (вспомним Стивенсона, Диккенса и лучшего наследника По – Честертона). Эта литература может показаться второстепенной, и, действительно, она приходит в упадок. Сейчас она превзойдена и вытеснена научной фантастикой, возможно, возникшей также благодаря По.
Обратимся сначала к взгляду на литературу как творение ума. Этот подход противопоставляется всей предыдущей традиции, считавшей поэзию деятельностью духа. У нас есть уникальный пример: Библия. Ряд текстов различных авторов, различного времени написания, на различные темы приписываются одному невидимому лицу – Святому Духу. Считают, что святой дух, Божество или Божественный Разум, в разные времена и в разных странах диктует разным писцам разные произведения. Метафизический диалог Книги Иова, история Книги Царств, теогония Бытия, провозглашения пророков – все это сильно отличается друг от друга, но читаем мы их, как одно цельное произведение.
Возможно, будь мы пантеистами, нам не следовало бы принимать слишком серьезно то, что сейчас мы разные люди: мы лишь различные органы протяженного божества. Таким образом, Дух Святой пишет все книги и читает все книги, ведь он, хоть и в разной степени, присутствует в каждом из нас.
Как известно, жизнь По слоилась неудачно. Он умер в сорок лет, был привержен к алкоголю, страдал от меланхолии и невроза. Нам незачем входить в подробности, достаточно помнить, что По был очень несчастным человеком, что рок влек его к неудачам. Чтобы избавиться от них, По решил блеснуть, продемонстрировав свой интеллект. По считал себя великим, гениальным поэтом-романтиком. Это лучше всего видно не в стихах, а в прозе, в рассказе об Артуре Гордоне Пиме. Здесь первое имя саксонское: Артур, Эдгар; второе – шотландское: Аллан, Гордон; фамилии практически одинаковые: Пим, По. Как и По, который считал себя интеллектуалом, Пим был уверен в своей способности все понять и все оценить. По написал своего знаменитого «Ворона», пользующегося, несмотря на то, что это стихотворение не относится к лучшим его стихам, огромной известностью, а затем прочем в Бостоне лекцию и рассказал историю его создания.
По начал с преимуществ рефрена, потом стал рассуждать об английской фонетике. Он подумал, что лучше всего запоминается и производят большее впечатление звуки «о» и «р». Тут же ему пришло в голову выражение «never more» - больше никогда. С этого он начал. Потом По поставил другую проблему. Надо было оправдать выбор рефрена; ведь было бы странно человеку повторять «never more» в конце каждой строфы. Тогда По подумал, что сказать «never more» может не только разумное существо, и у него появилась мысль о говорящей птице. По подумал о попугае, но попугай недостоин высокой поэзии, тогда он вспомнил о вороне. Возможно, в это время он читал роман Диккенса «Барнаби Радж», в котором присутствует ворон. Итак, По пришел к ворону по имени «Never More», который постоянно повторяет свое имя. С этого он начал.
Затем По подумал: что в жизни самое грустное, самое тоскливое? Должно быть, смерть прекрасной женщины. Кто должен ее оплакивать? Разумеется, ее возлюбленный. Тогда По придумал возлюбленного, только что потерявшего свою невесту, имя которой, Леонор, рифмуется с «never more». Где находится возлюбленный? По подумал: ворон черен, чем лучше подчеркнуть его черноту? Она должна выделяться на чем-то белом, на белизне бюста. Какого бюста? Бюста Афины Паллады. Где ему стоять? В библиотеке. По говорил, что единство его стихотворения требовало замкнутого пространства.
Итак, По поставил бюст Минервы в библиотеке; там, в одиночестве, окруженный книгами, сидит возлюбленный и оплакивает смерть своей невесты «so lovesick more» (*1). Затем появляется ворон. Как он появляется? Библиотека – спокойное место, и в противоположность к ней нужно ввести что-то тревожащее. По придумал бурю, бурную ночь, заставляющую ворона проникнуть в библиотеку.
