|
"Freak Out!" - дебютный альбом американского музыканта Фрэнка Заппы и его группы The Mothers of Invention, вышедший на Verve Records (V-5005-2 - моно, V6-5005-2 - стерео) в июне 1966 года в США на двух пластинках, в марте 1967 года - в Великобритании (VLP 9154 - моно, SVLP 9154 - стерео) на одной пластинке. Один из первых концептуальных альбомов в рок-музыке. Но прежде чем перейти к описанию альбома, необходимо хоть несколько слов рассказать о том, как Фрэнк Заппа к нему пришёл.
Фрэнк Винсент Заппа - грандиозная личность в современной музыке, о которой написано немало книг, но некоторые факты из его биографии стоит упомянуть здесь для некоторого понимания как дебютного альбома, так и всего его творчества.
Фрэнк родился в США в семье с европейскими корнями: мать Роз-Мари имела итальянско-французское происхождение, а отец Френсис Винсент Заппа был эмигрантом из Сицилии. Заппа рос в окружении, где часто говорили по-итальянски, особенно бабушки и дедушки. Семья часто кочевала из штата в штат, поскольку его отец - химик и математик - работал в оборонной промышленности.
Раннее детство Фрэнка пришлось на период, когда отец работал на эджвудском арсенале в штате Мэриленд, где разрабатывалось и хранилось химическое оружие. Поскольку жилище Заппы находилось в непосредственной близости от складов, где хранился иприт - горчичный газ, в доме всегда держали противогазы. Газы, противогазы, химическая война и оборонная промышленность - эти темы проскальзывают сквозь всё творчество Заппы.
Иприт оказал на мальчика воздействие не только психологическое, но и физическое, изрядно испортив ему здоровье. Фрэнк постоянно страдал синуситом и прочими болезнями уха, горла, носа. А местный врач пытался залечить синусит ребёнка тем, что закатывал ему шарики радия в обе ноздри - в то время мало что знали об опасностях радиоактивной терапии. В конце концов, из соображений здоровья детей, семья переехала в Калифорнию - сначала в Сан-Диего, а потом в Ланкастер - маленький городок на краю пустыни Мохаве поблизости от расположения базы ВВС США. Там-то в местной школе Фрэнк подружился с Доном Влитом, будущим Капитаном Бифхартом и начал играть на гитаре.
Вообще-то Заппа начинал барабанщиком в школьной рок-группе, и интересовался прежде всего звучанием ударных инструментов. К 12 годам он заимел собственный рабочий барабан и стал самостоятельно изучать основы оркестровой перкуссии. Однажды Фрэнк прочитал в одном журнале статью про французско-американского композитора Эдгара Вареза и вышедшую тогда его пластинку "Полное Собрание сочинений Эдгара Вареза, том 1". Внимание пытливого мальчишки привлекло описание композиции "Ионизация", где было "дикое мессиво из ударных и прочие неприятные звуки".
Фрэнк тут же загорелся желанием раздобыть диковинную пластинку. На поиски ушёл почти год, прежде чем Фрэнк наткнулся на одного "ботаника", разглядывавшего на улице пластинку, на обложке которой Заппа узнал фотографию Вареза. Юноша помчался в магазин, где она продавалась и, поскольку у него не было с собой достаточно денег, уговорил продавца продать альбом со скидкой. Так началась долголетняя любовь Заппы к музыке современных классических композиторов, таких как Варез, Халим Эль-Дабх, Игорь Стравински, Антон Уэберн и др. В то же время ему нравились лучшие образцы R&B и современного джаза.
"Поскольку я не имел академического музыкального образования, мне было не важно - слушать ли Лайтнин Слима или какую-нибудь вокальную группу, типа The Jewels, или Уэберна, или Вареза, или Стравинского - для меня всё это было хорошей музыкой," - вспоминал Заппа в своей книге "Настоящий Фрэнк Заппа" (1989).
Мать Заппы, хотя ей не нравилась музыка Вареза, на 15-летний день рождения сделала сыну подарок - междугородний звонок Эдгару Варезу. Фрэнку не повезло - композитор находился в Европе на тот момент, и юноша поговорил только с его женой. Зато потом Варез прислал ему письмо, в котором благодарил за интерес к своему творчеству и рассказал, что работает сейчас над композицией под названием "Пустыни". Семья Заппы как раз жила на краю пустыни в то время, и Фрэнка пробрал мистический восторг от такого совпадения. Варез пригласил Фрэнка в гости, если тот будет в Нью-Йорке, но увидеться в этой жизни им не довелось - Варез скончался в 1965. Заппа поместил его письмо в красивую рамку и всю жизнь держал у себя на стене.
