|
СОБАЧИЙ БОГ
ПРОДОЛЖЕНИЕ. 3.
На этот раз животный страх обуял Зубакина УЖЕ ПО-НАСТОЯЩЕМУ. Он почувствовал вдруг, что трезв как стеклышко. Мозги стали соображать втрое быстрее, и ему стало ясно, что дело решают секунды...
Зубакин распрямился, отпрыгнул от дерева и во мгновение ока очутился на заборе. С обеих сторон защелкали собачьи зубы, забор зашатался. С трудом балансируя на прыгающей под ногами планке, Зубкин уцепился руками в ветвь дерева, простиравшуюся над забором, и с перепугу чуть ли не повис на ней всем своим телом.
ПОКА У МЕНЯ В РУКАХ ЭТА ВЕТКА, подумал он, МОЖНО ЧУВСТВОВАТЬ СЕБЯ БОЛЕЕ-МЕНЕЕ УВЕРЕННО. Собаки, казалось, это тоже понимали. Они оставили забор в покое и теперь шныряли кругом, что-то вынюхивая, и жадными глазами вглядывались в Зубакина. Но отказываться от него они явно не собирались. Постепенно они утихли и стали рассаживаться под забором. Казалось, что недосягаемость Зубакина их мало расстроила.
Зато сам Зубакин начал расстраиваться очень скоро. Без движения стоять было плохо. От яростной схватки под забором он взмок, и теперь, лишенный верхней одежды, быстро начал остывать. Первым делом всё усиливающийся морозец принялся за его беззащитные руки. И спина болела всё сильней. Наверняка в ней что-то повредилось при падении, Зубакин хорошо чувствовал неприятную резкую боль выше поясницы при шевелении. Он стал лихорадочно размышлять над тем, что тут можно предпринять. Кричать? Звать на помощь?
Несмотря на всю скверность ситуации, в которую он попал, этот выход вдруг показался Зубакину до крайности глупым. СМЕШНЫМ. Зубакину было просто стыдно звать сейчас кого-то на помощь…
«НУ И СИДИ ТУТ ДО УТРА!» - подумал он и громко выругался. Он не видел сейчас никакой другой возможности выкрутиться из этой дурацкой, в сущности, переделки. Но это пока. Он всё равно выкрутится!
Между тем руки стали неметь. И ветка была слишком толста для того, чтобы держаться за неё одной рукой, отогревая тем временем другую. Но и слишком тонка для того, чтобы взобраться по ней с этого ненадёжного забора на дерево. Зубакин со злостью поглядел вокруг и с некоторым удивлением вдруг обнаружил, что глаза его настолько привыкли к темноте, что он мог различить даже камешки на футбольном поле. Он поднял глаза к небу.
Странно, луны не было. Зубакин покрутил головой, но ничего не увидел. Очевидно, луна закатилась за недалёкую шестнадцатиэтажку. Но ведь только что она висела над самой головой!!!
Зубакин тяжело вздохнул и подумал о том, что начинает терять счёт времени. Наверняка он сидит на этом проклятом заборе уже никак не меньше получаса. Он осторожно повернулся и поглядел вдоль забора. В десяти метрах прямая линия его выгибалась и шла к дому. Где-то вдали Зубакин разглядел какое-то деревянное сооружение. Это были строительные леса, притулившиеся к бетонному фонарному столбу.
Если прокрасться к лесам, быстро сообразил Зубакин, то можно перепрыгнуть на них.
По крайней мере, там было уже на чём сидеть. Там можно было устроиться поудобней и отдохнуть, размышляя над тем, как вырваться из всей этой передряги.
Зубакин смерил взглядом расстояние до следующего дерева. Слишком далеко. Он не успеет сделать и шага к нему, как собаки бросятся на забор и сбросят человека с него. Вон они как внимательно за ним наблюдают! Что-то уже почуяли… Зашевелились…
Хитрые бестии! Зубакину вдруг пришла в голову мысль о том, что никакие это не собаки, а настоящие Ч Е Р Т И из настоящей П Р Е И С П О Д Н Е Й, какими полны всякие мистические романы. Ну разве могут такие безмозглые гадины, как дворовые собаки, спланировать такую, хоть и незатейливую, но эффективную акцию? Да никогда в жизни и ни за что на свете! Зубакина вдруг обуяла такая безудержная ненависть ко всем собакам на свете, что он снова принялся ругаться во весь голос.
Собаки, однако, на эту вспышку человеческого бессилия не отреагировали никак. Они продолжали поджидать. Времени у них было хоть отбавляй. Зато у Зубакина его уже не оставалось.
