|
К истории заселения Хаджибея
(К столетию завоевания Хаджибея)
Составил В. А. Яковлев
Дозволено цензурою, Одесса, 7-го Сентября 1889 г.
ОДЕССА
Тип. А. Шульце, Ланжероновская улица, дом Карузо № 36
1889.
Историческая судьба каждаго города русскаго представляет существенное отличие от истории европейских городов. Наши старинные города в своей исторической жизни представляют весьма мало самостоятельнаго – они являются по преимуществу лишь административными центрами, резиденцией местных правителей, средоточением областной правительственной власти и имеют только в той мере значение, в какой степени правительственное значение имеют, пребывающие в них, административныя и вообще правительственныя учреждения; - только весьма немногие из русских городов, по мимо оффициальнаго значения, имели и самостоятельную жизнь, благодаря географическому своему положению или естественным продуктам, разработка и сбыт которых привлекали и питали население города; - но таких городов у нас весьма немного. Подтверждение этому наглядно из истории целых десятков русских городов, совершенно упадающих до значения сел после того, как из них были перенесены правительственные учреждения. Немногие, и большей частью сравнительно новые, города представляют в этом отношении исключение и из них на первый план должна была быть поставлена Одесса.
Следует заметить, что завоевание и первое устройство Хаджибея совпало с особой заботой правительства о городах.
Как известно, Императрица Екатерина II придавала особенно важное значение среднему роду людей, главную часть котораго составляют торговцы и промышленники т. е. городское по преимуществу население, поэтому город, как место-пребывание этого рода людей, должен был, по мнению ея, играть очень важную роль в государстве.
«В начале царствования Императрицы, - говорит изследователь истории русских городов XVIII в., - города находились в жалком положении как относительно администрации, так и относительно матерьяльнаго благосостояния. Из всей массы их едвали можно набрать какой десяток таких, которые можно назвать городами по их сущности, т. е. по составу населения, его характеру и занятиям, остальныя в несколько десятков домов, были городами лишь потому, что их так угодно было назвать правительству, в глазах котораго городом, в смысле общаго понятия, не был определенный пункт как средоточение торгово-промышленной жизни, торгово-промышленнаго населения, а напротив пункт административной жизни, центр известнаго административнаго округа, местопребывание судебнаго и административнаго персонала этого округа.
Города не создаются самой общественной жизнью, самым общественным населением, а строются правительством, которое выбирает для новаго города определенное место, руководствуясь по преимуществу административным соображением, строит на избранном месте здания необходимых учреждений и ждет населения, уповая, что граждане «похваляясь радением, доброю верою в торговле, промыслах и ремеслах будут способствовать возвышению мест ими населенных в цветущем состоянии и тем вящше заслужят его к себе милость».
Нет ничего мудренаго, если горожане, не смотря на обещанную Императорскую милость, плохо стекались в таким образом устраеваемые города и содействовали их цветущему состоянию: горожане бежали из существующих уже старых городов, их недоставало во многих старых городах для образования необходимаго состава городской администрации. Но администраторы XVIII в. перед такими фактами не останавливались: под их всемогущей десницей города росли как грибы: казалось им, что известный пункт удобен для города и они его строили в этом месте. Достаточно было Императрице постановить резолюцию: «повелеваем на сем избранном вами месте град воздвигнуть» и администратор, облюбовавший место, приступал к воздвиженью града: «назначался к постройке какой нибудь генерал-майор», который снабжался «для подробных разсуждений сведущим в таковых заведениях человеком». Вырабатывался точный план будущаго города, определялось количество соборов и церквей, «места, где быть заведениям к лучшему основанию и распространению фабрик, ремесел и рукоделий или к выгоде и одобрению торговли (*1). Строго распределяется по частям будущаго города, его будущее население, при чем, сообразно различным слоям этого населения, изменяется самая ширина улиц; проэктируются фонтаны с водопадами, каналы, плотины, госпитали, ботанические сады…
Из окрестных губерний, рисуется картина далее, обитатели с избытками своими потекут во множестве к ноаоустроенному городу… многие, увидев знаменитость будущаго города, без сомнения, возжелают учиниться гражданами его.
