Глава 1.
Стр. 7
Наше время не знает жалости.
Кровать, на которой он лежал, была тщательно прибрана; простыня натянута до самого подбородка, руки сложены поверх одеяла. Очень уютная комната, на больничную палату совсем не похожая.
Распухшее лицо, пористая кожа с сеточкой прожилок и мелких сосудов. Между надбровными дугами – большая опухоль с маленькими щелками глазниц. Огромная шишка на левом виске, царапины на носу, синяки на руках.
Сестра, которая ввела Йоханссона в комнату, сказала, что их пациент в сознании. Однако никаких признаков этого он не подавал: лежал неподвижно, не реагируя на попытки вступить с ним в контакт. Через полчаса Йоханссон решил уйти. Он уже исчерпал все свои возможности и тихо сидел на стуле возле кровати.
«В конце концов эта работа не для интенданта полиции», - подумал он. Осторожно встал. Взял магнитофон, лежавший на одеяле, и нагнулся за портфелем.
Внезапно человек пошевелился. Он приподнял левую руку, и что-то слабо сверкнуло в одной из глазных щелочек. Йоханссон нагнулся над ним.
- Кто тебя ударил? – Плохо. Он задал вопрос неправильно. «Тебя кто-нибудь ударил?» - так он должен был спросить. Но что сделано, то сделано. К тому же человек прореагировал на вопрос. Он вцепился рукой в одеяло, попробовал поднять голову и произнес эти слова. Слабым, неровным голосом, но достаточно отчетливо.
- Гвардейцы… Гвардейский марш (*1)… - и голова упала обратно на подушку.
ПРИМЕЧАНИЯ
1.
Торжественный военный марш. Написан в конце прошлого столетия финским композитором Пациусом. Включает танцевальные и песенные мелодии. Позднее стал неофициальным маршем шведской национальной гвардии.
ГЛАВА 2.
|
|
|