Человек спрашивает ворона, кто он, и тот отвечает «never more», и затем человек, по-мазохистски мучая себя, задает ему разные вопросы, чтобы ворон ответил на все «never more», «never more» - больше никогда. Но человек продолжает спрашивать. Наконец он говорит ворону: «Вынь из сердца клюв проклятый!» (*2) – первая метафора в стихотворении. Ворон (он просто эмблема памяти, памяти, увы, неумирающей) отвечает ему: «never more». Человек знает, что он приговорен провести остаток своей жизни, своей фантастической жизни, разговаривая с вороном. Ворон на все ответит ему «никогда», но человек так и будет задавать вопросы, ответы на которые он знает заранее. Одним словом, По хочет, чтобы мы поверили, что он написал «Ворона» с помощью интеллекта. Но стоит рассмотреть стихотворение чуть внимательнее, как мы поймем, что это не так.
По могло бы прийти в голову взять в качестве неразумного существа не ворона, а сумасшедшего или пьяницу. Тогда у нас было бы совсем другое стихотворение, гораздо хуже объяснимое. Я думаю, что По гордился своим интеллектом, и он изобразил себя в одном из своих героев. Для этой цели он выбрал необычного героя – все мы знаем его, и, хоть он не стремится быть нашим другом, он, без сомнения, стал им. Это шевалье Огюст Дюпен, первый детектив в истории литературы. Он французский дворянин, бедный аристократ, живущий в уединенном уголке Парижа вместе со своим другом.
Здесь возникает одна из характерных черт детектива: тайна раскрывается работой ума, посредством интеллектуальной деятельности. Так было с очень умным человеком по имени Огюст Дюпен. Потом его будут звать Шерлок Холмс, отец Браун, у него будут и другие знаменитые имена. Первым из всех, моделью, можно сказать, архетипом был шевалье Огюст Дюпен, живший вместе со своим другом, который-то и рассказывает о случившемся. Это тоже стало традицией и было использовано ирландским писателем Конан Дойлом много времени спустя после смерти Эдгара По. Конан Дойл развивает эту саму по себе привлекательную тему – тему дружбы между разными людьми, восходящую к теме дружбы Дон Кихота и Санчо, которые, однако, так и не достигли в ней совершенства. Впоследствии эту тему разовьет Ким, повествуя о дружбе между маленьким мальчиком и индуистским священником. Это тема романа «Дон Сегундо Сомбра», там дружат пастух и мальчик. Она часто встречается в аргентинский литературе; подобную дружбу мы найдем во многих книгах Гутьерреса.
Конан Дойл придумывает достаточно глупого героя, интеллект которого чуть уступает читательскому. Он назвал его доктором Уотсоном. Другой герой – персонаж одновременно и почтенный, и комичный – Шерлок Холмс. Рассказ л деяниях интеллектуала Шерлока Холмса ведется от лица его друга Уотсона, который не устает им восхищаться. Он все время следует правилам хорошего тона и подчиняется Шерлоку Холмсу. Ему нравится подчиняться.
Все это содержится уже в первом детективном рассказе, написанном По, не знавшим, что он закладывает основы нового жанра, - в «The Murders in the rue Morgue» («Убийство на улице Морг»). По не хотел, чтобы детектив был реалистическим жанром, он хотел, чтобы детектив был жанром интеллектуальным, фантастическим, если хотите, но жанром фантастических способностей интеллекта, а не только воображения. Разумеется, в нем участвуют и то, и другое, но прежде всего интеллект.
Действие рассказов По могло бы развиваться в Нью-Йорке, но тогда читатель думал бы о том, как все происходило в действительности, похожа ли нью-йоркская полиция на описанную в рассказе. По решил, что удобнее переместить своих героев в Париж, в уединенный уголок Сен-Жерменского предместья. Это давало свободу воображению. Поэтому первый вымышленный детектив – иностранец, первый детектив в истории литературы – француз. Почему француз? Потому что рассказ написан американцем, и ему нужно найти необычного персонажа. Чтобы сделать своих героев еще более необычными, По заставляет их жить не так, как живут все люди. Когда рассветает, они задергивают шторы и зажигают огни, а в сумерках они гуляют по пустынным парижским улицам а поисках, по словам По, «этой синей бесконечности», которую можно найти только в большом спящем городе, почувствовать одновременно и присутствие массы людей, и собственное одиночество. Это помогает размышлять.
Я представляю себе двух друзей, гуляющих по пустынным парижским улицам и разговаривающих… О чем? О философии, о других интеллектуальных предметах. Затем мы узнаем о преступлении, первом преступлении детективной литературы, - об убийстве двух женщин. Я бы сказал: преступление на улице Морг; преступление звучит сильнее, чем убийство. Дело вот в чем: две женщины были убиты в комнате, проникнуть в которую кажется невозможным. Здесь возникает тема запертой на ключ комнаты. Одна из женщин была удушена, другая обезглавлена ножом. По полу разбросано много денег, сорок тысяч франков. Все разбросано по комнате, все наводит на мысль о безумии. Итак, зверское, ужасное преступление в начале рассказа, разгадка тайны в конце.