Эти неординарные музыкальные вкусы, плюс неоднородное этническое окружение, плюс мультикультурная и социально разнородная среда в окрестностях Большого Лос-Анджелеса сыграли решающую роль в становлении Фрэнка Заппы как музыканта прежде всего андеграундного направления. Отсюда пошло неизменно критическое на протяжении всей его жизни отношение к любым мэйнстримовым (общепопулярным) музыкальным и общественно-политическим движениям. Отсюда пошла острая сатира Заппы на все проявления американского общества потребительства, издевательство над телевизионными штампами и рекламой, и протчая протчая протчая.
Первый опыт композиции и аранжировки Заппа имел ещё в школьные годы. В последнем классе средней школы он сочинял, аранжировывал и дирижировал авангардные пьесы для школьного оркестра. Из-за частой смены школ, ученик из Фрэнка вышел никакой, на уроках он валял дурака, по завершении школы проходил всего один семестр в колледж и бросил. На этом его формальное образование завершилось, а Заппа остался на всю жизнь его убеждённым врагом, так что даже своих детей забирал из школы в 15 лет и принципиально отказывался оплачивать им учёбу в колледже.
В 19 лет Заппа ушёл из дома и снял себе небольшую квартирку в Лос-Анджелесе. По поговорке "не хочу учиться, а хочу жениться" заключил брак с Катрин Шерман, с которой познакомился в короткий период учёбы в колледже, и работал какое-то время в рекламном бизнесе. Это был единственный его опыт работы в другой, кроме музыки, области, и он пригодился впоследствии - Заппа иногда самостоятельно делал дизайн своих обложек, а также режиссировал свои фильмы и видеоролики.
В конце концов, Заппа забросил работу в рекламе, чтобы посвятить себя исключительно музыке и зарабатывать на жизнь исключительно музыкой. Какое-то время он играл в разных группах по местным ночным клубам, но безвестные исполнители были обречены играть популярные чужие вещи, а собственный материал не приветствовался. Заппе удалось найти гораздо более интересный и доходный способ заработка - он написал два саундтрека к низкобюджетным фильмам, денег от которых вполне хватало не только на жизнь, но и на осуществление собственных музыкальных проектов.
В начале 1960-х Заппа обрёл первый опыт звукозаписи и продюсирования, познакомившись и тесно работая с певцом-композитором Рэем Коллинзом и продюсером Полом Баффом в его Pal Recording Studio, размещавшейся в пригороде Лос-Анджелеса Кукамонга. В те времена стандартом для большинства американских студий звукозаписи был монофонический, в крайнем случае двухдорожечный магнитофон, а 4-канальные имелись только в немногих навороченных студиях страны. Пол Бафф умудрился собрать в своей Кукамонге самопальный 5-дорожечный аппарат, что позволило Заппе заняться всевозможными экспериментами с наложениями и склейкой ленты - чем он увлёкся на всю последующую жизнь.
Это занятие поглотило его целиком, когда в 1964 году брак Заппы с Кей Шерман стал трещать по швам, и он перебрался жить в студию Баффа, которую в конце концов взял себе в аренду и переименовал в "Z". Не имея коммерческих замыслов, Заппа записывал не столько других музыкантов, сколько экспериментировал в студии со своими друзьями, а на хлеб зарабатывал, выступая в местных барах гитаристом в составе трио The Muthers - первый намёк на группу "Матери изобретательности".
Местная пресса опубликовала про Заппу хвалебную статью, в которой называла его "Королём кино из Кукамонга". Местные менты по-своему отреагировали на эту статью, заподозрив Заппу в производстве порнографических фильмов. В марте 1965 года переодетый под простого чувака офицер полиции нравов предложил Заппе "срубить деньжат по-лёгкому" - за 100 долларов (740 по современной покупательной способности) сделать эротическую аудиозапись "для прикола" на холостяцкую вечеринку. Заппа записал со своей подружкой имитацию звуков полового акта с пыхтеньем и стонами, и при вручении записи был арестован.
