ВЕРВОЛЬФ ПРОСНУЛСЯ
ОКОНЧАНИЕ
ДЕСЯТОЕ АВГУСТА. ВСТРЕЧА
С утра заморосил противный осенний дождь, и аппаратуру пришлось всё же упаковывать, за исключением самой необходимой и устойчивой. Сменившемуся часовому выдали плащ-палатку, удивив меня в очередной раз армейской предусмотрительностью и запасливостью.
Орленко с видом знатока посмотрел на беспроглядное небо и заявил:
- Значит, экскаватор выехал. Примета такая есть – как что копать или грузить, значит, дождь.
Порадовав нас таким умозаключением, ушёл досыпать. А я приводить в порядок вчерашние заметки.
К обеду немного распогодилось, экскаватора ещё не было, и я отправился немного побродить по окрестностям, уговаривая себя, что мне вовсе не хочется снова попадать на круглую поляну. Не дошёл я до неё метров пятидесяти, наткнувшись на вчерашнего старичка. Промокший под осыпающимся с веток дождём, он тут же стал делать вид, что ищет что-то в траве. Однако хитрости неуклюжей его хватило ненадолго, в одиночку он оказался вполне внятным собеседником, - и мы разговорились. Рассказал он много удивительного.
Оказывается, все его страхи основаны на вполне "научной", если так можно выразиться, основе. Во-первых, давно известны и довольно распространены так называемые «недобрые» места. Есть они и в каждой квартире – в них не рекомендуется спать, сидеть. Выявляются они довольно легко – вращением рамки-биолокатора или просто подвешенного на нитке груза. Кроме того, старинный обычай впускать в дом первой кошку тоже связан с выявлением таких мест – животное никогда не ляжет отдыхать в такой точке. В старину перед постройкой дома, и особенно церкви, старательно промеряли местность на предмет таких вот аномальных зон. Человек, находясь в них, болеет, глупеет, становится злее, корыстливее. В общем, плохая точка… А здесь вот, где мы находимся, одна из самых сильных в округе «негативных» зон. И круглая поляна – её эпицентр. Теперь понятно, что случилось со мной после её посещения. Кстати, действие этих сил заметно ослабляется, если человек подготовлен, предупреждён об их возможном проявлении. А с нашей «зоной» дело усугубляется ещё и её астрологическим расположением. Я не совсем понял как, но Винница каким-то образом «накладывается» на астрологический знак Водолея. В Водолее имеются два источника – и в буквальном смысле и в астральном – энергетических родников – один добрый, другой злой. Расположены они в диаметральных точках знака. В нашем случае добрый приходится на усадьбу Пирогова, злой – на эту вот Ставку. И Гитлер совсем не случайно выбрал именно это место для логова оборотня. В числе его приближенных были весьма компетентные астрологи, которые и указали на него. Бункер в совокупности с негативной зоной, расположенной в точке отрицательного источника Водолея, образует адскую машину, действие которой не подчинено конкретным людям и не подвластно теперь уже ничьей воле. Поэтому гитлеровцы и не разрушили саму Ставку, оставив её продолжать начатое гнусное дело. А вмешательство людей в сравнительно установившееся равновесие зла с природой может лишь выпустить демонические силы на волю. Последствия чего непредсказуемы. Да ещё вдобавок мрачное поле усугубляется тысячами замученных и убитых в этом месте…
Вот такой, примерно, «весёленький» разговор случился у нас в Василием Теодосовичем. Попутно выяснилось, что шаманством и лозоискательством занялся он ещё на родине, в селе Буша, очень древнем селе со старинной культурой и традициями, что в Стрижавку перебрался на старости лет вслед за дочерью, которая здесь вышла замуж, что курит он самосад, чтобы не зависеть от нашей промышленности и много ещё чего другого.
Нетрудно понять, что разговор этот затянулся до самого вечера и закончился уже у нас в лагере, за моим походным столом. Смеркалось. Перекурили на прощанье. Василий Теодосович поблагодарил за то, что я выслушал его, попросил прислушаться и ушёл к себе в село. А мне стало совсем тревожно.