Но для нас эта разгадка – не разгадка; ведь, еще не прочтя рассказ, мы знаем его сюжет. Это, разумеется, уменьшает его воздействие на нас. (То же происходит с повестью «Доктор Джекил и мистер Хайд». Мы знаем, что оба героя – одно и то же лицо, но это могут знать только читатели Стивенсона, еще одного ученика По. Когда говорят о странной истории, случившейся с доктором Джекилом и мистером Хайдом, с самого начала предполагается некая двойственность). Иначе кто бы мог предугадать, что убийца окажется обезьяной, орангутангом?
Чтобы прийти к этому, По вводит еще одну деталь: показания людей, вошедших в комнату, еще прежде чем обнаружилось преступление. Все они слышали хриплый голос француза, но они услышали также произнесенные другим голосом нечленораздельные слова, они узнали иностранную речь. Испанец решил, что говорил немец, немец – что голландец, голландец – что итальянец и т. д. Но то был голос не человека, а обезьяны. Так раскрылось преступление.
Из-за этого мы можем плохо подумать о По, можем решить, что его сюжеты слабы, что все в них прозрачно. Но все прозрачно в них только для нас (ведь мы хорошо их знаем), а не для первых читателей детективов. Они не были воспитаны, как мы, они не были, подобно нам, творением По. Когда мы читаем детектив, мы сами – творение Эдгара Алана По. Первые читатели этого рассказа были поражены. Затем появились другие рассказы.
У По есть пять образцов детективного жанра. Один из них называется «Ты еси муж, сотворивший сие», он слабее остальных, однако его использовал Исраэль Зангвилл в «Тайне Биг Боу». Как и в «Убийстве на улицу Морг», преступление у Зангвилла совершается в замкнутой комнате; детектив оказывается там преступником – эту идею применил Гастон Леру в «Тайне желтой комнаты». Другие рассказы По, также ставшие образцовыми в своем жанре, - «Похищенное письмо» и «Золотой жук». Сюжет «Похищенного письма» очень прост. Министр похитил письмо, причем полиция знает, что письмо у него. Министра дважды обыскивали на улице, перерыли весь его дом. Чтобы ничего не упустить, весь дом осматривали вновь и вновь с помощью луп и микроскопов. Полиция проверяла переплеты книг в библиотеке, исследовала следы пыли на плитках. Потом в дело вмешался Огюст Дюпен. Он сказал, что полицейские ошибаются, что они рассуждают, как дети, - они считают, что преступник должен спрятать письмо в тайнике, но это не так. Дюпен посещает похитителя (тот оказывается его знакомым) и видит у него на столе выставленный на всеобщее обозрение разорванный конверт. Дюпен понимает, что в конверте то самое письмо, которое никак не найдут. В этом рассказе письмо спрятано так, что его видят все, но не находит никто. Свои детективные рассказы По начинает с рассуждений об анализе, дискуссии о шахматах, споре о том, что выше – вист или женщины, это также свидетельствует о том, какую роль отводил По интеллекту.
По написал пять детективов. «Тайна Мари Роже» - самый странный из всех и наиболее трудно читаемый. В нем рассказывается о преступлении, которое было совершено в Нью-Йорке: убили девушку Мэри Роджер; кажется, она была цветочницей. По попросту взял газетное сообщение, перенес место действия в Париж, назвал девушку Мари Роже и предположил, как могло совершиться преступление. И действительно, когда много лет спустя преступление было раскрыто, оказалось, что все произошло так, как писал По.
ПРИМЕЧАНИЯ
1.
Так сильно любившей (англ.)
2.
Перевод В. Бетаки.
Обновлено:
7.12.2017 г.
Обновлено:
21.06.2018 г. (14.1.2019, 20.7.2019, 20.6.2021)
ПЕРЕЙТИ В РАЗДЕЛ
ЭДГАР АЛЛАН ПО
ДЖОН ДИКСОН КАРР
ДЖЕНТЛЬМЕН ИЗ ПАРИЖА
РАССКАЗ ОБ ЭДГАРЕ АЛЛАНЕ ПО
|
