|
Глава 3.
ЗМИЙ ОФИУНХ
Стр. 20
За Трубежем еще клубился туманный парок, но небо было ясно и чисто. Над лесом, за Окой, косо скатилась звезда, оставляя за собой быстро меркнущий след.
Вострая Сабля поднял трубу. Выражение растерянности и озабоченности исчезло с его лица. Оно, как ночное небо, словно осветилось мягким задумчивым светом.
- В тревоге живу, но не токмо о себе, - заговорил он. – За весь мир тревожусь. Как умер великий царь Петр Алексеевич, любви к наукам не стало. Сановитые люди больше свою пользу, чем благо государству, ищут. Кается, жизнь назад, в темень веков пошла. Все, что строено было – каналы, фабрики, рудные места, - в запустение приходит. Куда ни плюнь, всюду немцы теснят русского человека. И радуются темноте его и сами ее насаждают. Ибо в мутной воде, как ведомо, легче рыбу ловить.
Говоря это, он водил трубой по небу, разглядывая созвездия. На лице его все яснее и яснее проступало выражение задумчивости.
- Ничего, ничего! – звучал рядом хрипловатый басок Сполошина. – Никаким иноземцам русского человека не загубить. Народ наш терпелив, но духом крепок. А кроме упрямства дерзостной смелости в нем много. Вот ты меня хоть вдоль строгай, хоть поперек пили, а я на своем поставлю. Полетит мой фуреный (*1) мешок в синие небеса, на славу людям и на пользу государству Российскому…
Подьячий, как бы подзадоривая учителя цифири, толкнул его локтем и продолжал:
- Вона их сколько – бездна миров неведомых! А и до них когда-нибудь человек доберется. Сейчас мы, как черви, по земле ползаем, а придет время – выше птиц полетим. Кроме бога в человека больше всего верую.
Найдя в небе то, что нужно, и глядя в трубу, учитель молчал, подавленный великим роением миров, что блистали над его головой. А продерзостный рязанский подьячий, напротив, по-хозяйски озирал небо и привычно тыкал пальцем в звезды.
- Кассиопея, матерь златостраждущая Андромеды, - говорил он таким тоном, точно перечислял своих знакомых и близких родственников. – Андромеда великомучная связана… Персей, спаситель Андромеды. Экая тишь великая там среди звезд. Душа отдыхает…
- Постой, не вижу! – воскликнул учитель.
- А ты, Степан Петрович, вправо возьми, - помог ему Сполошин, слегка отводя трубу.
Возвратившийся Мотька на цыпочках приблизился в эту минуту к подьячему и неслышно сел за его спиной. Сполошин не обернулся. Только клок волос на его затылке зашевелился от дыхания набежавшего ветерка.
- Ну что, отстегала?
- Отстегала, - подтвердил Мотька, - теперь ужином кормит. Сама плачет, а братан ест.
ПРИМЕЧАНИЯ
1.
Фурить – сильно дуть, надувать.
Глава 4.
УТРЕННИЕ ВОСПОМИНАНИЯ
Обновлено:
16 августа 2019 г.
|
