|
О Т К Р Ы Т И Е
ПРОДОЛЖЕНИЕ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ.
… Через несколько минут они подошли к тёмному одноэтажному дому, сложенному, в отличие от других дач, из нетесаного камня, и с заколоченными наглухо окнами. К удивлению Капниста, Каломойский провёл его мимо входной двери, расположенной на высокой веранде, и отпер маленькую дверцу сарая, пристроенного сзади дома. Пропустив Капниста вперёд и тщательно заперев эту дверь за собой, он разбросал гору всякого хлама, наваленную в углу сарая, оттащил в сторону несколько тяжёлых рулонов рубероида, шин и газовый баллон. Затем он склонился над железной крышкой люка, ведущего, вероятно, в погреб. Повозившись с минуту с замком, он откинул эту крышку, и глазам Капниста представился пологий вход в тускло освещённый подпол. Каломойский юркнул вниз и пригласил Капниста за собой.
Крышка люка была не последним препятствием к лаборатории Каломойского. В подполе, заваленном пустыми картонными ящиками от продуктов и электроприборов, обнаружилась ещё одна дверь, замаскированная под оштукатуренную стену. Лишь когда Каломойский отпер её, и пошарив рукой по внутренней стене следующего помещения, включил свет, Капнист понял, что перед ним уже сама лаборатория.
- Ну? – самодовольно спросил Каломойский, наблюдая за Капнистом, в нерешительности переступившим порог и растерянно обводившим взглядом просторное помещение. – Оборудование не хуже вашего, не так ли?
Капнист не ожидал увидеть здесь столько приборов и аппаратов. Такую насыщенность первостатейным оборудованием он мог наблюдать разве что в институтских лабораториях, да и то не во всех. Правда, всё это оборудование не выглядело сильно уж свежим и новым, однако первого впечатления это нисколько не испортило.
- Это всё стоит больших денег. – сказал Капнист, медленно поворачиваясь на каблуках и изучая обстановку.
- Для меня – не таких уж и больших, учитывая специфику моей работы и цели, которых я добиваюсь.
- Вы хотите сказать, что все эти приборы вы просто-напросто спёрли?
- Почти так, дорогой мой друг, - ответил Каломойский без всякого смущения. – Это всё я украл… э-э-э… вынес из родного института и других мест, потому что на одну свою зарплату, видите ли, я не мог возлагать особенных надежд. Но цель оправдывает средства. Ведь даром никто не давал, а работать-то с чем-то надо!
- Я не ошибся, утверждая, что вы – жулик. – вздохнул Капнист, напяливая шляпу на голову и извлекая из кармана неразлучную пачку папирос. Сомнение в том, правильно ли он поступает, связываясь с Каломойским, опять начинали брать вверх. – Я не верю, что вы могли вообще самостоятельно додуматься до самого принципа машины времени. Вы просто-напросто стянули у кого-то эту идею или даже готовые разработки, точно так же, как и всё это оборудование. И если вы думаете, что после этого я буду сотрудничать с вами, то вы глубоко заблуждаетесь. Когда я шёл сюда, то ещё раздумывал, стоит ли вам верить. Но теперь я даже не хочу смотреть на вас!
Капнист повернулся к двери, шаря по карману в поисках спичек, но Каломойский остановил его.
- Э-э-э, нет, профессор. – вызывающим тоном произнёс он. – Так не пойдёт. Рубикон перейдён, и теперь придётся вам всё-таки со мною сотрудничать… и весьма продолжительное время!
Капнист удивлённо обернулся, чтобы сказать какую-то резкость, но вдруг увидел в вытянутой по направлению к нему руке Каломойского матово поблескивающую штуку, в которой он узнал пистолет. Дуло было направлено прямо ему в живот.
Это было похоже на кадр из скверного шпионского фильма. Во рту Каломойского зловеще сверкала в свете лампочки металлическая пломба.