Вскоре берега реки Буга (речь идет о том-же г. Вознесенск) узрят на себе многочисленныя селенья: вся сия стана оживлена будет и воспримлет другой вид. Вся эта метаморфоза целой страны явится как-бы ясным результатом тех «выгод», которыя будут даны будущему населению будущаго города: все это совершится, стоит только обещать этому населению десятилетнюю свободу от постоя и от казенных податей всех построивших заводы и объявивших не менее тысячи капитала, допустить даже старообрядцев строить церкви и монастыри, поселить в тучных окрестностях казенных крестьян знающих ремесла… (*2).
Но могут ли прельстить, в самом деле, все эти льготы и выгоды заводчиков, фабрикантов, богачей, старообрядцев. Если эти льготы не действовали, население стекалось плохо, прибегали к искусственному переселению из центральных губерний. Населения новых городов не доставало даже для образования в достаточном количестве для состава выборных городской администрации, которая необходима была для ратуши или магистрата: часто так неудачно «возродившиеся города» правительству приходилось или вовсе уничтожать или переводить на новое место; но оно не унывало: на место одного упраздненнаго возрождалось несколько новых обещавших оживить страну» (*3).
Таково было «градостроение» в царствование Императрицы Екатерины II, говоря вообще, и в этом отношении судьба нашего города, как мы только что сказали, представляет исключение. При этом следует заметить, что возобновлению Хаджибея вовсе не давалось никакого важнаго значения, на него не возлагалось особенно больших надежд, как напр. На Екатеринослав, Херсон, Николаев, Вознесенск – город своею жизнью, своею торговою сам приобрел, сам завоевал свое первенствующее на юге России значение. Отметим, напр. тот факт, что когда постановлено было окончательно в Хаджибее быть городу (1794 г.) в нем в то время было уже 600 с лишком домов и до 3000 жителей, не считая окреснностей.
После завоевания Хаджибея повторяем, ни Императрица Екатерина II ни «Великолепный князь Тавриды» ни, тем более, кто либо из других правительствующих лиц в Петербурге, не придавали особаго значения этому городку; - центром управления вновь присоединенным краем назначались то Екатеринослав, то Николаев, то Херсон. Только по прошествии нескольких лет (с 1789-1794 г.), когда «выгодное положение Хаджибея» было признано, повелено было «приступить не теряя времени к возможному и постепенному устройству военной гавани купно с пристанью для купеческих судов».
Еще годом ранее в Хаджибее, когда город попал в новую линию пограничных крепостей, уже здесь строилась крепость на 2000 человек гарнизона и 120 орудий. Таким образом первыя заботы правительства относительно Хаджибея были обращены с чисто стратегическими целями; торговое значение этого города мало сознавалось – оно выяснилось только мало по малу, само собою и только с назначением градоначальником герцога Ришелье Одесса получила и в правительственных сферах значение важнаго пункта.
Следует оговориться однакож, сначала покажется, что заботы правительства о развитии торговли во вновь устраиваемом городе начинаются с первых времен его присоединения к России: - в рескрипте Императрицы Екатерины вице-адмиралу Де-Рибасу от 27 мая 1794 г. читаем: «Мы надеемся, что Вы, ведая, колико процветающая торговля споспешествует благоденствию народному и обогащению государства, потщится дабы создаваемый вами город представил торгующим не только безопасное от непогоды пристанище, но защиту, одобрение, покровительство и словом, все зависящия от вас в делах их пособия, через что, без сомнения, как торговля наша в тех местах процветет так и город сей пополнится жителями в скором времени».
Но здесь повторяются те же слова, которвя высказывались при основании каждаго города, также забота о привлечении в новоустраиваемый город жителей, теже постоянные хлопоты о заселении вновь присоединеннаго края, которые проходят через все почти царствование Императрицы Екатерины. Относительно Одессы в этом отношении делалось тоже самое, что и по отношению всех других городов.
По своему населению город наш представляет весьма оригинальное и вполне характерное явление. С самаго начала своего устройства и до настоящаго времени Одесса представляет самое пестрое население, в котором коренной, русский элемент не играет первенствующей роли; и хотя за последнее десятилетие и замечается у нас некоторое усиление этого русскаго элемента, но все же не на столько, чтобы придать городу по преимуществу русский характер. С другой стороны ни один, вероятно, город не способствовал в такой мере обрусению своих иногородных жителей, как Одесса. При этом обрусение это являлось само собою, без малейшей даже тени принуждения, а происходило под влиянием неизбежных условий, из сознания невозможности существовать без нравственнаго слияния с государственною цивилизацией. Русский язык у нас является господствующим, международным, если можно так выразиться, в сношениях одесситов разных национальностей не только с русскими, но даже и между собою.