Пресса была предупреждена накануне, и на следующий день газеты писали: "Сыщики полиции нравов обнаружили подпольную студию по производству порнофильмов с оргиями, арестовали горе-кинопродюсера и конфисковали все его записи." Заппе поначалу грозило обвинение в "намерениях производства порнографии", грозившее уголовным наказанием, которое всё же смягчили до административного наказания в шесть месяцев тюремного заключения, из которых Фрэнк отсидел всего десять дней. Но этого ему хватило, чтобы на всю жизнь возненавидеть ментов и прочих власть предержащих. Из 80 часов записей, конфискованных полицией, ему вернули только 30. После всех этих передряг, он не мог больше себе позволить содержать студию "Z" и покинул её.
Вскоре после того, давний друг Рэй Коллинз позвал Заппу играть в качестве гитариста в местной ритм-н-блюзовой группе Soul Giants ("Гиганты соула" или "Гиганты души"). Коллинз работал плотником, а по выходным пел в этой группе. Однажды он поругался до драки с гитаристом Soul Giants, и тот ушёл, вот почему Коллинз позвал приятеля на выручку.
Как у всех местных команд, репертуар "Гигантов души" состоял сплошь из чужих вещей, ведь на танцах народ хочет плясать под знакомые ему популярные песни. Заппа убедил музыкантов, чтобы добиться контракта на запись, исполнять свой материал. Эта идея пришлась по душе всем, кроме тогдашнего лидера группы саксофониста Дэви Коронадо, который считал, что в таком случае группу перестанут нанимать на концерты. Он ушёл, а Заппа быстро освоился в качестве лидера группы, а также второго лидирующего вокалиста (хотя он никогда не считал себя певцом). Когда Заппа решил переименовать группу, в США был День Матери - ежегодный праздник, отмечаемый во второе воскресенье мая. Так родилось название группы The Mothers (Матери).
Заппа переехал с группой в Лос-Анджелес, где нашёл расторопного менеджера в лице Херба Коэна, который обеспечил The Mothers регулярные концерты в центровом районе бульвара Сансет. Коэн же вышел на контакт с продюсером MGM Records Томом Уилсоном и убедил того посмотреть The Mothers на концерте. Уилсон послушал живьём только одну песню "Trouble Every Day", и подписал контракт, решив что группа играет "белый блюз". Это направление только-только входило тогда в моду - в Чикаго в 1965 дебютировала The Paul Butterfield Blues Band, а в Нью-Йорке в 1966 году - Blues Project. Контракт был подписан 1 марта 1966, и группа сразу же приступила к репетициям альбома.
Песня "Trouble Every Day" (Тревога каждый день) ввела Тома Уилсона в заблуждение относительно музыкальной направленности The Mothers. Это действительно настоящий ритм-н-блюз, где-то напоминающий ранние вещи The Rolling Stones, а по плотности текста приближающийся к современному рэпу. В песне высказывалась озабоченность беспорядками в пригороде Лос-Анджелеса Уоттсе, которые вылились 11-17 августа 1965 года в целое восстание, подавить которое удалось только с помощью войск. Это был бунт чернокожего населения, в то время сильно ограниченного в своих правах, но Заппа, с присущим ему надмирным взглядом, не поддерживает здесь ни чернокожую, ни белую точку зрения на эти события.
И по всей стране одно и то же
Дискриминация белых и чёрных
Все вопят: "Ты меня не понимаешь!"
И прочую муру несут мне
Газеты и ТВ
Вся эта массовая тупость
Растёт день ото дня
Когда какой-нибудь кретин
Зовёт тебя вступать куда-то
Только из-за цвета твоей кожи
Не иди с ним
(Не важно - белый или чёрный)
Потому что ему нужна только кровь
Но в музыкальном плане это был в общем-то нетипичный для The Mothers номер. Том Уилсон осознал это, когда группа записала песню "Who Are the Brain Police?" (Кто такая полиция мозга?) - сюрровую как в музыке, так и в тексте:
Кто такая эта полиция мозга?
Что бы ты сделал,
если б люди, которых ты знал,
стали растаявшей пластмассой
и расплывшимся хромом?
Кто такая эта полиция мозга?
Заппа описал этот момент в своей книге: "Я видел через студийное окошко, как он звонил своему шефу и говорил ему что-то типа: "Ну да-а...они конечно не совсем "группа белого блюза", но... что-то вроде того." А ещё раньше, в статье для журнала Hit Parader в 1968 году Заппа написал, что Уилсон, прослушав эти песни "был настолько впечатлён, что тут же позвонил в нью-йоркский офис MGM, в результате чего я получил более-менее неограниченный бюджет, чтобы сотворить это безобразие."
