|
5.
ЦЕНТУРИОНЫ
Стр. 45
- Лаффит идет, - сказал высокий полицейский. – Три минуты осталось до поверки, но он будет вовремя. Смотри на него.
Гас увидел, как Лафит, улыбнулся высокому полисмену и открыл свой шкафчик одной рукой, другой расстегивая свою желтую рубашку. Пока Гас, проведя последний раз суконкой по своим туфлям, оглядывал их, Лафит уже полностью оделся и застегнул ремень.
- Держу пари, что в униформу ты влезаешь быстрее, чем ночью в шлепанцы, а, Лафит? – сказал высокий полицейский.
- Нет смысла уделять департаменту лишнее время. Все равно за это не платят.
Гас украдкой глянул на сияющие пуговицы на клапанах и погонах рубашки Лафита и увидел крошечные дырочки в центре звездочек на пуговицах. Он понял, что пуговицы Лафит натирает до блеска ежедневно и оттого они протерлись. Он посмотрел на свои собственные пуговицы – они не блестели золотом, как у Лафита. «Если бы он был на военной службе, он тоже научился бы всяким таким штукам, - подумал Гас. Напротив металлических шкафчиков находилась дверь в комнату, в которой проводились проверки. Шкафы, ряды скамеек, столов, стол дежурного старшего офицера впереди – все это было втиснуто в комнату размером тридцать футов на пятьдесят. Гасу говорили, что вскоре их участок переведут в новые помещения, но ему это не казалось важным. Он дрожал от возбуждения, ведь это было его первое ночное дежурство в дивизионе Юниверсити. Теперь он не был курсантом. Он не мог поверить, что это он, Гас Плебесли, со сверкающим овальным значком на синей шерстяной рубашке. Он занял место в предпоследнем ряду. Место показалось ему наиболее удобным. Последний ряд почти полностью заполнялся старыми служаками, а на первый вообще никто не садился. В комнате сидели двадцать два человека; он почувствовал разочарование, увидев Григгса и Пацлоффа – двух своих товарищей по академии, которые тоже были направлены в дивизион Юниверсити.
Григгс и Пацлофф тихонько переговаривались, и Гас подумал: а не пересесть ли ему за их стол, но решил, что это может привлечь к нему внимание; да и вообще, до переклички всего одна минута. Дверь в конце комнаты распахнулась, вошел мужчина в штатском. Лысый дородный полицейский за последним столом закричал:
- Салоне, а ты почему не одет?
- Легкая работа, - сказал Салоне. – Я сегодня заступаю оператором.
- Сукин сын! – сказал дородный. – Что, обрыдло ездить со мной в машине? Какого черта?
- Воспаление десен. Зубы болят.
- Ты же не на деснах сидишь, Салоне! – возмутился дородный. – Сукин ты сын! Теперь всучат мне напарником одного из этих рекрутов с чистыми рукавами.
Все засмеялись, а Гас вспыхнул и сделал вид, что не слышал тирады. Оглянувшись через плечо и увидев ряд белых нашивок на рукавах ветеранов, по одной за каждые пять лет службы, он понял, что означали «чистые рукава». Дверь распахнулась, вошли два сержанта. Они несли картонные папки и толстенный журнал, в котором отмечались патрульные по машинам.
- Три-пять, Хилл и Матьюз, - сказал сержант с залысинами, куривший трубку.
- Здесь.
- Здесь.
- Три-девять, Карсон и Лафит.
- Здесь.
- Здесь, - сказал Лаффит, Ганс узнал его голос.
- Три-одиннадцать, Болл и Глэдстоун.
- Здесь, - сказал темнокожий полицейский.
- Здесь, - отозвался другой, тоже негр.
Гас боялся, что его приставят к этому дородному, и он был рад услышать его ответ «здесь», когда его назначили в паре с кем-то.
ГЛАВА 6. ПОМОЩНИК
Обновлено:
1-2.1.2019 г.
|
