|
Глава IV.
Лопухин против жандармерии
Стр. 148
В конце апреля 1909 оду в Санкт-Петербурге, в Особом присутствии Правительствующего Сената начало слушаться сенсационное уголовное дело, потрясшее буквально всю Россию. Уникальным оно было не только по существу, но и из-за личности подсудимого, которым являлся бывший директор департамента полиции Лопухин.
Алексею Александровичу Лопухину в том году исполнилось 45 лет. Он довольно быстро дослужился до заветного чина действительного статского советника. Юрист по образованию, он много и плодотворно проработал в должности прокурора Московской судебной палаты, а потом, в 1902 году, его перевели в Харьков на ту же должность, где проявил себя знающим и дельным прокурором, был замечен министром МВД Плеве и в 1903 году начначается директором департамента полиции. Казалось бы, блестящая, но закономерная карьера для представителя весьма старинного дворянского рода, но через 3 года после ухода в отставку Лопухин неожиданно бросает вызов правительству и министерству внутренних дел – он вступает в контакт с представителем нелегальной партии социалистов-революционеров Владимиром Бурцевым и через него ставит в известность ЦК партии, что один из лидеров ее является тайным агентом департамента полиции. Речь шла о руководителе боевой организации партии российских социалистов-революционеров Евно Фишелевиче Азефе.
Азеф обводит вокруг пальца бывших друзей-боевиков из партии социалистов-революционеров и беспрепятственно уходит от возмездия. Он проживет еще десять лет и скончается от болезни почек в Берлине. А какова же судьба Лопухина? Он был осужден и приговорен судом к пяти годам каторги. Обычно рассказ на этом прерывается, но… Самое удивительное потом. Лопухин не успевает доехать с этапом до места отбывания наказания, как пятилетняя каторга заменяется для него ссылкой, но и в ссылке он не находится и года и возвращается в Петербург, где его ждет солидная должность вице-директора Английского банка. Удивительная и необъяснимая судьба! Необъяснимая только в том случае, если не учитывать, что у Лопухина были очень сильные покровители из среды масонов.
Вообще, в роду Лопухиных масонские влияния очень сильны. Достаточно широко известен один из основателей русского масонства Иван Владимирович Лопухин, автор знаменитого «Нравоучительного катахезиса истинных франк-масонов». Были масоны в роду Лопухиных и впоследствии. Со времен Петра Великого Лопухины находятся в оппозиции к правящему дому Романовых. Основания у них были веские. Этот род дал Петру I его жену – Евдокию Федоровну Лопухину, родившую императору сына Алексея. Трагическая судьба последнего хорошо известна. Но не менее горькая судьба была и у царицы Евдокии Лопухиной. По воле мужа она была заключена а Суздальский монастырь, где пробыла до 1718 г. В монастыре она близко сошлась с майором Глебовым. Связь эта закончилась для Глебова мучительной смертью, а Евдокию перевели в другой монастырь, с более строгим режимом. Император не забыл и ее родственников. Часть из них была казнена, и царица из окон своих покоев могла видеть их мучения, часть сослана в Сибирь, а вотчины их конфискованы. Кстати, именно в ходе розыска по делу царевича Алексея Романова-Лопухина и царицы Евдокии Лопухиной возникла тайная канцелярия во главе с Петром Андреевичем Толстым, получившим за заслуги двор Авраама Лопухина на Васильевском острове в Петербурге.
Таким образом, у А. А. Лопухина был большой счет и к Романовым, и к тайной полиции. Только таким образом можно объяснить действия бывшего директора департамента полиции. К 1908 г. Азеф уже не был агентом департамента полиции, а был перевербован охранным отделением, поэтому удар направлен против Романовых и против охранного отделения.
Трудно предположить, что Лопухин смог решиться на такой шаг, не чувствуя за своей спиной мощной поддержки. В 1906-1907 гг. В Петербурге возникла одна из первых русских масонских лож. Через пять лет масонские ложи были во всех крупных городах империи: Петербурге, Москве, Киеве, Харькове, Саратове, Тифлисе, Екатеринбурге… Ложи в своей деятельности придерживались строгой конспирации и беспрекословно выполняли принцип «братской поддержки». Вот как рассказывал об этом Б. И. Николаевскому в 1925 г. социал-демократ Николай Семенович Чхеидзе: «Некрасов (член Верховного совета русских масонских лож) произнес слова клятвы: об обязанности хранить тайну всегда и при всех случаях жизни, о братском отношении к товарищам по ложе во всех случаях жизни, даже если это было связано со смертельной опасностью, о верности в самых трудных условиях».
Действия Лопухина не просто случайный нравственный порыв честного человека, как часто нас уверяют, а продуманная, тщательно спланированная акция революционного масонства против царского правительства. Это своего рода пробный шар. Масоны заявили о себе.
ГЛАВА V.
МАСОНЫ И БОЛЬШЕВИКИ
|
