|
Глава 3.
КАЗЕННОКОШТНЫЙ ПАНСИОНЕР
Стр. 47
Пимен Сергеевич Аверкиев принадлежал к числу тех людей, которые до глубокой старости работают ревниво, честно, не гонятся за славой, но остаются незаметными. Аверкиев даже не собирался извлечь для себя выгоду из родственных отношений с начальником уральских заводов, а его командировка в Петербург караванным уж никак не сулила ему больших удовольствий в дороге. На его поездке настояли влиятельные люди завода. Не раз бывало, что караванный запьет на остановке, а дети без надзора бродят на постоялом дворе или по улицам в ожидании, когда их накормят. Аверкиев спиртного не любил и хотя был холостяком, но с любовью относился к детям. Выбор Аверкиева караванным был признан удачным, и родители уезжающих ребят без страха собрали их в дорогу.
Просторный, с крытым верхом тарантас, запряженный четверкой лошадей, выехал в июле 1832 года на Сибирский тракт и направился к Кунгуру.
На Уральский хребет караван поднялся в полдень. Величественно, но мрачно высились громады темного камня. По бокам иззубренных вершин тянулись осыпи, а между ними журчала вода. За границами леса горы сбегали пологими откосами, одетыми зеленой муравой. Чем выше поднимались лошади в гору, тем шире разливался пушистый ковер мхов между непролазным кустарником. На самом хребте – груды каменных глыб, навороченных, словно после землетрясения, одна на другую.
Аверкиев приказал кучеру остановиться и предложил ребятам выйти из тарантаса. Насколько глаз мог охватить – простирались хмурые леса, пади, долины.
«Красиво!» - подумал Павлик, и в детском сознании возникло чувство гордости за родной край.
- Пимен Сергеевич, - обратился он к караванному, - почему это место называют Уралом?
С первой минуты отъезда Павлик приглянулся Аверкиеву своей скромностью. Он не шумел, как другие, не баловался, как обычно принято говорить о ребятах его возраста, а молчаливо прижался к стенке тарантаса, погруженный в свои мысли.
- Ну кто знает, почему наш край называют Уралом? – спросил Аверкиев, обратившись ко всем.
Никто не ответил.
- А еще уральцы! – пожурил караванный. – Так знайте, что Урал по-татарски – пояс. Правда, зыряне называли Урал «Пармой», но привилось почему-то татарское слово. Взгляните на восток! Как заманчиво убегают вдаль широким поясом леса и степи! Задолго до нас, много тысяч лет назад, сюда приходили кочующие народы и уходили. Горы разрушались, а когда-то они были высокими, как Альпы, Гималаи, Казбек и Эльбрус. Некогда на месте Урала было море, потом земля поднялась, и море отступило. Северный Урал и сейчас пустынный, дикий, а Южный – большая кладовая руд, драгоценных металлов и камней.
На шестые сутки караван прибыл в Пермь и остановился в коммерческих номерах на углу Сибирской и Монастырской улиц. Пермь считалась большим городом, в ней проживало восемь тысяч человек, большинство – мастеровые. Границы города проходили по речкам Егошихе, Каме и Земляному валу. Сибирская улица тянулась до пересечения ее Кунгурской, уходившей к лесу, а лес шел от Черного рынка до Данилихи.
ГЛАВА 4.
В ГОРАХ УРАЛА
Обновлено:
25.06.2019 г.
|