ДЕСЯТОЕ АВГУСТА. НОЧЬ. РАЗМЫШЛЕНИЯ
Самое время вспомнить наш вчерашний трёп с Силецким. Мы решили на пьяную голову немного пофантазировать на научные темы. Задались постулатом – что, если в бункере осталось жить нечто, например, крысы. Что бы с ними могло случиться за годы заключения? Выяснились, кстати, уточнённые и расшифрованные к вечеру подробные показания датчиков. Действительно, опасных для человека газов в бункере сейчас уже не было. Однако газ всё же был. Остались лишь малозаметные его примеси. Что это было на самом деле – покажет подробный анализ. Однако и сейчас уже ясно, что это нечто из испытанных на заключённых адских смесей. Состав со сложным действием на психику и наследственный аппарат человека. Сейчас он абсолютно безвреден, стопроцентная гарантия, но на какие-то существа он мог подействовать ещё тогда…
Что бы с ними стало? Вот вопрос.
И вот что мы намоделировали.
Во-первых. Какие-то изменения будут происходить с крысой и без действия газов. Светобоязнь, способность видеть в темноте, обесцвечивание шерсти и зрачков, общая рахитичность. Вспомнили знаменитую историю о крокодиле, заведшемся в канализации какого-то американского мегаполиса.
В-вторых. Все эти признаки будут передаваться, усиливаясь, потомству. Мы ведь предполагаем, что там, в частности, неограниченный запас провианта.
В-третьих. Замечено, что в полном отрыве от окружающей среды у живых существ, и даже у человека, замедляется ход биологических часов, изменяется метаболизм.
Эрго: даже без действия посторонних факторов мы получаем породу медлительных долгоживущих крыс-альбиносов, видящих в темноте, боящихся света, с мослатыми лапами и гибкими костями и питающимися чуть ли не воздухом. Наличие же такого страшного фактора, как упомянутый газ, приводит нас вообще к непредсказуемым результатам. Газ, будем считать это установленным, растормаживает и изменяет наследственный механизм, то есть генетический код. На потомстве это вообще неизвестно как скажется. Ясно только, что большая часть будет нежизнеспособна. Зато радикальное изменение генотипа может в исключительных случаях повлечь за собой и изменение фенотипа у самого животного. То есть потомства и не понадобится. Все требуемые изменения могут проявляться прямо на этом существе. Но вот что это могут быть за изменения – тут уж дело случая.
Жутковатая у нас вышла картинка…
Но это всё мы нафантазировали ещё вчера, до моей встречи с волхвом из народа. Мы предполагали, что при расторможенном генетическом коде направление мутаций – дело слепого случая, а потому они непредсказуемы и нежизнеспособны.
Теперь же, после сегодняшней промывки мозгов, я сомневаюсь, что мутации здесь, именно в этом месте планеты, пойдут случайно. Нет. Они двинутся во вполне определённую сторону, к вполне определённой цели. Я, кажется, догадываюсь, во что могут мутировать существа, оставшиеся в «Вервольфе». А ведь Вервольф – оборотень. Неужели они и это предвидели? Случайно ли название Ставки?
Спать не хочется.
Страшно.
ОДИННАДЦАТОЕ АВГУСТА. ДОНЕСЕНИЕ
Источник сообщает, что вчера произошла длительная беседа прикомандированного к экспедиции корреспондента с фигурантом донесения от 09.08 Ивченко. Встретившись в лесу, собеседники проследовали в расположение лагеря. Беседа продолжалась до 21 часа, после чего Ивченко проследовал в село Стрижавка, зашёл к себе в дом и больше в тот день не выходил. Корреспондент же не спал всю ночь, много писал, ходил, непрерывно курил и, чудя по всему, был чем-то взволнован. Никаких особых действий в его стороны не последовало.
11.08. Ученый
ДВЕНАДЦАТОЕ АВГУСТА. НОЧЬ. ВЕРВОЛЬФ
Пишу ночью в страшной спешке. Надо успеть, пока ещё могу… Сегодня столько всего произошло. Подробности допишут и без меня. Надо успеть сказать главное.
Утром пришёл, наконец, экскаватор. До обеда разрыли вход в бункер. Майор достал откуда-то пять костюмов химзащиты и противогазы. Организовали небольшой отряд для первой экспедиции. Пошли майор Викман, доктор Силецкий, Шохин, один солдат – впереди, и я – замыкающим. Ещё один солдат остался на входе – ему костюма не досталось. Связь держали через «уоки-токи», явно импортные, но, как это бывает в наших конторах, абсолютно без фирменных опознавательных знаков. Кроме того, Шохин нёс видеокамеру, а солдат и Силецкий были увешаны всякой аппаратурой.