Одеревеневшие руки готовы были отвалиться. Исступление быстро прошло, и Зубакин вдруг отчетливо представил себе, ЧТО произойдёт, когда они наконец откажут. И каким-то шестым чувством он почувствовал, что как только свалится с забора, то ему уже не выжить.
Собаки его убьют, это точно.
Разорвут на клочки, и даже пуговиц не оставят.
Внезапно Зубакин услышал четкие звуки шагов на мёрзлой земле и замер, прислушиваясь. Сердце его радостно заколотилось. Идут спасители! Зубакин увидел, что стадион пересекают двое – парень и девушка. Они быстро шагали по пролегающей невдалеке тропке и вполголоса между собой переговаривались.
Зубакин позволил себе несколько расслабиться. Ситуация вдруг утратила свою остроту, и ему вдруг дико захотелось спрыгнуть с забора, в самую гущу этой НЕСТРАШНОЙ уже собачьей стати, но что-то удержало его от этого безрассудного поступка. Тогда он подождал, пока парочка поравняется с ним, и позвал:
- Эй!
Парень повернул голову в сторону Зубакина, и не замедляя шага, близоруко прищурился. Собаки насторожились.
- Ребята! – осмелел Зубакин. – Помогите!
Парень вдруг остановился и указал девушке на забор.
- Гляди-ка!
Зубакин перевёл дух.
- П о м о г и т е! – как можно жалостливей повторил он. – Я замёрз! Я уже устал, в конце концов, стоять на этом чертовом заборе!!!...
- Мерзкие твари! – всплеснула руками девушка. – Загнали беднягу на забор, и ещё издеваются над ним!
- Несчастный! – поддакнул парень. – Как жалобливо просит… Нужно помочь.
Зубакин аж затрясся от радости. Парень тем временем сделал шаг в сторону и принялся отдирать от мерзлой земли какую-то палку.
- Нет-нет! – испугался Зубакин. – Только не надо их дразнить палками! Они ЗЛЫЕ - сразу бросятся!
Парень продолжал отдирать палку, словно Зубакина и не слышал.
- Лучше позови милицию… Нет, лучше позвони на живодёрню! Они мигом приедут, у них в машинах стоят радиопередатчики!
Но парень по-прежнему, не обращая никакого внимания на его предостережения, поднял наконец палку и бесстрашно двинулся на собак.
Собакам это не понравилось. В стылом воздухе возник низкий злобный ропот.
- СТОЙ, ГОВОРЮ! – испустил вопль Зубакин.
Собаки зашевелились и принялись отрывать свои зады от промёрзшей земли. Ропот перешёл в хриплое рычание, оскаленные морды собак делали их похожими на каких-то кровожадных оборотней из фильма ужасов. Девушка вдруг заметила это и схватила парня за руку.
- Дима, брось… - неуверенно сказала она. - НЕ НАДО.
Дима и сам уже осознал всю смелость своей попытки, и всю опасность, которую она несёт. Он сообразил наконец, что ему попались совсем НЕ ТЕ собаки, что трусливо роются в мусорниках при свете дня. Он замер с палкой в руке, потом попятился. Собаки притихли, но они были готовы броситься на людей в любой момент.
- Пойдём отсюда. – испуганно сказала девушка, и потянула парня за рукав. – Пусть сидит там себе…
Парень побеждено кинул палку под ноги и отряхнул с ладоней грязь.
- А вдруг всё-таки скинут?
- НЕ СКИНУТ! - отрезала девушка со внезапно вспыхнувшей злостью. – Выкрутится как-нибудьсам!
Зубакин не поверил своим ушам. «Вот сучка!» - пронеслось у него в голове помимо воли. Парень продолжал вглядываться в замершего на заборе Зубакина, затем, словно так и не разглядев до конца того, что собирался разглядеть, махнул рукой и медленно отвернулся.
- Ладно… - сказал он. – Идём.
И они зашагали своей дорогой.
Зубакин обалдел. ПУСТЬ СИДИТ… Он думал, что ослышался. Может это шутка? Позабыв про свои отмороженные руки, Зубакин с огромным напряжением следил за удаляющейся парой, покуда не понял, что шутками тут и не пахло. Парень с девушкой в полном молчании, с перепугу даже не оглянувшись, прошествовали мимо телефонной будки и растворились в ночи.
Зубакин постоял немного, затем разразился отборной бранью. ВОТ СУЧКА! - заорал он. - СУКА! САМАЯ СУЧЬЯ СУЧАРА НА ВСЁМ ЭТОМ СУЧЕМ СВЕТЕ! Он позабыл уже было про собак, и про проблему в целом, когда мощный удар в сетку едва не сбросил его с забора.
