ЧАСТЬ 1.
ГЛАВА 2.
Стр. 6
Герберту Уильяму Клаттеру, хозяину фермы «Ривер-вэлли», было сорок восемь лет. Недавний медицинский осмотр – проверка для получения страхового полиса – показал, что он в превосходной форме. Несмотря на очки и средний рост мистер Клаттер производил внушительное впечатление. У него были широкие плечи, еще совсем темные волосы, квадратный подбородок, по-юношески свежее лицо и зубы настолько крепкие, что он разгрызал грецкие орехи. Со дня получения диплома агронома в Канзасском университете он не прибавил к свои семидесяти килограммам – при росте 178 сантиметров – ни одного грамма. Он был не так богат, как его сосед мистер Тейлор Джоунз, самый зажиточный человек в Холкомбе, но тем не менее пользовался в своем городе большой известностью, равно как в Гарден-сити, центре графства, где мистер Клаттер возглавлял комитет по строительству первой методистской церкви, которое обошлось в восемьсот тысяч долларов.
Мистер Клаттер твердо знал, чего он хочет от жизни, и обычно добивался своего. На безымянном пальце левой руки, когда-то искалеченном сельскохозяйственной машиной, он носил простое золотое кольцо – символ двадцатипятилетнего супружества с сестрой его однокурсника, застенчивой, набожной, хрупкой Бонни Фокс, которая была младше его на три года. Она родила ему четверых детей: трех дочерей и сына. Старшая замужняя дочь, Ивэнна, мать девятимесячного ребенка, жила в северном Иллинойсе, но часто приезжала в Холкомб. Вторая дочь, Беверли, тоже покинула ферму «Ривер-вэлли» и училась на медицинских курсах в Канзас-сити. Беверли была невестой студента-биолога, к которому ее отец был искренне расположен: приглашения на свадьбу, приуроченную к рождеству, были уже напечатаны. Пятнадцатилетний Кеньен, который уже перерос отца, и шестнадцатилетняя Нэнси, любимица всего городка, еще жили с родителями.
Счастливую семейную жизнь мистера Клаттера омрачала только тревога о здоровье жены. Она была «нервной, на нее находило затмение» - так говорили ее близкие. Однако «болезнь бедняжки Бонни» ни для кого не была тайной, все прекрасно знали, что на протяжении последних шести лет она часто лечилась в психиатрических клиниках. Но и эта мрачная туча, казалось, обещала рассеяться. В среду, вернувшись после двухнедельного курса лечения, миссис Клаттер с восторгом сообщила своему мужу почти невероятную новость: ее заболевание, как наконец установили врачи, не психическое – оно вызвано просто неправильным положением позвонка. Конечно, ей придется перенести операцию, но зато потом – что же, потом она снова станет «прежней Бонни».
Обычно утро мистера Клаттера начиналось в половине седьмого, он просыпался от позвякивания подойников, которые приносили сыновья батрака Вика Ирсика. Но в этот день ему не хотелось вставать (мальчики Вика придут и уйдут), потому что накануне, в пятницу, тринадцатого числа, день выдался утомительный, хотя и радостный. Бонни в предвкушении скорого выздоровления уже стала «прежней». Она накрасила губы, сделала прическу, надела новое платье и вместе с мужем отправилась в холкомбскую школу. Там они вместе аплодировали спектаклю «Том Сойер», в котором Нэнси играла роль Беки Тэчер. Мистеру Клаттеру было очень приятно видеть Бонни среди людей: она немного нервничала, но улыбалась, разговаривала, и оба они гордились Нэнси – она так хорошо играла, ничего не забыла и выглядела, как сказал ей отец, поздравляя за кулисами, «просто красавицей, дочка, настоящей южной красавицей». И тут Нэнси, как подобает южной красавице, сделала глубокий реверанс, и попросила разрешения поехать в Гарден-сити.
При других обстоятельствах мистер Клаттер отказал бы ей. Он придерживался строгих правил: Нэнси и Кеньен должны были возвращаться домой не позже десяти вечера в будние дни и полуночи в субботу. Но поддавшись настроению этого вечера, он согласился. И Нэнси вернулась домой около двух часов ночи. Он слышал, как она вошла, и окликнул ее. Хотя мистер Клаттер никогда не повышал голоса, он собирался поговорить с ней начистоту, и не потому, что она вернулась так поздно, а потому, что домой ее привез Бобби Рапп, лучший баскетболист школы. Мистеру Клаттеру нравился Бобби, он считал, что для своих семнадцати лет мальчик достаточно надежен и благовоспитан, но все три года, с тех пор как Нэнси наконец получила разрешение ходить на вечеринки, она всюду бывала только с Бобби, хотя нравилась многим мальчикам. Мистер Клаттер знал, что у современных подростков считается модным «дружить» и даже носить «обручальные» кольца, но такая мода ему претила, а когда он случайно увидел, как Нэнси и Бобби целуются, то решил положить этому конец. Мистер Клаттер посоветовал Нэнси «поменьше встречаться с Бобби», добавив, что будет легче постепенно отвыкнуть друг от друга сейчас, чем потом порвать сразу, а порвать придется все равно – ведь, он напомнил ей, Раппы – католики, а Клаттеры – методисты. Одного этого достаточно, чтобы они с Бобби выбросили из головы всякие мысли о будущей женитьбе.
Уговорить Нэнси оказалось нетрудно – во всяком случае, она не стала спорить, - и теперь, прежде чем пожелать дочери спокойной ночи, мистер Клаттер добился от нее обещания, что она будет встречаться с Бобби реже. Хоть разговор шел в мирных тонах, тем не менее мистер Клаттер лег значительно позже обычных одиннадцати часов вечера. Вот почему в субботу, 14 ноября, он проснулся лишь в восьмом часу.
ЧАСТЬ I
ГЛАВА 3.
|
|
ОБЫКНОВЕНОЕ УБИЙСТВО. ДОКУМЕНТАЛЬНАЯ ПОВЕСТЬ
|