За первым коридором оказалась массивная стальная дверь, которую, поднатужившись, приоткрыли. Сразу за ней – поворот. Завернув, сразу поняли, что не хватает прожектора. Или хотя бы фонаря. Викман приказал солдату сбегать и принести, а мы сгрудились в кромешной тьме.
Тут они и напали.
Я услышал сдавленный писк, от которого задребезжало в ушах, и откуда-то сверху на меня навалилось нечто холодное, тяжёлое, противное и извивающееся. Что-то острое вонзилось мне в плечо, по руке потекло. Я, содрогнувшись, оттолкнул от себя тело. Беспорядочно замахал руками и ногами в темноте. Раздался крик майора: «Да вот же они, вот!» Раздался выстрел. Ещё один. Опять писк ударил по ушам. Я натолкнулся на что-то. Ещё один выстрел. Помню, успел удивиться: у майора ведь два патрона. На выстрелы сбегаются снаружи солдаты. Один из них с фонариком. Пучок света выхватывает – я вижу всё это уже снизу, упал в суматохе – мечущихся людей и какие-то полупрозрачные тени, шарахающиеся от света. Взгляд фотографирует замахнувшегося майора, Шохина с пистолетом в вытянутой руке – откуда у него? – и сразу ещё два выстрела подряд. От грохота в бетонном стакане и шока перестаю что-либо понимать. И тут приказ майора: «Уходим! Подберите корреспондента!» Меня хватают чьи-то руки. Волокут к выходу. Жадно глотаю воздух, начинаю ощущать боль в раненном плече. Уже почти наверху. И тут чей-то пронзительный крик позади: «Кто это?!!» Меня роняют на траву. С трудом переворачиваюсь и вижу – пара солдат, бегущих вслед за нами, выносит, видно, по ошибке вместо меня, какое-то светящееся вытянутое почти человеческое тело. В ужасе бросают его. Кого-то начинает рвать. А я теряю сознание.
Прихожу в себя уже на своей кровати. Ноет перебинтованное плечо. Странный зуд во всём теле. За столом сидит Силецкий, руками сжимая виски. Заметив моё шевеление, встаёт, подходит ближе.
- Выспался? Это от истощения. Рана пустяковая. Скоро заживёт.
- Что это было?
- Это? А это, родной мой, мутанты. Которых мы нафантазировали. Только не из крыс, а из людей. Милые такие мутантики.
Видно, что он близок к истерике.
- А сейчас… как?
- Сейчас… Единственного добытого – благодаря тебе – майор поместил в специальную палатку, которая в инструкции по сборке именуется «Ленинской комнатой». Просторная такая палатка, для политинформаций. А по остальным прошлись солдаты с огнемётом.. Нашлось и такое у нашего запасливого майора. Их было-то всего несколько. И всех подстрелили в схватке. Сейчас заканчиваем прочёсывать весь этот подземный небоскрёб. Но уже, пожалуй, всё. Ты-то как?
- Нормально. Жрать хочу.
- А. это мы сейчас.
И выходит.
Я поднимаюсь, чувствуя странную лёгкость с теле, подхожу к окну, вижу отдающего какие-то распоряжения солдатам Шохина…
Это было днём. А сейчас ночь. И я пишу эти записки быстрее, чтобы успеть.
Заходил на стук машинки солдат. Интересно, заметил он что-то, или нет? И вообще, заметно ли это так быстро? Всё, всё правда, милый мой старикашка. Ужасная правда, миляга Силецкий. Горькая правда, кошмарная правда, люди. Какими родными становитесь вы все по сравнению с этим… Газ вызывает лавинообразные мутации генотипа, он, в свою очередь, приводит к скачкообразным изменениям фенотипа: поле, аура, места задают программу, направление, цель этих мутаций. Человек стремительно, прямо на глазах, превращается… в нечеловека. Что они могут? Могут не есть вообще или питаться чем попало. Но желаннее всего, самый колорийный продукт – живая кровь. Могут видеть во тьме, могут немыслимо изгибаться и уворачиваться. Могут… Ох, ударился… оказывается, они могут ещё и летать. Но самое главное, при контакте с человеком, они передают ему свою адскую генетическую программу, и тот вскоре становится таким же.