- Вы сошли с ума… - недоуменно пробормотал он. – Ещё только уголовщины не хватало…
- Правильно, как раз её и не хватало. – подтвердил Каломойский, медленно приближаясь. – Вот этого, профессор, уж точно не хватало нам в нашем деле. Все другие аргументы уже исчерпаны.
- Вы хотите заставить меня силой? – удивился Капнист. – И полагаете, что я стану с вами работать под дулом пистолета?
- А куда ж вы денетесь? – усмехнулся Каломойский, в глазах его появился хищный блеск. – Я запру вас в этом подвале, и наверняка вам будет очень досадно от мысли, что вы можете умереть от голода и холода в двух шагах от ближайшего постового. А если вы сейчас начнете беситься и совершать всякие глупости вроде того, что попытаетесь на меня наброситься и отобрать пистолет, то я вас застрелю. И буду, конечно же, очень горько об этом сожалеть, однако это будет единственно правильный выход из той ситуации, которую вы неразумно создадите.
Капнист поневоле съежился и впился взглядом в пистолет. Конечно же, отобрать он его не сумеет. В такие ситуации он еще ни разу не попадал, и потому понятия не имел, как ему сейчас поступить.
Угрожая пистолетом, Каломойский оттеснил профессора от двери.
- Я вас выпущу только в случае удачного окончания экспериментов, - сказал он. – И ни в коем случае не пытайтесь меня обманывать.
- Хорошо, - буркнул Капнист в надежде выиграть время и хорошо обдумать ситуацию. – Я подумаю.
- Я уже подумал за вас, - ответил Каломойский и кивнул на небольшую дверцу в стене, проем которой был зажат между двумя приборными щитами. – С этой минуты вам отведено место для работы и отдыха, покинуть которое вы сможете исключительно или по окончании экспериментов, или в случае вашей преждевременной смерти. По вашему выбору. Если вы согласны на первый вариант, то приступим к работе сейчас же.
Он открыл дверцу и снова навел на Капниста пистолет.
Капнист бессильно скрипнул зубами и понуро поплелся к открывшемуся проему, но на пороге остановился и сказал:
- Но покажите же наконец вашу машину времени!
Каломойский улыбнулся.
- Ясно, - ответил он. – Сейчас вы получите такую возможность.
С этими словами он извлек из кармана блестящие наручники и быстро защелкнул их на запястьях профессора.
- Это ради предосторожности, - пояснил он. – Ведь чужая душа – потемки!
- Вы – гангстер, Каломойский! – сказал Капнист мрачно.
- Как вам угодно. Но мне, знаете ли, не хотелось бы ненароком зазеваться и поменяться с вами ролями.
Капнист потряс скованными руками.
- Всяко имел в виду, - сказал он. – Но того, что окажусь в подобной ситуации – этого даже не предполагал.
- Если бы вы не упирались как баран, все было бы иначе, - раздраженно буркнул Каломойский. – Но вы оказались таким несносным старикашкой, извините за выражение, что сами влипли в эту дурную ситуацию. Поверьте, мне тоже донельзя неприятно видеть вас в таком положении и состоянии, я предпочел бы более естественные отношения между нами. Но на карту поставлено так много, что об этом даже страшно подумать. Время не терпит, и для ухаживаний за вами его не осталось.
- Так что же именно поставлено на карту? – осведомился Капнист. – Вы рассказывали мне, что живете ради науки и прогресса. Однако ваши действия доказывают, что вы преследуете совсем иные цели.
- Не будем сейчас говорить о целях, которые я преследую, - отрезал Каломойский. – Лучше поскорее займемся делом. В конце-концов каждый получит по заслугам. Я это гарантирую. В накладе не останемся ни мы с вами, ни научно-технический прогресс всего человечества.
Он сунул пистолет в карман и повернулся к небольшому и непонятному агрегату, занимавшему весь угол. Агрегат напоминал проволочный стенд со множеством закрепленных на нем электрических утюгов, опутанных разноцветными проводами. Перед каждым утюгом находился небольшой щиток с маленьким циферблатиком и лампочкой, а между самим каркасом и покрытой зеркальной фольгой стеной виднелись нагромождения каких-то блоков и стеклянных цилиндров с темно-красной жидкостью. Сбоку ко всей этой конструкции примыкал большой плоский ящик и маховик, полускрытый просторным кожухом.