Собаки пошли в атаку
Зубакин из последних сил уцепился за ветку, и тут вдруг отчетливо услыхал, как под натиском его нелёгкого тела эта ветка ЗАТРЕЩАЛА. Его охватила самая настоящая паника. Одна нога соскочила с забора, и Зубакин удержался только чудом. Ветка затрещала так оглушительно, что Зубакин с перепугу чуть не выпустил её из рук. И это был бы его конец. Он отчётливо представил себе, как в обнимку с этим куском дерева летит вниз, к собакам, и его обуял самый настоящий ужас. Сетка забора ходила ходуном, планка под ногами прыгала из стороны в сторону. Зубакин инстинктивно сжал колени и полуприсел, не выпуская ветку-предательницу из отмороженных пальцев, и со стороны могло показаться, что он танцует на заборе какой-то немыслимый твист. В С Ё - пронеслось у него в голове. Не соображая, правильно ли делает, Зубакин оттолкнулся от визжащей и начинающей уже провисать ветки, и размахивая руками, кинулся вдоль по забору.
Собаки не ожидали столь смелой попытки с его стороны. Они допустили просчет. Им, вероятно, показалось, что он вот-вот свалится с забора прямо к ним в зубы, и потому замешкались, всего на несколько мгновений. Но Зубакину и этих мгновений оказалось достаточно. С перепугу он поскакал по планке забора, проскочил мимо следующего дерева, и даже не попытался за него ухватиться. Его манил сейчас только спасительный ПОВОРОТ, сразу за которым виднелись строительные леса.
Зубакин старался, и ему повезло. Вдоль забора с обеих его сторон пошли заросли голых, облетевших кустов с очень цепкими ветками, которые не позволяли собакам подобраться к забору вплотную. Зубакин под ноги не глядел, он с ужасом ожидал момента, когда одна из них сорвется наконец с планки, или наткнется на выступающую верхушку одной из опор забора. Но этого не происходило. Зубакин держался на заборе, как заправский эквилибрист. Это было удивительно, но сейчас ему было не до удивлений. Кусты-союзники вдруг окончились, собаки навалились на еще более шаткий в этом месте забор – и тут Зубакин изловчился, подпрыгнул насколько мог высоко и перелетел наконец на деревянный помост.
…Он больно ударился о доски грудью, так, что у него сперло дыхание. Леса зашатались, заскрипели, накренились… но не перевернулись. Зубакин судорожно ухватился одной рукой за бетонное тело фонарного столба, подтянулся, забросил на помост ногу. ОН БЫЛ СПАСЁН. Над ним темной глыбой нависла безмолвная громада многоэтажного строения. В близком подъезде под жестяным козырьком бестолково-ярко светили электрическая лампочка, отбрасывая на трансформаторную будку резкие тени от столба, и помоста, и САМОГО Зубакина. Но Зубакин на эти тени сейчас не глядел. А если бы поглядел, то увидел бы кое-что странное и непонятное…
Сдерживая с шумом рвущееся наружу дыхание, Зубакин поглядел прямо вниз. Собаки сгрудились в глубокой тени под помостом и диким, прямо-таки горящими в темноте глазами пожирали Зубакина. Они не двигались, не рычали, они вообще не проявляли излишнего нетерпения. Они просто смотрели и молчали. Они были сейчас совсем как люди в каком-то религиозном экстазе молчания, и это было еще страшней.
Триумфа от своей победы Зубакин так и не ощутил. Он вдруг отчетливо понял, что никакая это не победа, а совсем наоборот.
ЕСЛИ ЗАБОР СОБАКИ ВСЕ-ТАКИ СВАЛИТЬ НЕ МОГЛИ, ТО ЛЕГКИЕ ДЕРЕВЯННЫЕ КОЗЛЫ ОДОЛЕТЬ ИМ БЫЛО РАЗ ПЛЮНУТЬ.
Даже если покрепче вцепиться в столб, обреченно подумал Зубакин, то долго на нем без опоры все равно не продержаться. Ровно столько, на сколько потребуется времени, чтобы съехать по его гладкой, без единой зацепки поверхности, вниз…
…прямо к ополоумевшим зверям.
Время остановилось. На смену страху пришло какое-то новое чувство. Это было тупое чувство совершенной нереальности всего происходящего. Зубакин глядел на собак сверху вниз, и без того обостренное зрение его стало еще острее. И он вдруг увидел, что собачьи взгляды устремлены вовсе не на него, а куда-то дальше. Что-то происходило ТАМ, за его спиной, над его головой, наверху…
НА САМОМ ВЕРХУ.