К чему всё это, для чего? Пока не знаю. Ясно только, что сосуществовать на Земле они и люди не смогут. Или одни – или другие. Чего они боятся? Боятся они…
Нет. Не успел. Ухожу. Пора.
Альсибен.
ДВЕНАДЦАТОЕ АВГУСТА. ИЗ РАПОРТА РЯДОВОГО ДИДЫКА С. А.
В три часа ночи двенадцатого августа я, сменившись с поста, следовал к себе в палатку. Из кунга корреспондента услышал стук пишущей машинки. Зная, что во время дневной стычки он был ранен, решил заглянуть, справиться о самочувствии. Открыв дверь, удивился, заметив, что корреспондент печатает в полной темноте. Я с трудом различал его силуэт. На мой вопрос, он ответил, что привык и ему так видно. После этого, убедившись, что его самочувствие нормальное, проследовал к себе, уснул, и более ничего в ту ночь не заметил.
ДВЕНАДЦАТОЕ АВГУСТА. ИЗ РАПОРТА РЯДОВОГО СИРОТЮКА Г. А.
Ночью двенадцатого августа я находился на посту возле палатки, в которой находилось тело, извлеченное из бункера. Около пяти часов открылась дверь, за которой находилось жилье корреспондента, и он вышел наружу. Выйдя, он немного постоял, потом сразу же направился прочь от палаток. Я окликнул его вопросом: «Что, не спится?». Он не ожидал моего вопроса, вздрогнул, и резко повернул голову. Луна светила ярко, и видел я все отчетливо. Ноги его оставались носками от меня, а лицо он повернул прямо в мою сторону. Я удивился и замолчал. Он же, почувствовав мое удивление, повернулся всем телом, став нормально, ответил: «Да так, прогуляюсь». Причем голос его дважды «дал петуха». Потом он обернулся и ушел в сторону карьера. До утра не возвращался, о чем я и доложил майору Викману.
ДВЕНАДЦАТОЕ АВГУСТА. ИЗ ДОНЕСЕНИЯ
Около восьми утра 12.08 источником были проведены оперативно-розыскные мероприятия. В процессе их осуществления, а также при оперативных действиях 11.08 (см. донесение от 11.08) источник был вынужден раскрыться. В результате мероприятий установлено следующее. Последним фигуранта видели рядовые Сиротюк и Дидык. (см. соответствующие рапорты). Непосредственно перед уходом фигуранта прошел небольшой дождь, прибивший пыль. Все свежие следы на местности заметны были отчетливо. Следы мужской обуви, принадлежавшей фигуранту, уходили от жилых помещений в сторону картера. В десяти метрах от палатки, охраняемой часовым, наблюдается многократное наслоение (см. рапорт Сиротюка). Далее следуют прямо. В пятнадцати метрах от края обрыва описывают почти правильный полукруг радиусом около трех метров, в центре которого (и на воображаемом прямом пути следования) лежит потерянный днем ранее нательный крест младшего научного сотрудника Вольфа. По словам Вольфа, крест был освящен им во Владимирском соборе г. Киева. Далее следы подходят к краю обрыва и обрываются. Тело в карьере не найдено. По периметру карьера ни с одной из его сторон другие следы не найдены. Жители окрестных сел никого похожего на фигуранта в этот день не встречали. Считаю необходимым сформировать особую группу для расследования происшествия.
11.08. Ученый
Вот и все. Нам нечего больше добавить к этим, с таким трудом добытым документам, и запискам, найденным в личных вещах нашего коллеги, имя которого мы, по понятным причинам, пока не называем. Читатель вправе отнестись к этому материалу как ему заблагорассудится. Однако помните, действие этих сил значительно ослабевает, если человек о них предупрежден.
Вы предупреждены.
ПРОДОЛЖЕНИЕ
"ВЕРВОЛЬФ-II"
Материал, размещённый на этой и предыдущей страницах, появился впервые в журнале "Порог" (№6, 1997 г.), а затем в альманахе "Майдан" (№1, март, 1998 г.).
|
|
|
