|
Перевод статьи «Out demons, out!» из британского музыкального журнала NME (8 сентября 1973 года). Автор - Тони Стюарт (Tony Stewart).
Как получилось, что группа «простых парней из рабочего класса», играющих рок-н-ролл, попала в холодные объятия американских оккультистов? На этот и другие вопросы отвечает Дэвид Байрон из Uriah Heep в беседе с Тони Стюартом.
У этого интервью было совершенно заурядное начало. Дэвид Байрон в компании мисс Прессы Uriah Heep (менеджер группы по связям с общественностью) и меня покинул общество остальных членов группы, которые в студии Lansdowne были заняты финальным сведением треков для своего нового альбома «Sweet Freedom». Мы втроем отправились в паб неподалеку.
Сперва мы говорили на обычные темы - кто что будет пить и кто будет эту выпивку оплачивать (сей немаловажный аспект мисс Пресса очень любезно разрешила ко всеобщему удовольствию). Затем началась вступительная агитация на тему нового альбома.
- Наш продюсер Джерри Брон утверждает, что мы записали именно такой альбом, какой требуется, - говорит Байрон. - Но я ему вчера сказал, что он это будет говорить и о следующем альбоме, и о следующем после следующего. Я думаю, он говорит одно и то же обо всех альбомах. Однако мой голос действительно звучит лучше. Все инструменты, идеи, песни звучат лучше.
Бесспорно, альбом имеет огромное значение для карьеры Uriah Heep - можно сказать, радикальное значение, начиная с момента их зарождения, когда они были, по словам Байрона, второсортной Vanilla Fudge.
Однако когда Байрон начинает вспоминать предыдущие альбомы группы, мы отклоняемся от темы: он хочет поведать мне о том неприятном положении, в которое Uriah Heep попали из-за «Demons and Wizards» и «The Magician’s Birthday». Понятно, что в музыкальном плане они достигли уважения, и даже Роберт Плант высказался о них с похвалой.
Однако, к несчастью, в Америке тексты и названия песен привели к созданию оккультного мифа. Байрон лезет из кожи вон, рассказывая мне страшилки. Он говорит о «подпольных лидерах» так, словно речь идет о привидениях. Мурашки бегут по коже.
И совершенно обыденным голосом Байрон объясняет, что нет никаких оснований думать, будто песни Uriah Heep имеют отношение к какому-либо оккультному искусству. Однако он пока ещё не решил, действительно ли миф повредил группе.
- Если бы мы реально имели отношение к чему-то эдакому, - говорит он, - тогда нам было бы за что отвечать. Но всё, что мы сделали, - это назвали два альбома определенным образом. Если бы мы назвали их «Uriah Heep Volume Four» и «Uriah Heep Volume Five», всё было бы иначе.
- Возможно, в каком-то смысле этот миф принес нам пользу, - продолжает Байрон. - Мы это увидим со временем. Вот выпустим ещё два альбома, и продажи покажут, повредило нам это или нет.
Затем он берет зловещий тон (надо признать, что Байрон - великолепный рассказчик) и начинает повествование о первой жутковатой встрече с Американскими Демонами.
- Мы отправились в Штаты и обнаружили, что наши концерты начали посещать довольно странные люди.
В этот момент он говорит беспечно, желая подчеркнуть юмористическое отношение к оккультистам, которые заодно являются поклонникам творчества Uriah Heep. Но дальше выясняется, что с «американскими странностями» следует держать ухо востро.
- Стали приходить фанатки с вишнево-красной помадой на губах и говорить: «эй, парень, ты совершенно космический». Космический - это их любимое слово, - поясняет Байрон и продолжает, имитируя речь американской поклонницы: - «Музыка такая тяжелая, и я от неё так тащусь, она меня вырубает, я просто улетаю - и всегда слушаю твое послание». Бред самый настоящий.
- Они так балдеют от этой «космической» фишки, - насмешливо говорит он. - Но мы-то всего-навсего записали альбом, выполняя обязательства по контракту с лейблом. Затем мы записали «Magician’s Birthday», и нам казалось, что это очень удачное название, потому что так называется самый длинный трек, и к тому же оформление альбома можно было сделать интересным. И потом, альбом с таким названием отлично следовал за «Demons and Wizards».