- Вот это – мой вечный двигатель в натуральную величину, - сказал Каломойский, прикасаясь пальцами к плоскому ящику. – Он, правда, пока не действует… - изобретатель многозначительно поглядел на Капниста. – Для него пока негде взять энергии в достаточном количестве. Но зато у меня имеется соответствующая оригиналу рабочая модель гораздо меньших масштабов и мощности.
С этими словами он снял со стеллажа приборчик на массивной чугунной подставке – приблизительное подобие большого агрегата, как определил Капнист, только вместо щита управления к нему был присоединен небольшой реостат с рычажком, а также кроме всего прочего приборчик был снабжен двумя электромагнитами и шнуром со штепсельной вилкой.
- Этот аппарат, продолжал Каломойский, - полностью подтвердил мои выкладки. Я экспериментировал с различными мелкими предметами, и результаты этих экспериментов вселяют в меня огромную уверенность в том, что я смогу добиться гораздо большего, заполучи я мощный и неиссякаемый источник электроэнергии.
Он поставил аппарат на стол, воткнул вилку в распределительный щит и нажал кнопочку включателя. Тотчас где-то сбоку загорелась лампочка, и внутри конструкции негромко заверещало, как будто там находился маленький вентиляторчик. В колбочках, заменявших в этой модели многолитровые цилиндры, красная жидкость пришла в движение, вспенилась, закипела. Капнист потянул носом и уловил еле заметный запах бисквитов.
Каломойский обернулся, поткал что-то глазами и остановил свой взгляд на куртке Капниста.
- Вот это будет как раз что нужно.
Он протянул руку к пуговице на воротнике куртки и резким двиением пальцев оторвал ее с мясом.
- Вы от этой потери в уныние не приходите, - хихикнул он, царапая на оторванной пуговице что-то булавкой. – Эксперимент окупит ее вам с лихвой. Смотрите внимательно, - продолжал он и показал пуговицу Капнисту. – На ней две отметины – одну я нанес только что, а кроме того пуговица имеет едва заметный дефект, допущенный, очевидно, при ее изготовлении и отличающий ее от любой другой пуговицы.
Он дал Капнисту внимательно разглядеть пуговицу, затем положил ее в маленькую чашечку, расположенную над магнитами, и передвинул рычажок реостата несколько вправо. Между магнитами внезапно появилась точно такая е пуговица и осталась висеть в воздухе. Каломойский протянул к ней руку.
- Это ваша пуговица, - сказал он, - извлеченная из прошлого, отстоящего от нас ровно минуту назад, сразу после того, как я оторвал ее от вашей куртки, но до того, как я на ней нацарапал булавкой. Похожа?
И он снова поднес пуговицу к носу Капниста.
- А сейчас я продемонстрирую пуговицу, которая отстоит от нас в прошлом на десять минут назад – тогда она вообще не была оторвана от вашей куртки.
Он передвинул рычажок дальше, и над магнитами появилась новая пуговица, только без прикрепленного к ней кусочка материала, как на двух других.
- Это неубедительно, - сказал Капнист. – Пока что я вижу перед собой обыкновенный дупликатор, который изготавливает пуговицы по вашему заказу.
Каломойский в нерешительности поглядел на свой аппарат.
- Эх вы… Фома Неверующий… - протянул он. – Сейчас я все-таки вам докажу. У вас есть в карманах какой-либо предмет, который бы претерпел какие-нибудь изменения в форме или качестве с того момента, как он появился у вас? Например, старая фотография со специфически оторванным уголком, или перочинный ножик со стертой надписью?
Капнист подумал, потом попытался влезть скованными руками в карман своей куртки.
- Я вам помогу, - предложил Каломойский.
- В кармане лежит брелок для ключей.