Freak Out! стал одним из первых в рок-музыке концептуальных альбомов, связанным одной темой - саркастического высмеивания американской действительности. "Каждая песня в нём имела смысл," - писал Заппа, - "а не так как это было принято в то время, когда вдогонку хитовому синглу выпускалась долгоиграющая пластинка, где кроме хита, все остальные вещи были лишь заполнителями. У нас каждая вещь несла свою нагрузку в общей сатирической концепции."
"Если проанализировать графически разные направления всех песен альбома Freak Out!, то окажется что каждый найдёт там что-то для себя. Как минимум одна вещь, например, расчитана на детей в возрасте 6-8 лет. Потому что мы встречали шестилетних детей, которые просили нас сыграть "Wowie Zowie". "
В таком случае, песенка "Any Way The Wind Blows" (Откуда б ни дул ветер) явно расчитана на детей постарше - подростков, каким был когда-то и сам Заппа, покупающих на деньги для школьных завтраков сорокопятки популярных вокальных групп - ду-воп и R&B. Заппа написал её в 1964, когда разводился со своей первой женой. "Если б я никогда не разводился, то никогда бы не записал такой банальной чепухи," - комментировал он позже.
Но не все песни были такие безобидные. Альбом начинается с резкого обращения к Америке в песне "Hungry Freaks, Daddy" (Папа, это голодные чудаки):
Мистер Америка,
пройдись по своим школам, которые ничему не учат.
Мистер Америка,
пройдись по умам, до которых ты не достучишься.
Мистер Америка,
Попытайся спрятать
Пустоту, что у тебя внутри...
Заппа посвятил эту песню Карлу Орестесу Францони, который по его словам "ненормальный до мозга костей. Если он поселится рядом с вами, ваш газон умрёт." Францони, кстати жил коммуной хиппи в той самой деревянной избе по адресу 2401 Laurel Canyon Boulevard, где после него поселилась большая семья Заппы вместе с кучей приживал и тусовщиков. В своём комментарии к песне "Hungry Freaks, Daddy" в аннотации на обложке Заппа толкает свои антиобразовательные идеи:
"Бросайте школу, пока ваш мозг не сгнил от нашей посредственной образовательной системы. Выкиньте из головы выпускной бал, идите в библиотеку и занимайтесь самообразованием, если у вас кишка не тонка. Но кому-то из вас нужны все эти собрания для поднятия бодрости духа и пластмассовые роботы, которые говорят, что вам читать. Забудьте, о чём я говорил. В этой песне нет послания. Встать для приветствия флага!" В музыкальном плане эта вещь звучит соответственно, по-панковски.
Во втором номере - "I Ain't Got No Heart" (У меня нет сердца) текст совершенно антипопсовый. Вместо стереотипных "I love you", "I need you" здесь поётся:
Девушка, я не верю
В то, что ты говоришь
Ты говоришь, что твоё сердце
Принадлежит только мне
Я скажу тебе: "Ты должно быть слепая!"
С чего ты взяла, что ты такая хорошенькая,
Что я должен забросить балдёжную жизнь,
Которой живу?
Потому что, малышка, то что у тебя есть -
Уж точно не то, что мне нужно.
Вторая пластинка альбома, за исключением вышеуказанной песни про беспорядки, представляет экспериментальную авангардистскую сторону музыки Заппы, которую он охарактеризовал в аннотации как "явно лишённая коммерческого потенциала". Интересно, что по мере продвижения записи Freak Out! энтузиазм продюсера Тома Уилсона только возрастал. Однажды вошедший во вкус Заппа сказал ему: "Я хочу арендовать на 500 долларов всевозможных инструментов для перкуссии и в пятницу ровно в полночь организовать сессию записи, на которую я притащу в студию всех ненормальных с бульвара Сансет, и мы забацаем нечто особенное." Уилсон согласился.
Так оно и вышло, и Заппа написал в аннотации к сюите "Возвращение сына чудовищного магнита": "Вот что могут вытворять ненормальные фрики, которым дали волю в студии звукозаписи в час ночи поиграть на перкуссионных инструментах, арендованных за 500 долларов." Позже Заппа пояснил, что попавшая в альбом версия представляет собой незаконченное произведение, состоящее всего лишь из ритм-основы. Сотрудники Verve Records, напуганные давно превышенной сметой альбома, запретили дальнейшую работу над этой композицией, поэтому Заппа добавил к ней подзаголовок "Незаконченный балет в двух сценах".
