|
ЗАТЕРЯННАЯ В КОСМОСЕ
Автор: Отар Кушанашвили
Тост (для начала). Должен сказать, привередливый читатель, что героини на стартовую букву алфавита вышли. Сегодня постараюсь душевно рассказать о манерной певунье, профукавшей Олимп, - и перейду к букве, наиболее отвечающей нашей природе – в силу того, что в первую голову она ассоциируется со многими женщинами т со всеми поголовно политиками.
Тост (основной). Хочу поднять тост грузинского искристого антисуррогатного за самую непонятную и непонятую и от самой себя одуревшую, поющую барышню на наших просторах. Начавшую с изготовления штучной, ажурной продукции, но скатившуюся до бросового товара.
Во время оно Агузарова Жанна почиталась ходячим прибежищем для музыкальных эстетов.
В рассуждении ее голоса наиболее подходящим считался эпитет пронзительный.
С первого же шага она была в весьма натянутых отношениях с социумом: это обаяло людей.
Когда все кругом делали вид, что чинно поют про «любовь-морковь», появляется полунепонятное, угловатое существо, во всем – от облика и линии поведения до линии пения – подчеркивающее дистанцию меду собой и большинством, и исполняет «Ты, только ты», быстренькую вариацию на тему «Я люблю тебя, но себя я люблю еще пуще».
А «Черный кот», о сих пор служащий последним аргументом в пользу ее гениальности во время бесконечных дискуссий на тему «Что нам Жанна»?!
До нее мы не знали такого «вкусного» исполнения. Даже исполняя песни по затее драматические, про яблоко раздора, про кошку, пробежавшую между двумя неровно друг к дружке дышащими, про болезнетворное расставание и так далее, она умудряется насыщать сюжет таким голосом, в котором всегда было место пусть малой толике сарказма.
Видные консерваторы вскидывали брови, слушая агузаровские версии на вечнозеленую тему: она страдать-то умеет?!
Умеет, умеет, но - хорохорясь, и в этой манерности – желание оборонить себя от мира, где каждый мнит себя и хочет казаться героем.
У вас нюни? А ля меня это - семечки… Но ведь бы уже большие мальчики и девочки и знаем, что децибелы и насильная игра в задушевность – пустое., большой вопрос, кто больше чувствителен – надрывный или тихо страдающий.
Именно такой аномальный человек должен был пропеть «Чудесную страну» про желание перестать быть для дебильного времени костяшкой на счетах, но жить припеваючи, пусть не богато, зато свободно.
Но какой другой голос изобразил бы эту жажду жить иной, нездешней жизнью?!
Немыслимо вообразить, чтобы Агузарова была социальной. Раз она спела про отверженных – песню под невозможно нахальным для тех времен названием «Неудачники», да и ту расцветила ангельским голоском на заднем плане. Было бы больше огня в тексте, была бы элементарнее (хотя и оригиналу далеко до изощренности), достославной группе «Телевизор» можно было бы смело брать эту вещь на вооружение.
В песне «Открытие» подводится не очень мощная, популистская база под любовь к рок-н-роллу. Дело было так: девочка позвонила мальчику, но мальчик был с другой, девочка вышла из себя и, преисполненная праведного гнева, направилась к обидчику, чтобы выжать из него все и «отомстить неразумному хазару». А в такси на нее снизошло: она услышала рок. И поняла: чмо не стоит того, его пора забыть – и любить рок!
Я, конечно, слышал о целительной силе искусства, но в данном случае отдает чем-то нездоровым.
Главное – голос, звонкий, как зов будильника поутру.
То же в песне «Кошки», да любой, какую ни возьми.
Да, дело в голосе. Он, может, был бледноват против Патти Смит, но когда Агузарова начинала «Свет в городе давным-давно погас…», славословя ленинградский рок-н-ролл, сердце замирало!
Как ей удалось незатейливые песенки – «Будь со мной» - возводить в ранг сладких любовных гимнов, спетых с детской отчаянной счастливостью, не знает никто; придется подождать ее мемуаров.
