|
ФОТО 4
Чудень появлялся всегда неожиданно. В этот раз он подошел к дому Черного ровно в шесть вечера. Хотя вокруг быстро темнело, большой дом оставался светлым и нарядным, словно после недавнего ремонта. За калиткой поперек прохода была насыпана куча угля, заготовленного на зиму, и Чудень двинулся в обход по заброшенному садику. Он чертыхался, так как сухие малиновые кусты хватались за куртку, вдобавок пришлось кланяться низко висящему антенному проводу.
Дверь оказалась незаперта. В кухне хозяйничала Ева.
- Приехал? Здравствуй.
- Здравствуй, Ева. Ты, как всегда, отлично выглядишь.
- Я знаю. Черный у себя.
- Вот и прекрасно.
Черный стоял посередине библиотеки – большой комнаты, в которой кроме трех кресел и столика возвышались только набитые книгами шкафы. Руки его были скрещены на груди, рыжая патриархальная бородища почти смыкалась с ними.
- С чем пожаловал?
- Ни тебе «здрасьте», ни «как поживаете». Хоть бы уголь убрал, во двор войти невозможно.
- Садись. Рассказывай. Можешь курить.
Улыбающийся Чудень опустился в кресло, достал сигарету и блестящие ножички, которыми он остриг ровно половину фильтра. Неслышно вошла Ева, подала пепельницу-зажигалку и хотела уйти, но Черный остановил:
- Останься. Послушай и ты.
Прикурив, Чудень с удовольствием затянулся.
- Значит, так. Нашел я одного из наших. По паспорту Павел Васильевич Толан, тридцать один год, художник, родом, разумеется, из этих мест. Живет незаметно, старается себя особо не проявлять.
- Как выглядит?
- Типичный интеллектуал: большой, нескладный, в очках, лысеть уже начал.
- А ты не путаешь?
Чудень покачал головой и усмехнулся:
- Манеры у тебя, Черный, как у нашего институтского вахтера… Нет, здесь ошибки быть не может. Ты бы видел его картину… Этот художник сможет отыскать истоки Дара без твоих ветхих летописей. Закопался тут вглубь веков: палеозой, мезозой…
- Не балабонь. Сходится, потому и спрашиваю. Нашел в одной книге, если по-современному, то будет: «Когда изведешься, запечатлей образ свой, тем и успокойся». Смекаешь? Увидеть надо художника.
- Все организовал. Он уже приехал в Невиногорск. Я думаю, пускай его встретит Ева.
- Циркач. – В голосе Черного промелькнула нотка одобрения. – А твой Дар как?
Чудень сделался очень серьезным.
- В силе я сейчас.
Он затушил сигарету и снял свои зеркальные очки. Лицо его стало жестким, черты обострились, а взгляд растекся, расфокусировался, словно у наркомана. Прошло не более минуты напряженной тишины. Вдруг на кухне тихонько звякнула посуда, потом сильнее, еще сильнее. Нарастающий звон наполнил дом, жалобно зарезонировали оконные стекла. В кухне что-то упало и разбилось.
- Перестань! Слышишь, хватит! – закричала Ева и выбежала из комнаты.
Сразу сделалось тихо. Чудень устало потирал побелевшие, будто озябшие кисти рук. Черный за все время даже не шелохнулся.
ДАЛЬШЕ. ФОТО 5
|