- Вот тогда всё и началось. - Голос Байрона становится раздраженным. - Мы стали получать все эти сумасшедшие письма. Начинаешь читать такое письмо, и уже на середине тебя тошнит. Серьёзно! И все эти фанатки где-то раздобыли телефонные номера и адреса наших подружек, и пока мы были на гастролях, начали «доставать» их. Поэтому мы в итоге пришли к решению, что необходимо это остановить. Ведь мы не интересуемся оккультными штучками, - подчеркивает Байрон, - но у нас начались очень неприятные последствия.
Он рассказывает дальше:
- Примерно за три месяца мы получили столько «странных» писем, что это нас чуть с ума не свело. Нам писали люди, живущие на другой планете. Сперва это казалось смешным, а потом начало нас доставать. И мы решили свернуть с этой темы.
Говоря это, Байрон не улыбается.
- Почему Боуи решил сменить имидж? - продолжает он. - Боуи - самый странный парень, и он работает в своем стиле дольше всех, если не считать Элиса Купера. И я понимаю, что на его концерты ходят сотни таких людей. И могу себе представить, сколько таких телефонных звонков и писем приходится на его долю. Такова эта работа - они могут свести тебя с ума. А ведь всё, что он сделал, по моему мнению - просто надел сценический костюм и вышел на сцену, чтобы петь свои песни. Он не внушал людям, что он - Бог или пришелец, или еще что-то в таком роде. Он просто выступает и записывает альбомы.
Продолжая развивать тему Боуи, Байрон говорит:
- Наверное, все это имело смысл в начале карьеры. Но проблема заключается в том, что никогда не знаешь, куда это может завести тебя. Я имею в виду, что любая известная группа создала для себя тот или иной имидж. Вопрос заключается в том, будешь ли ты продолжать поддерживать этот имидж или постараешься избавиться от него через какое-то время.
- В Англии и в Европе нас воспринимают нормально, - продолжает он. - И только в Штатах нам присвоили «магический» подтекст, потому что американцы увлекаются такими вещами. Там достаточно сказать слово «волшебник», и народ толпой к тебе повалит.
В любом аэропорту группу встречал «представитель города» - обычно он был одет в черный плащ, который символизировал Сверъестественное. Это стало надоедать и усилило раздражение, которое уже и без того имелось у Байрона. Вспоминая об этих эпизодах, он говорит с изрядной долей ожесточения:
- В какой-то момент я не стал говорить «слушай, парень, я очень устал» - я сказал просто «иди на х…й». Мне требуется три часа на сон, а потом мне нужно делать хорошее шоу. Пошли к такой-то матери все эти люди. Кто они такие, в конце концов? Они старались попасть на наши концерты бесплатно и получить альбомы в качестве подарка. Нам они ничего не дали.
В некоторой степени это справедливо, но Байрон противоречит сам себе, когда говорит, что «американское подполье» помогло подогреть интерес к группе. По его словам, в каждом американском городе есть группировка, которая под кайфом слушает «Demons and Wizards» и «Magician’s Birthday». Лидер такой группировки - человек, каждому слову которого верят безоговорочно.
В голосе Байрона появляется нотка уважения. Несмотря на то, что он не разделяет философию этих людей, его восхищает сила их авторитета.
- Если такой лидер что-то говорит, то некоторые девчонки буквально падают в обморок - потому что он лидер. А если он говорит «я послушал группу Uriah Heep, и это очень хорошая группа», - Байрон опять имитирует американский акцент, - то можно быть уверенным в том, что все в этом городе купят твой альбом. Такой человек имеет огромную силу. Но обычно он - наркоман.
- На самом деле мы верили во всё это в течение некоторого времени, - продолжает Дэвид, - и это нас совершенно разрушило. Одним из первых крупных городов, где мы должны были выступать, был Детройт - тот самый город, в котором все сильно увлечены Uriah Heep. Их подпольного лидера звали Стив. У него был наш первый альбом, «Very ‘Eavy, Very ‘Umble», и он сделал все население Детройта фанатами Uriah Heep. Он добился того, что все диджеи стали играли нашу музыку. Мы продали в Детройте больше пластинок, чем в любом другом городе в Штатах. Однако примерно за две недели до нашего концерта он умер от передозировки наркотиков. Когда мы узнали об этом, то нам было очень жаль - мы ведь собирались встретиться с ним, потому что он для нас очень много сделал. Мы хотели пожать ему руку.
- И когда мы туда приехали, то люди нам сказали, что этот парень умер, но при этом, - тут Байрон понижает голос до шепота и говорит зловещим тоном, имитируя американца, - «в городе появился новый лидер». Стива только что похоронили, и эти люди считали, что он им послал нового лидера. Они отвели нас к парню, который назвался Джаггерсом (Jaggers). Выснилось, что он больной на всю голову и к тому же обожает Мика Джаггера. Одет он был во всё черное. Я сказал ему: «Привет, как поживаешь?»