Композиция "Возвращение сына чудовищного магнита" начинается с бестолкового диалога между мужчиной и женщиной:
- Сюзи?
- Да...
- Сюзи Сливочный Сыр?
- Да...
- Это голос твоей совести, малышка... Я только хочу проверить с тобой одну вещь... если ты не возражаешь?
- Что именно?
- Сюзи Сливочный Сыр, милая, что с тобой? (Для жителей Тюмени можно перевести как "Ой, да ты чё хоть?)
В тусовке Фрэнка Заппы и "Матерей" одно время была девушка Сюзи Цайгер, которой дали прозвище Сюзи Сливочный Сыр (Creamcheese), и когда сама Сюзи покинула тусовку, роль Сюзи Кримчиз играла какая-нибудь другая девушка. В альбоме Freak Out!, например, за Сюзи Кримчиз говорила Джанни Вассуар.
Когда Фрэнк Заппа и The Mothers of Invention поехали на гастроли в Европу, их первый концерт был в лондонском Альберт-холле. В это время Сюзи Цайгер жила в Лондоне, была подругой Джона Хопкинса - ведущей фигуры в английской субкультуре хиппи, и по-прежнему носила прозвище Сливочный Сыр. Она присутствовала на том концерте и в паузе окликнула Заппу из зала. Тогда между ними, на глазах у публики, произошёл примерно тот же дурацкий диалог. Многие решили, что это один из номеров программы, и на концертах в других городах фаны из публики стали требовательно спрашивать: "А где же Сюзи Сливочный Сыр?" Тогда, чтоб публика не чувствовала себя обделённой, роль Сюзи Кримчиз поручили исполнять ездившей в компании с группой девушке по имени Памела Зарубика. Позже она сыграла роль Сюзи Кримчиз в альбомах We're Only in It for the Money (1968) и Uncle Meat (1969). А в альбомах Absolutely Free (1967) и Mothermania (1969) Сюзи Сливочный Сыр озвучивала некая Лиза Коэн.
Так из ничего не значившего диалога в духе концепции дада родился полумифический персонаж, правдоподобие которого Заппа был вынужден поддерживать из альбома в альбом.
На обратной стороне обложки Freak Out! опубликовано "письмо" от Сюзи Сливочный Сыр:
"Эти "Матери" - безумные. Вы только гляньте, как они одеты. Один даже бусы на себя напялил, и все плохо пахнут. Когда мы наняли их на танцы после баскетбольного матча, мой лучший друг предупредил меня, что я увижу такое!... Ну и чё? Один чувак в меховом пальто у них то исчезал, то появлялся с толпой таких же придурков, и они плясали по всей танцплощадке. У нас в школе никому из ребят эти "Матери" не понравились... Особенно после того, как наш учитель объяснил, что подразумевают слова их песен.
Искренне навсегда, Сюзи Сливочный Сыр, Солт-Лэйк-Сити, Юта."
К моменту завершения работы над Freak Out!, Том Уилсон потратил на него кругленькую сумму в районе от 25 до 30 тысяч долларов - огромный бюджет для пластинки по тем временам. Тем более, если учесть, что она - "явно лишённая коммерческого потенциала". Заппа признал позже в одном интервью: "Уилсон буквально затягивал петлю у себя на шее. Продюсируя этот альбом, он рисковал потерять работу. MGM чувствовали, что потратили на альбом чересчур много денег."
Однако на момент выпуска у MGM Records оказалось совсем немного претензий к Фрэнку Заппе и его команде. Они попросили заменить пару строчек в одной из песен, которые, как им показалось, намекают на наркотики. Заппа удовлетворил эту просьбу, хотя обвинение было чудовищно несправедливым, ибо Фрэнк всю жизнь нетерпимо относился к принятию наркотиков и изгонял из группы любого, как только узнавал, что тот начал баловаться этой дрянью.
Другим требованием MGM было сменить название группы, потому что, как они утверждали, ни один диджей не поставит в эфире группу под названием "Матери". Заппа объяснил это так: "В то время, как известно, хорошего музыканта звали motherfucker, а словом mothers называли скопление таких мазефакеров. На самом деле, это было нахальством с нашей стороны, ведь мы были не такими уж классными музыкантами... Если сравнивать с кабацкими музыкантами в тех краях, то конечно мы опережали их на световые года, но в плане подлинной музыкальности, я думаю, мы пребывали в том же болоте."