Капнист сунул руку в карман Капнисту и извлёк оттуда изящную металлическую фигурку с отломанным колечком.
- Эта вещь некогда была позолочена, а в эти вот дырочки, - Капнист указал на фигурку, - были вставлены золотые звездочки. Я это хорошо помню. Если ваш аппарат действительно то, за что вы его выдаете, то извлеките этот брелок из двадцатилетней давности – именно тогда он попал мне в руки совсем новеньким и свеженьким.
- Ясно. – ответил Каломойский и подошел к окну. Через полминуты он держал в руках ту вещь, которую описал ему Капнист – новый позолоченный брелок с золотыми звездочками и даже с двумя ключами на колечке.
Капнист только раскрыл рот от изумления.
- Вы узнали эти ключи? – с интересом спросил Каломойский.
- Ещё бы… - тихо произнес Капнист, буквально пожирая брелок глазами. – Это ключи от самой первой моей лаборатории… На черном ключе должна быть выщерблина от удара. Покажите его мне.
Каломойский продемонстрировал Капнисту выщерблину.
- Теперь вы верите мне? – спросил он и выключил машину.
Капнист молчал. Было видно, что он верит.
- И заметьте, - продолжал Каломойский после паузы, - что сам факт дублирования предметов, над которыми производятся эксперименты, полностью подтверждает мою теорию множественности параллельных миров. Этот брелок, который только что появился перед вами в первозданном виде, был извлечен из прошлого не у вас – иначе вы просто не смогли бы его мне предоставить две минуты назад. Он был изъят мною с помощью этого приборчика у вашего двойника из параллельного мира. Этот двойник в точности соответствовал вам самому до того момента, как у него исчез брелок с ключами двадцать лет назад. Он просто потерял его, или подумал так, когда брелок исчез, изъятый мною. Естественно, что с того самого момента его жизнь хоть чуть-чуть, но будет уже отличаться от вашей собственной, насколько на это различие может повлиять потеря брелка с ключами. Но, допустим, если бы я сейчас переместил его сюда самого из того времени, когда он был, например, ещё младенцем, то поверьте, судьба его сложилась бы совсем иначе. Я бы с удовольствием поэкспериментировал, но увы! Действующая модель слабосильна, и ей не справиться с массами, превышающими массу брелка или пуговицы. Однако подумайте, какие перспективы открываются, начни мы с вами сотрудничать!
Каломойский закатил глаза от удовольствия, однако Капнист молчал.
- Мне нужна энергия! – вдруг закричал Каломойский. – Много энергии! И её мне может дать только лишь ваш двигатель!
Капнист поморщился.
- Почему бы вам открыто не заявить это в компетентные организации? – спросил он. – Ведь вам бы сразу поверили – у вас готов действующий экземпляр! Вы же сами сказали, что энергии, которую может дать крупная электростанция, вполне хватило бы га то, чтобы привести в действие ваш аппарат.
- Как же вы простодушны! – простонал Каломойский. – Как глупо наивны! Или вы просто решили меня позлить? – он с подозрением уставился на Капниста. – Вы должны понимать, что с того момента, как я откроюсь, моё изобретение уже не будет моим. Оно не будет принадлежать мне лично. Оно станет принадлежать государству, и на него наложат лапу военные, у которых на него найдутся свои виды. И я потеряю на него все права, а может даже свою жизнь. Государству не нужны такие умники как я и вы, оно наложит лапу на наши, несомненно, опасные изобретения, а лишние свидетели, а тем более правообладатели - ему ни к чему!
