|
Максим Боковский
В следующем году группе "The Smashing Pumpkins" могло бы исполниться 15 лет, если бы в 2000-м коллектив не распался. Правда, поклонники отказываются верить в то, что одна из лучших рок-групп прошлого века прекратила свое существование. Без смертей и скандалов, они просто разошлись, и все. Студия Virgin подвела итог "The Smashing Pumpkins", выпустив альбом «The Greatest Hits», a Билли Коргэн рассказал «Ровеснику», как все было на самом деле.
- История "The Smashing Pumpkins" закончилась или нет?
- История любой группы рано или поздно заканчивается. А наша история - самая что ни на есть обыкновенная. Молодая группа, у которой ничего нет, работает день и ночь, и становится известной. Друзья, выпивка, наркотики, поклонники. Группа распадается, все рыдают. В начале карьеры мы заявляли, что для хорошей группы самое главное - не превратиться в клише. Мы старались не быть похожими ни на кого и упорно лезли в гору, даже если ее можно было спокойненько обойти. С тех пор прошло почти пятнадцать лет, и выясняется, что мы как раз в клише и превратились. Потому что наша история - самая типичная в музыкальном мире. Смешно, да?
- Мне почему-то грустно. И все-таки, как началась ваша история?
- Видимо, с того, что я познакомился с Джеймсом в доме нашего общего друга. Иногда мы там собирались и вместе музицировали. Однажды Джеймс показал мне несколько своих песен, и я сказал: «Это здорово, но здесь бы надо поменять, здесь убрать, а тут переписать». Джеймс очень расстроился и ушел. Я подумал: «Ну вот, отбил у парня всякое желание заниматься музыкой». А через пару месяцев мы столкнулись в музыкальном магазине и Джеймс сказал: «Мне кажется, мы могли бы работать вместе. Давай создадим группу, а?» И мы создали "The Smashing Pumpkins". То есть, были мы двое и название, но я всем говорил, что у меня своя группа и что все это очень серьезно.
- Когда появилась Д'Арси Врецки?
- Я шел с концерта, который мне совершенно не понравился. Мне нужно было перейти улицу, я стоял у светофора и ждал, когда зажжется зеленый. И услышал, что какая-то девчонка у меня за спиной превозносит концерт до небес. Я обернулся и сказал: «Ты что, обалдела?!» Это была Д'Арси. Потом она рассказала, что играет на бас-гитаре, а я сказал, что у меня очень серьезная группа, но басиста пока нет. Потом мы встретились втроем и взяли ее в группу. И первый концерт так и отыграли: я, Джеймс, Д'Арси и драм-машина.
- А когда стали искать барабанщика?
- Как раз после концерта мы поняли, что "The Smashing Pumpkins" - действительно серьезно, и нашли Джимми с его желтыми барабанами. Вообще-то, сначала нам показалось, что он немного не в себе. Но уже через несколько дней мы не могли себе представить "The Smashing Pumpkins" без Джимми.
- Какую музыку вы тогда слушали?
- Когда мы начинали, вокруг было очень много команд, которые нам нравились. Но даже у них нам нравилось не все, а только какие-то элементы. Поэтому мы взяли от каждой группы понемногу. С одной стороны "Black Sabbath" и "Led Zeppelin", с другой - поп-рок. Знаешь, такие манерные мальчики в цветных рубашках. Нам не нравилось одностороннее отношение. В то время все считали, что просто рок остался в семидесятых. Это казалось старо и не стильно. Но нам пришло в голову, что классический рок можно возродить.
- Трудно вам пришлось?
- Человеку, у которого было несчастливое детство, вообще очень трудно прижиться в мире взрослых. Тебе кажется, что все ополчились против тебя одного, что ни один человек на свете никогда не поймет, что ты чувствуешь. А песня - это как раз попытка передать свои ощущения. Для меня решающим альбомом стал «Siamese Dream», это была поворотная точка и настоящее испытание. Смогу ли я, наконец, раскрыться и рассказать о своих чувствах? Может, сейчас это кажется чересчур патетичным, но в тот момент это был вопрос жизни и смерти. Ведь на самом-то деле в мире не так много музыкантов, которые могут откровенно говорить о своей жизни. «Siamese Dream» - это исповедь о друзьях, о любви, о том, на что была похожа наша жизнь. И я был счастлив, что сумел быть искренним до конца. А потом настало Рождество, ко мне приехала моя мама и говорит: «Что ты там, мать твою, написал?!» Так и сказала.
- Как ты сейчас относишься к «Siamese Dream»?
- Я же говорю: поворотная точка. В то время "Pearl Jam" продавали огромное количество пластинок, да и остальные не дремали. И нам оставалось или сделать отличную пластинку, или отправляться по домам. Второе исключалось, потому что "The Smashing Pumpkins" - это была вся наша жизнь без остатка.
- После «Siamese Dream» стало легче?
- Легче? Как бы не так. Если записать «Siamese Dream» было сложно, то сделать «Mellon Collie And The Infinite Sadness» - сложно вдвойне. Этим альбомом мы должны были доказать, что мы всерьез и надолго. К тому же делать двойной CD очень невыгодно с коммерческой точки зрения. Наши промоутеры рвали на себе волосы и кричали, что никогда в жизни не смогут продать двойной диск "The Smashing Pumpkins". Они кричали, что это коммерческое самоубийство, что нам конец. А оказалось, что это настоящий хит! В течение шести месяцев мы работали с десяти утра до двенадцати ночи. В этот раз мы решили дать волю чувствам. И сознательно выбирали более эмоциональные тексты и мелодии, даже если они, на первый взгляд, казались несовершенными с композиционной точки зрения. После релиза мы сыграли 160-180 концертов. А в такой ситуации наступает день, когда ты понимаешь, что сил больше нет.
Опубликовано:
23 декабря 2015 г.
|