Поэтому Заппа легко согласился переименоваться, отказавшись правда от варианта, предложенного MGM - The Mothers Auxiliary (Помощник матерей), но выбрав свой - The Mothers of Invention - "Матери изобретательности".
Удивительно, что MGM, после стольких затрат, согласилась выпустить для никому неизвестного коллектива двойной альбом в двойном конверте. Первый в мире двойной рок-альбом выпустил незадолго до того Боб Дилан (Blonde On Blonde - май 1966). Freak Out! стал вторым, но первым в мире двойным дебютником.
По выходе в свет, Freak Out! не имел большого коммерческого успеха, поднявшись в чартах Биллборда на 130-ю позицию. Критики его также не хвалили, а скорее ругали. Многие считали, что Freak Out! записан под наркотическим кайфом, а его название означает на слэнге неудачный ЛСД-трип.
В Англии и Германии Verve Records издала Freak Out! почти на год позже - в марте 1967 и, дабы уменьшить его себестоимость, подредактировала так, что двойной альбом уместился на одной пластинке в одинарном конверте. На этом издании были исключены три песни - "Go Cry on Somebody Else's Shoulder", "How Could I Be Such a Fool?" и "Any Way The Wind Blows", а песня "Trouble Comin' Every Day" вышла в сокращённом варианте (2:35 против оригинального 6:10). Самая авангардная вторая пластинка альбома, таким образом целиком поместилась на второй стороне одинарного альбома, а весь альбом имел необыкновенную для долгоиграющей пластинки длительность - 48 минут (при 40 стандартных).
В Европе Freak Out! признали практически сразу - конечно не самая широкая прослойка меломанов, но среди восторженных почитателей Заппы были в том числе и Битлз. В частности, Freak Out! оказал большое влияние на создание Битлами своего Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band в следующем - 1967 году. Причём, Пол Маккартни так и называл "Сержант Пеппер " "битловским "Фрик Аутом".
Кстати, настало время попытаться перевести это название.
Freak Out! - разговорное выражение, которое можно перевести массой вариантов, имеющих один смысл:
"С ума сойти!"
"Шизануться можно!"
"А-фи-геть!"
и т.д. и т.п.
В ранних печатках альбома был рекламный вкладыш для туристов, собирающихся посетить Лос-Анджелес, где перечислялись несколько знаменитых ресторанов и клубов, в том числе Canter's и The Whiskey A Go-Go. Во вкладыше рекламировалась специальная карта "Freak Out Hot Spots!" (Горячие точки Freak Out), имевшая более подробную информацию о всех злачных местах Лос-Анджелеса, в том числе с предупреждениями, в каких заведениях чаще всего бывают полицейские облавы и советами, как правильно себя вести в таких ситуациях. Всем желающим приобрести эту карту предлагалось отправить 1 доллар в нью-йоркский офис MGM Records, и карту отправляли покупателю по почте.
Очень скоро рекламный вкладыш перестали вкладывать в альбом, вероятно потому что рекламируемые в нём карты "Freak Out Hot Spots!" закончились. Для виниловых коллекционеров не так важно наличие в комплекте данной карты, поскольку она продавалась отдельно. Кроме того, эти карты давно стали размножать на репринтах. Первые американские издания альбома имеют несколько вариантов, различающихся между собой незначительным редактированием в титрах альбома, но все ценятся достаточно дорого.
Уже в начале 1970-х Freak Out!, как и остальные первые работы Фрэнка Заппы приобрёл себе культовый статус и определённую прослойку фанатов. С годами ценность альбома росла не только в глазах любителей музыки, но и профессионалов -критиков. В 1999 году Freak Out! был введён в Зал Славы премии Грэмми, чего удостаиваются записи, пережившие как минимум 25 лет и обретшие историческое значение. В 2003 году он попал в список 500 лучших альбомов всех времён (под номером 243) по версии журнала Rolling Stone, в 2006 году - в книгу 1001 альбом, которые надо послушать, прежде чем умрешь, а журнал Classic Rock включил его в список 50 альбомов, сформировавших прогрок. Остаётся только добавить - это классика!
Источник: Oldies But Goldies
|