Я не знаю, в какой из дней ей в голову брызнула моча, но мне до сих пор кажется, когда звучит «Мне хорошо рядом с тобой!», что на какие-то три минутки включается эфир, сообщающийся с раем: нам было так хорошо вдвоем с ней, отчего она манкировала нашей любовью, граничащей с восторженным помешательством?
Кто такая была бы сегодня Бьорк, чудный, малоуправляемый гномик из заснеженных краев, если бы Агузарова хоть чуть-чуть была бы менее выпендрежной, более компромиссной, и пела бы «Вернись ко мне»? Я знаю: Бьорк была бы лимонадом, а Агузарова – горячим красным вином в фаянсовой кружке.
Атмосферы, адекватной ей, не было бы тогда, нет и сейчас. Ей самой приходилось заботиться о «тонизирующих флюидах», способствующих сочинению.
Ее пронзительное одиночество она сама же воспела в «Звезде», которая даже сегодня, в эпоху стоеросовой электронщины, звучит актуально.
До того, как окончательно «поехать», она могла выдать и откровенно щегольские вещи – например, «Зимушку».
Тут мы наблюдаем ту же проблему, что свела в могилу не одного по-настоящему одаренного хомо сапиенса: человеку было тесно в его оболочке, ему было мерзко в ней тесниться! Послушайте «Незабудку»: в одной песне человек хотел перепробовать всё!
«Но гений без дисциплины мёртв есть».
Агузарова и чувство меры – понятия несовместимые.
В «Прикосновении к Есенину» - очередной эстетский выпендреж: при минимуме инструментов живые слова и ивой голос. Без надрыва, без «испепеляющего» фортиссимо. И – маленький гитарный сольник.
Все революционеры – люди не от мира сего. Так вот Жанна – революционер даже не в квадрате – в кубе.
Когда-то, лет семьсот назад, она спела оду «Индустрии», только ближе к исходу песни выдав себя одной-двумя нотками меланхолии ввиду критической массы машинообразности; но если понимать это слово широко, она сама стала жертвой индустрии. Только другой, той, что не прощает, если тебе вдруг загорелось сжечь свои корабли, чтоб поиграть, а после вернуться. Играй по правилам, крошка.
Ее претензии на статус космополита – дурацкие. Я намеренно пишу резко, потому что анна предала всех нас – тех, кто ее любил. Кто верил в, так сказать, чистоту ее помыслов.
Какая Америка?! Вы что, издеваетесь?!
Расплата за Америку – аншлаг в клубе «Жопа тети Зои».
Учитывая ненормальность мира, в котором обретается Агузарова, это еще не худший финал ее карьеры.
А – вздохну в тысячный раз – как феерически эта карьера начиналась!
С «Одного поцелуя моряка», с кокетства бесшабашной девушки на светском рауте, с дозированной черемухи, с разговора с солнцем на «ты».
Она начала с игры под названием «Я все пропускаю через себя» - и допропускалась до такой степени, что по-настоящему забыла, как ее зовут.
Мне кается, что для того, чтобы стать такой, как Агузарова, надо принимать специальные таблетки.
Ее можно отождествить с образом из каждой ее песни: она спела «Луч», и она сама была лучом для нас; она спела «Проблемы», и сама пала их жертвой (правда, довольно специфических).
Подытожим.
Агузаровой никогда не стать той, кем она была, той, кем она бы хотела стать – Артисткой Номер Раз.
Отсутствие банального, но необходимого менеджмента, могущего смыть с нее клеймо виртуозной шизофрении, да просто человека, который бы вправил ей мозги, - и результат: полузабвение, спорадически взрываемое очередными фортелями.
Сорвать тур «Браво», перепеть вечнозеленые «Белые розы» - вот что осталось Ж. А.
А «В городе моем» за нее допоет «Земфира».
(Если не спятит).
Опубликовано:
4 июля 2018 г.
|