Тут Байрон берет небольшую паузу и перевоплощается в Джаггерса.
- Да-а-а-а, - говорит он за Джаггерса и добавляет: - Я говорил со Стивом.
Ещё одна пауза, и серьезное выражение лица Дэвида сменяется на усмешку: он опять становится самим собой.
- Я сказал: «Хорошо, приходи тогда на концерт сегодня вечером». И ещё я сказал, что если он хочет пойти с нами вместе, то мы могли бы его взять в один из наших лимузинов.
Байрон опять изображает безумца:
- Он сказал: «Понимаешь, в чем дело… Люди думают, что я умер, и поэтому я одет в черное». На нем был надет черный плащ до пола, и сам по себе это был долговязый парень - кстати, чем-то смахивающий на Джаггера. И он говорит мне: «Если кто-то спросит, видел ли ты меня, то скажи, что не видел».
Байрон объясняет:
- Все в том городе действительно думали, что он мертвый. Он употреблял наркоту так усиленно, что его никто не видел в течение месяца, и по этой причине возникали слухи, что он умер. Он мог заявиться к кому-нибудь часа эдак в четыре утра, когда у всех мозги и без него были набекрень. Появлялся на пару секунд, одетый в черное, с белым гримом на лице, и потом исчезал. И все начинали вопить: «вау, я видел привидение». Как-то раз, когда я играл в настольный теннис с одним из этих ребят, то упомянул, что разговаривал с Джаггерсом. И тот парень спросил меня: «Как ты мог с ним разговаривать? Он же умер.»
- И такая история повторяется в каждом крупном городе Америки, - сообщает Байрон. - Разумеется, мы со своими «демонами» и «волшебниками» пришлись им очень по вкусу. Мы даже думали, что если мы будем продолжать эту тему, то станем там суперпопулярными.
Музыканты Uriah Heep решили сделать прямо противоположное: отойти от этого имиджа, ведь они - простые ребята из рабочего класса, которые играют рок-н-ролл. Они очень устали от «космического» опыта.
А ещё им встретилась довольно эксцентричная разновидность фанаток.
- Ты наверняка бывал в клубе «Speakeasy» и знаешь, как выглядят обычные фанатки, - говорит Байрон и приступает к описанию американских поклонниц Uriah Heep: - Теперь представь себе: длинное платье, долговязые такие девицы, тощие. Сисек у них просто нет. Лица покрыты румянами, на губах ярко-красная помада, а волосы у них черные и вьющиеся - а-ля T.Rex. Представил?
Я киваю в ответ.
- И вот они приходят и пытаются тусоваться с группой. Чтобы поживиться за её счет.
О таких поклонницах группа написала песню «Circus».
Тем не менее, Байрон выражает сомнение, что альбом «Sweet Freedom» сможет ликвидировать миф, возникший вокруг группы. И все же этот альбом следует считать их первым музыкальным ответом, причем значительно превосходящим их предыдущие работы.
Впрочем, название альбома таково, что некоторые типы из «страны сверхъестественного» смогут истолковать его на свой лад. То же самое относится и к бывшему лейблу Uriah Heep - Mercury, который до недавних пор вел дела группы в Америке.
- Альбом называется «Sweet Freedom», так что вполне возможно, что все эти люди, которые невесть что себе вообразили на основе «Magician’s Birthday» и «Demons and Wizards», начнут теперь говорить: «вау, они получили свободу и теперь сообщают нам об этом», - говорит Байрон и продолжает с хитрой улыбкой: - Что касается Mercury Records, то они могут подумать, что это им мы посылаем такой привет на прощанье. Дело в том, что мы только что ушли от них и заключили контракт с Warner Brothers.
Станет ли новый альбом избавлением Uriah Heep от их оккультных «хозяев»? Или это всего лишь транквилизатор для Mercury? А может быть, это просто хороший альбом? Предоставим Дэвиду Байрону шанс объяснить.
- Успешность альбома в звукоиндустрии определяется количеством синглов. У нас четыре сингла с этого альбома. И это значит, что получился хороший продукт.
Вау, парень, да ведь это то, что я считаю по-настоящему «космическим».
© Tony Stewart, 1973
© Перевод Елены Степановой, 2012
|