Русская литература – духовная пища почти всей одесской интеллигенции. Русский театр при маломальски удовлетворительном исполнении привлекает зрителей всех национальностей – даже, что самое главное, все почти национальности, составляющие одесское население сделали кое что и в научном, преимущественно в педагогическом, отношении для сближения своих соотечественников с народом, среди которых приходилось им проводить свою жизнь (*4).
Мы в настоящее время имеем несколько опытов истории «южной красавицы», которой исполнилось сто лет со времени присоединения ея к России. Но все труды эти далеко не могут удовлетворить любознательности читателя, желающаго познакомиться с прогрессивным ростом города, в сравнительно короткое время из небольшаго татарскаго городка, почти деревушки, превратившагося в один из первых в обширнейшей Империи по торговому значению, по своему благоустройству и наконец, как мы в последствии постараемся доказать, оказавшему свою услугу и в истории умственной деятельности нашего отечества.
Неудовлетворительность трудов по истории Одессы, помимо устаревших уже трудов Скальковскаго и Смольянинова, но и новаго г. А. Орлова состоит в том, что в них главным образом обращалось внимание на внешнюю, административную сторону города, долженствующую, разумеется, занимать важное место в истории каждаго урочища, но которая вместе с тем не должна исключать внутреннюю его историю, а именно историю жителей, их общую характеристику, их занятий и интересов. Они создали ту привлекательную в настоящее время внешность нашего города, они и придали ей особый внутренний характер, выработали особенности нашего быта. Поэтому как история перваго заселения города, так и подробное разсмотрение условий постояннаго приращения его представляет здесь особенно важное значение, которое одно может нам выяснить тот необычайный его рост и сложившийся в течении времени его характер. Понятное дело, ставя такую весьма нелегкую задачу, - мы не рассчитываем на быстрое ея разрешение, особенно при наличных матерьялах; но первая, даже весьма несовершенная попытка, должна послужить исходною точкою для дальнейших работ в том же направлении, которыя в конце концов приведут дело к вожделенному концу.
Местность занимаемая г. Одессою была заселена с древнейших пор. Здесь существовала еще до Р. Х. греческая колония повидимому не особенно значительная, судя по тем ничтожным археологическим находкам, которыя попадались при постройках в нашем городе (*5). От этого греческаго поселения, само собою разумеется, не мог ничего получить наш город в свое наследие. Немного он получил и от, сменившаго греческую колонию, города Коцюбея или Хаджибея, хотя с сим последним неразрывною нитью связана история Одессы и, что еще важнее, связана отчасти генеологией жителей.
Первое упоминание о Коцюбе, как известно, относится к XV в. (1413 г.) (*6.): через этот порт польский король Владислав II отправил несколько судов с хлебом в осажденную турками Византию. Отправка эта не была чем либо исключительным, но Коцюбей служил в XV в. Как сейчас увидим, едва ли не важнейшим пунктом черноморской торговли для Польши (*7.). Название Коцюбей получил, по всей вероятности, от литовскаго шляхтича Коцюбы-Якушинскаго из Якушина на р. Буг, который выселил из главнаго своего села несколько крестьян и основал таким образом Коцюбин хутор над морем, представлявший свои выгоды по положению возле соленых озер и вместе с тем служивший главным портом для торговли Польши с колонией генуэзской Каффой. Во времена Стефана Батория потомки основателей Коцюбея отсюда сами уже отправляли хлеб в Италию (*8.).
Когда Коцюбей подпал под власть татар с точностью неизвестно, но из договора польскаго короля Сигизмунда Августа с крымским ханом Сагиб Гиреем (1540 г.) видно, что Хаджибей уже принадлежал татарам. По договору этому хан позволяет «польским и литовским купцам брать соль в Кочубееве и вывозить ее с уплатою установленных пошлин, вместе с тем хан обязывается вознаграждать польских подданных за все обиды, которые могут быть им сделаны в Хаджибее (*9).
