|
Глава I.
Стр. 4
День 23 ноября 1932 года не просто запомнился мне, а врезался в память, оставив столь же неизгладимый след, какой затем всю мою жизнь с мудрой размеренностью оставляли страдания. Незабываемая дата – ведь с нее начались события, которые завершились для меня год спустя, хотя от глубоких отметин в душе мне не избавиться уже никогда.
В тот день, выехав на заре из городка Понтебба, что в верхней Карнии, я пересел на другой поезд в Удине и потом сделал небольшую остановку в Гориции. Эти два города я увидел впервые и знал о них лишь то, что написано в учебниках истории: в этих местах пятнадцать лет назад бушевала мировая война.
Гориция явилась мне в облике австрийского, а может, и какого другого чужеземного города, но в чем-то вид ее был схож со всем этим краем, включавшим в себя и захолустную Понтеббу. На улицах и в ресторане говорили явно не по-немецки, однако же то не был ни венецианский вопреки моим ожиданиям, ни фриульский диалект.
После обеда я долго бродил по улицам Гориции, осмотрел красивый замок на скале, нависавшей над городом, полюбовался бурливой речкой, низвергавшейся вниз из узких ущелий, и окрестными холмами. Сами эти холмы были таким голыми, каменистыми и суровыми, точно здесь только что отгремели бои. Потом я наткнулся на шикарное, все в зеркалах кафе, со столиками из черного мрамора и креслами, в которых восседали пожилые синьоры и сосредоточенно читали газеты, нацепив их на короткие трости. Эти трости они крепко, точно древки знамен, держали в руке. Я тоже взял газету и, откинувшись в кресле, начал ее просматривать.
Накануне в окрестностях Сканиса, у Энгадины, бвл замечен медведь. Крестьянин, работавший в поле, увидев, как медведь топтался под деревом, в страхе убежал. Компетентные лица выразили мнение, что медведь забрел сюда из Карпат в силу «подсознательного атавизма». Ведь прежде в Энгадине, как сообщала газета, водилось множество медведей. Последний был убит в 1904 году.
Я перевернул страницу и наткнулся на корреспонденцию из Неаполя:
«Сегодня здесь находился проездом недоброй памяти монах Чаволино, который задушил настоятеля монастыря. Благодаря серии амнистий Чаволино смог досрочно выйти из заключения. Бывший монах, которому сейчас сорок девять лет, заявил, что направляется в Сан-Джованни-а-Тедуччо к своей старой тетушке».
В рубрике последних новостей выделялся набранный крупным шрифтом заголовок:
«Расследование в самом разгаре, и строится множество догадок о таинственной и трагической гибели женщины, разрезанной на куски».
Несколько дней назад – об этом писали все газеты – в поезде, прибывшем из Генуи, были обнаружены два брошенных кем-то чемодана с верхней частью женского тела, разрезанной на куски. В тот же или, может быть, на следующий день еще один чемодан с отрезанной головой и нижними конечностями жертвы был найден в поезде на пизанском вокзале. Этот жуткий багаж, похоже, прибыл из Специи, где в одном из переулков подобрали окровавленный нож с лезвием «в виде лимонного листа».
ГЛАВА II.
|