Зубакин с трудом обернулся и тоже задрал голову, чтобы поглядеть, что там такое непонятное может ему угрожать… В высоком чистом морозном небе торжественно сияла мертвенно-бледная луна. Большая. ГОРАЗДО БОЛЬШЕ той, какую он всегда привык видеть. Он никогда не видел ТАКОЙ НЕПОМЕРНО БОЛЬШОЙ ЛУНЫ, на которой не видно было, как обычно, ни гор, ни морей… Это был просто белый мертвый круг, обрамленный светящимся ореолом.
ЭТОТ КРУГ ЗУЬАКИН И ВИДЕЛ СЕГОДНЯ ВО СНЕ.
ИМЕННО НА НЕГО И ВЫЛИ ТОГДА СОБАКИ… ОТПЕВАЯ ЗУБАКИНА.
Зубакин затрясся. Какие-то посторонние мысли назойливо зашныряли вдруг его в голове. Ему подумалось о том, что неспроста собаки всегда воют на луну. Обливаясь холодным потом, он снова задрал глаза к небу. «Черт подери! – подумал он. – ДА НИКАКАЯ ЭТО НЕ ЛУНА! ЭТО ПРОСТО БОЛЬШАЯ ДЫРА В НЕБЕ. И через эту дыру откуда-то оттуда, куда простому смертному никогда не заглянуть, на Зубакина глядит тот самый таинственный, страшный глаз, который всё на свете видит, всё на свете знает, всё на свете может! Ему подчинено всё живое на Земле. Он решает, повелевает, вершит суд. И что самое главное – всё всегда будет так, как заблагорассудится хозяину этого ГЛАЗА.
(И собаки в этом деле – не простые отпевальщики.
Собаки – это орудия.
Это цепкие, безжалостные руки того существа, которое наблюдало сейчас за Зубакина из недостижимых глубин таинственного Космоса…)
Зубакин непроизвольно потянул носом. В воздухе явственно запахло смертью. Правда, он не знал, как должна на самом деле пахнуть смерть, но это ничего не значило. В воздухе пахло именно смертью.
«МАМА РОДНАЯ! – встрепенулся вдруг Зубакин. – ЧТО ВСЁ ЭТО ЗНАЧИТ?!! ЧТО?!!»
Он моргнул раз, другой, третий… Но сияющий глаз не превратился обратно в Луну. Со зрением Зубакина что-то творилось. На дворе стояла глубокая темная ночь, а он только сейчас до конца осознал, что вокруг СВЕТЛО КАК НЕМ. СЛОВНО НАД ГОЛОВОЙ СИЯЛО ЯРКОЕ СОЛНЦЕ… И собаки были не собаки, а МЕРЗКИЕ ПРЕЗРЕННЫЕ ЧУДОВИЩА, получившие наконец-то долгожданную лицензию на неслыханную расправу.
- А-а-аааааа!!! – вдруг что есть мочи заорал Зубакин. – Помогите!!! Спасите!!! ПОМОГИТЕ!!! СПАСИТЕ!!!
Где-то высоко над головой хлопнула балконная дверь. На одном из верхних этажей появилась фигура человека с поблескивающими на заспанном лице стеклами очков. Человек перегнулся через перила и со злостью поглядел вниз.
- СПАСИТЕ!!! – снова заорал Зубакин, на этот раз громче и протяжней.
В воздухе что-то прошелестело и с оглушительным треском врезалось в бетон столба над головой Зубакина, обсыпав его острыми осколками. Это была стеклянная бутылка. Зубакин осекся на полуслове. Человек держал в руках еще одну бутылку.
- С-сукин чёрт! – услышал Зубакин с высоты. – Ты дашь поспать, или нет?!
Снова послышался нарастающий шелест, бутылка ударилась о доски настила, но не разбилась, а отскочила и улетела куда-то в сторону. Зубакин инстинктивно спрятал голову за столб. Но балконная дверь снова скрипнула, и человек исчез.
Это было кошмарно. Зубакин отчаялся уже что-либо понять. Его уже второй раз за эту ночь бросали на произвол судьбы. Однако раздумывать над этим времени уже не было. Хлипкий помост вдруг затрещал и стал валиться на бок.
В последующие секунды Зубакин уже мало что соображал. Он очнулся только уже у широко распахнутой двери подъезда, раздираемый на части озверевшими собаками. Он не орал, не звал на помощь. Он не пытался уже даже сопротивляться. Собаки повалили обессиленного Зубакина на кафельные ступени, а остальное было делом техники.
Расправа не затянулась ни на одну лишнюю секунду.
|