К этому времени, т. е. времени завоевания его татарами, следует отнести и переименование Коцюбеева хутора в г. Хаджибей. В недавнее время напечатана была поэтическая легенда, объясняющая это переименование; согласно ей название это произошло от бея Хаджи, прежде любимца одного крымскаго хана, но впоследствии изгнанного из Крыма за интимную связь с любимою женою хана (*10). По своему характеру легенда эта представляет один из весьма многочисленных варьянтов одной из так называемых «бродячих разсказов», приурочиваемых к различным городам, но этому мало иметь исторической ценности. Нам кажется вполне вероятным, что название Хаджибей произошло от отуречения первоначальнаго названия Коцюбеева. Это объяснение тем более вероятно, что для названия нашего города после подчинения его очаковской татарской орды туркам, рядом с прежним названием Хаджибея, существовало новое чисто турецкое имя «Ени Дуни» (*11), которым была названа построенная здесь в 1764 г. турками крепость.
Под властью татар и турок Хаджибей играл по-прежнему значение порта, откуда отправлялись не только сырыя произведения сельскаго хозяйства, но и в значительном числе невольники из попадавшихся в плен и захватываемых обманом христианских жителей (*12). Через этот порт впоследствии вели торговлю также и некоторые русские купцы, так в 1768 г. елисаветградский купец Семен Сенковский производил торговлю российскими товарами из Елисаветграда водою до Константинополя через пристань Хаджибея, находившуюся на Черном море (*13).
Около крепости сгруппировалось довольно значительное по числу и зажиточное население. Запорожец Семен Галицкий в 1769 г. доносит, что козаки напав на Хаджибей сожгли большое число хат и забрали в его окрестностях более 20000 лошадей, 1000 штук рогатого скота, 4000 овец и 180 верблюдов. Такое количество захваченнаго скота показывает на зажиточность поселенцев, которые не состояли, как предполагают некоторые, исключительно из бездомных и ни к чему не способных бродяг, а представляли уже прочное население. Население это в весьма значительной части состояло из русских, которые однако мало селились под самой крепостью, на форштатах, а более по окрестным балкам. В 1775 г. после разорения запорожской сечи, одна из вышедших оттуда партий запорожцев поселилась на Пересыпи (*14), рассчитывая на занятия рыболовством, другая по балкам Хаджибейскаго лимана, где теперь Нерубайские и Усатовы хутора (*15). Это, повидимому, был самый значительный из отрядов русских поселенцев до завоевания Хаджибея в 1789 г., но небольшие партии и отдельные лица выходцев из западнаго края, а также Великороссии, почему либо вынужденныя оставлять свою родину, слились здесь в течении долгих годов (*16). Эти выходцы ко времени завоевания Хаджибея составили первый контигент русских жителей, во вновь присоединяемом городе и его области (*17). Как увидим далее, они занимались хлебопашеством и скотоводством, пользуясь безпрепятственно в неограниченном количестве превосходною землею и не встречая тех тяжких условий, которыя преследовали их на родине.
По свидетельству одесских старожилов, записанных Смольяниновым, неподалеку от крепости, стоявшей на месте нынешнаго Николаевскаго бульвара от дома г. Маразли до городскаго дома, против памятника герцога Ришелье, было расположено татарское селение, жители котораго помещались в небольших, плохо выстроенных из местнаго камня землянках, накрываемых на зиму войлоками. При малейшей опасности со стороны неприятеля татары выбирались на повозки и убегали (*18). Кроме того в течении навигационнаго времени в Хаджибее появлялись еще временные жители различных национальностей для работ по погрузке судов, но с прекращением навигации пришельцы эти разходились по соседним более веселым городам, где можно было веселее спустить свой летний заработок. В Хаджибее имели также оседлость несколько греческих семейств (*19), которыя и остались здесь после завоевания и послужили ядром весьма многочисленной греческой колонии, которая в течении многих десятков лет играла первенствующее значение в одесской торговле.
Вообще же следует заметить, что жители Хаджибея по большей части смотрели на этот город как на место временнаго для них пребывания. Постоянныя войны, опустошавшия все северное побережье Чернаго моря, кочевой характер преобладающаго, по крайней мере господствующаго de jure, населения – татар, отсутствие естественной границы с севера от могущественнейшаго их врага – России не давало возможности укрепиться здесь ни мусульманскому населению, ни выходцам из России, по большей части выселяющимися из нея подальше, где было бы менее вероятности вновь попасть в те условия, от которых они бежали (напр. крепостная зависимость, солдатство и т. под.). Первый прочно оседлый элемент окрестностей Хаджибея составляли выходцы из польских областей юго западнаго края, которым не было хуже под турецкой властью, чем на родине в крепостной зависимости и под гнетом жидовства и фанатическаго католическаго духовенства и которым нечего было страшиться русскаго завоевания.
