|
В более поздний период своей жизни, как я уже отмечал в других записях, мой друг Шерлок Холмс отошел от бурной жизни Лондона и занялся пчелами. Он закончил свою карьеру без всякого сожаления, обратившись к пчеловодству с такой же целеустремленностью, с какой выискивал самых умных преступников мира.
Но в тот период, когда Джек-Потрошитель зверствовал на лондонских улицах, Холмс был типичным созданием городской жизни. Вся его душа была настроена на бурные события лондонских рассветов и сумерек. Зловещая вонь переулка Сохо вызывала дрожь в его ноздрях, в то время, как аромат весны в сельской местности склонял его к дремоте.
Поэтому я с удивлением и удовольствием заметил его интерес к природе, когда в то утро экспресс мчал нас к Девонширу. Он внимательно смотрел в окно, потом вдруг выпрямился.
- Да, Уотсон. Свежий ветер приближающейся зимы. Он дает новую энергию.
Я лично в тот момент так не считал, потому что воздух отравлялся сигарой в зубах мрачного старого шотландца, который сидел с нами в купе. Но Холмс, казалось, не замечал этого. За окном мелькали осенние цвета.
- Это Англия, Уотсон. Это другой рай, полурай.
Я узнал цитату и был удивлен вдвойне. Я, конечно, знал о некоторой сентиментальности своего друга, но он редко выказывал ее. Однако национальная гордость – это черта англичанина, и Холмс этого не избежал.
По мере приближения к месту назначения его веселое настроение сменилось задумчивостью. Мы ехали среди болот, этих широких полом трясины. За густыми облаками исчезло солнце, и мы погрузились в вечные сумерки.
Скоро сы оказались на платформе маленькой станции. Холмс глубоко засунул руки в карманы, его глаза сузились, как всегда, когда он обдумывал серьезную проблему.
- Вы помните дело Баскервилей, Уотсон, и проклятие, омрачившие их жизни?
- Еще бы не помнить!
- Мы недалеко от их владений. Но, конечно, мы идем в другом направлении.
- Вот и хорошо. А то эта дьявольская собака все еще преследует меня во сне.
Я был озадачен. Обычно когда Холмс был занят очередным делом, он внимательно изучал обстановку, замечал даже сломанную ветку, не видя ландшафта, в котором она лежала. В такое время он не предавался воспоминаниям. А на этот раз он беспокойно двигался, как будто жалел, что отправился в эту поездку.
- Уотсон, - сказал он, - давайте наймем лошадь и приступим к делу.
ЭЛЛЕРИ ПЫТАЕТСЯ
|