Капнист угрюмо поглядел на Каломойского. Он понял, что у этого человека в руках находится оружие пострашнее ядерной бомбы. Если Каломойский оживит этот агрегат, тускло поблескивающий сейчас своими утюгами в углу, то человечеству ждать от этого добра не придется. Своими грязными руками Каломойский не только постарается обчистить все открытые им миры, но и уничтожить всё вокруг, всё, что ему только вздумается. Картина открывалась до ужаса неприглядная. И в этом начинании предстоит принять участие и ему, Капнисту, человеку, всегда стремившемуся, как ему самому казалось, только к самому лучшему, что есть на свете. А что может быть лучше на свете, как не объединение всех членов общества на основе широкого развития научно-технического прогресса? И тут какой-то Каломойский, новоявленный инженер Гарин, этот тип, упорно называющий себя учёным, но с замашками гангстера и убийцы, неизвестно как заполучивший инструмент, призванный содействовать человеческому прогрессу, собирается противопоставить себя человечеству и с помощью этого инструмента достичь личных целей – это ли не самое страшное, с чем может столкнуться развитие мирового разума?
Каломойский стоял перед Капнистом и ждал, что же тот ответит. Но Капнист не собирался сейчас ничего говорить. Он лихорадочно раздумывал над тем, как бы ему выкрутиться из создавшегося положения. Хотя бы на минуту, на секунду вырваться из этого подвала!
- У вас написано на лице, о чем именно вы сейчас раздумываете, Капнист, - наконец прервал затянувшееся молчание Каломойский. – И видит бог, вы не правы.
Капнист зашевелился, и снова потянулся в карман за папиросами.
- О чем это вы? – спросил уклончиво он, пытаясь ухватить двумя руками пачку.
Каломойский пододвинулся к нему, помог вытащить папиросы и прикурить.
- Я не собираюсь устанавливать свою власть над человечеством, - сурово сказал он. – И я также не собираюсь делать глупостей вроде того, чтобы беспардонно лазить в чужие миры и прибирать там всё к своим рукам. Я хочу лишь одного – чтобы все В НАШЕМ МИРЕ приняли мою личную значимость не на уровне открытия…
Он снова взял со стола приборчик, который перед этим демонстрировал, стряхнул с него пуговицы, обмотал шнуром и сунул на стеллаж.
- Ну а на уровне чего же? – поинтересовался Капнист, затягиваясь папиросным дымом.
Каломойский тяжело вздохнул.
- Я хочу оставить монополию на применение моего произведения исключительно в своих руках! – выпалил он. – И чтобы все, кому хоть в чем-то может помочь мой аппарат, обращались только ко мне!
- Короче, вы хотите стать благодетелем всего человечества, - ядовито ухмыльнулся Капнист. – Не так ли?
- Может и так. – сурово ответил Каломойский. – Но только лишь в этом я вижу гарантию того, что изобретение не попадет в руки какому-нибудь маньяку, каких в мире – пруд пруди, которые заправляют делами в мировых масштабах, и которыми полны правительства любой страны на земле. А на неорганизованную толпу, которая громко называет себя обществом, надеяться не приходится.
- Да-да, на вас можно положиться, - произнес Капнист. – Сегодня вы угрожаете мне пистолетом, а завтра…
- А об этом вы просто не думайте, - перебил его Каломойский. – Выбросьте эти вещи из головы. Если вы не хотите иметь со мною дело, скажите прямо – не хочу. Если вы решили поторговаться, то и в этом случае не надо тянуть волынку – сейчас же обговорим условия. А демагогию разводить не надо, мы же не депутаты.
Он помолчал немного, в раздражении уставившись на Капниста.
- Ну, так что будем делать?
- Ладно. Я согласен, - ответил Капнист.
- Ваши условия?
- Никаких условий.
Каломойский нахлобучил на свою лысину шляпу.
- В таком случае гоните мне ключи от вашей лаборатории и пишите список всего вам необходимого, - сказал он. – Я всё перетащу сюда.
Капнист отдал ему ключи не раздумывая.
В конце концов, подумал он, принимаясь за писанину, артачиться сейчас – это начать всю эту бодягу сначала. Ничего это упрямство не принесет. Капкан крепок, вырваться не возможно, выхода не видно. А пока поглядим, что там за машина такая, устроить короткое замыкание в подходящий момент никогда не поздно.
Или кое-что похлеще.
>> ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ <<
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ: "ОКОНЧАНИЕ"
Обновлено:
7 декабря 2018 г.
|