И в самом деле, мы видим, что большинство первых поселенцев по хуторам в окрестностях Хаджибея малороссы по происхождению, выходцы из Подолии, Волыни и других русских областей Речи Посполитой. Они не желали селиться в городе, а основали ряд хуторов в его окрестностях, где могли продолжать свой прежний образ жизни, занимаясь родным им земледелием. Когда правительство предприняло иностранную колонизацию новоприобретенных земель, в обширных размерах отвело по выбору немцев лучшия земли между прочим в окрестностях г. Одессы, многия из этих земель оказались уже отчасти заселенными и обработанными вольными поселенцами, к сожалению, не обезпечившими своего захвата земель юридически и таким образом вынужденными оставить их новым пришельцам, находившимся под особым покровительством и одаренным чрезвычайными льготами; и русским поселенцам пришлось или занимать менее удобныя земли или селиться на, розданных щедрою рукою разным военным и гражданским чинам, землях.
ПРИМЕЧАНИЯ
1.
Проэкт г. Вознесенска П. С. З. № 17392. Даже число жителей города определяется двадцатью тысячами.
2.
Во вновь основанном Вознесенске именно не приключалось такого стечения: «решено было» выписать по 100 человек огородников и др. промышленников из Ярославской и др. губерний.
3.
Дитятин. Устройство и управление городов в России, ч. II, города в XVIII ст. Спб, 1882.
4.
Едва ли не половина существующих в русской литературе пособий для изучения итальянского и ново-греческаго языка изданы в Одессе – а равно два существующия руководства для изучения русскаго языка для греков, также составлены и изданы в нашем городе. Подробное обозрение печати в новороссийском крае, автор надеется издать к 1791 г. столетию присоединения края к России.
5.
Незначительное число остатков древностей, находимых в Одессе может быть отчасти объяснено уничтожением их, поселившимися на месте древняго селения, жителями. Покрайней мере несколько лет тому назад нам пришлось видеть вырытый из земли турецкий надгробный памятник, на нижней части котораго сохранились следы греческих букв (изображения букв – чуть ниже). Без сомнения, для турецкаго памятника употреблена была мраморная плита с греческой надписью, которая была уничтожена.
6.
Cromeri de origine et rebus gestis Poloniae liber. XVIII. «In Cocubio portu maris Pontiei, qui in ditione Polonarum tunc erat, frumentume admensum est».
7.
Maryan Dubiecki. Kaffa, osada genueska i jej stasunek do Polski w XV wieku. Przeglad Powszechny. Октябрь и Ноябрь 1886 г.
8.
Zrodla dziejowe t. VI. Rewizya zamkow ziemi Wolynskiej w polowie XVI wieku wydal Al. Jablonowski, стр. 110 и предисловие, а также выше указанная статья М. Дубецкаго.
9.
Труды Одес. Статистическаго Комитета, вып. III, стр. 48.
10.
Московския Ведомости, 24 яеваря 1889 г. Автор Г. Овцын передает свою беседу в 1850 г. с 80-летним татарином, который помнил Гиреев.
«Отец мой, говорил старик, служил при дворе последняго хана Крым-Гирея, погибшаго от яда в 1769 г. По словам отца у отца хана Крым-Гирея служил в качестве чтеца священных книг некто, философ того времени, Мегмет-Оглу-бей. Высокаго роста, красивый собой, много начитанный, много видевший на свете, он был любимейшим, одним из первых друзей хана.
Мегмет-Оглу-бей слыл ненавистником женщин, за что хан еще более доверял ему. В ханском дворце Мегмет-Оглу-бей был как у себя дома и даже ночевал там. Однажды Мегмет-Оглу-бей просил хана дозволить ему совершить путешествие в Мекку и, конечно, получил разрешение. В отсутствие Мегмета, хан целый год был угрюм и печален; зато-же и встретил он его, в белой чалме – как роднаго брата. По возвращении Мегмет переименован был в «хаджи». Все называли его Хаджа-бей. Прошел год. Как-то раз вечером хан вышел в сад и в одной из аллей увидел любимую свою наложницу Фатиму в объятиях Хаджа-бея. Хан, не доверяя своему зрению, начал протирать глаза, в это время Фатима скрылась, а Хаджа-бей упал на колени перед ханом и, подавая ему кинжал, просил убить его.
В первый момент хан, схватив кинжал, хотел умертвить Мегмета, но через минуту одумался.
- Уходи от меня сегодня же, уходи за сто миль, и не встречайся никогда мне на пути.
Хаджа-бей отплыл через день на каком-то иностранном судне из ближайшей гавани, захватив с собою богатства, подаренные ему ханом».
«Через полгода мы узнали, что Хаджа-бей, побывав в Царьграде, выпросил себе у падишаха деревушку Качибей, где на свой счет построил укрепленный замок. Турки останавливались со своими судами у Качибея. Затем падишах прислал в крепость несколько солдат и восемь пушек под команду Хаджа-бея. С тех пор Качибей перестал именоваться Качибеем и назывался уже Хаджи-бей».
Вот так возникла будущая Одесса.
11.
Скальковский. Статистическое описание Новороссийскаго края, т. II, стр. 468.
12.
Андреевский. Материалы для истории Новороссийскаго края, извлечение из старых дел Киевскаго губернскаго архива. Одесса, 1886 г., стр. 208.
13.
П. Левашев. Любопытная история славнаго города Одессы, изд. 2-е. Одесса, 1844.
14.
Скальковский. Первое тридцатилетие города Одессы. Одесса, 1837 г.
15.
Рукописное дело «по жалобам одесских земледельцев на коллежскаго советника Алтести.
16.
Ibidem.
17.
По крайней мере о них только имеются известия в добытых нами источниках.
18.
Смолянинов. История Одессы. Одесса, 1882 г., стр. 13-14.
19.
В настоящем году мне посчастливилось получить на просмотр от лица, пожелавшаго остаться неизвестным, небольшое сшитое дело, с на половину оборванной оберткой, с уцелевшими на ней от заголовка словами «генерал-губернатора» и внизу «….ное отделение»; на обложке приписка позднейшею рукою: «a traduire P. Grews». Первая бумага, помеченная 9 сентября 1815 г., заключает в себе перевод прошения одесскаго гражданина грека Симона Аспоради, засвидетельствованное в коммерческом суде, на имя его сиятельства Херсонскаго военнаго губернатора, следующаго содержания (исправляю несколько правописание):
1). По словном завоевании российскими войсками означенной (sic) крепости Хаджибея, что ныне Одесса, лишившись многаго своего хозяйства и имения, а также кухаря моего, ныне, как сказывают, на Кубани обретающагося, я, уповающи токмо на Бога и положивши надежду на Его Превосходительство г. генерала и его высокую милость, через пять дней, когда еще из потаенных мест из стену (sic никто не приходил, начал свою отеческую (sic) торговлю в своем пограбленном кафене (sic) и удостоен был приходом его превосходительства со многими офицерами и иными чинами, от коих удостоен такодже многой ласки и милости и вознаградивши безмерно по червонному дукату за питие кофию, до сего дня сего своего дела не покидаю.
2). Того-же его превосходительства г. адмирала милостию защитою подаренный землею местом (sic), на коей упокоенный отец мой за неверными (sic) еще имел торговлю дом каменный, магазин и фурию построил.
3). Многих греков, а такодже и иных наций людей под российскую державу склонял и до подданства приводил с немало для своей торговли помехою, а такодже от иных письмы писал.
4). По случаю великаго несчастия сей град постигшаго и меня как прочих граждан в многия бедствия и в крайность приведеннаго, ныне всенижайшее прошу Ваше Сиятельство об отеческой помощи, могущей вывести меня из бедственнаго моего положения для продолжения моей торговли, для поддержания моего семейства.
На подлинном одесский гражданин грек Симон Аснориди руку приложил.
Что означенный перевод с подлинным верен одесский коммерческий суд удостоверяет.
Член: (кажется) Инглези. Секретарь (неразобрано).
Опубликовано: 21.9.2016 г.
Обновлено: 23-24.9.2017 (4.7.2019).
|
