|
Часть вторая
Глава XVIII.
БРЕД
Стр. 246
На другой день прислуга Харина увидела своего господина на той же самой террасе дома, где за несколько часов перед сим сластолюбец с лихорадочным нетерпением ожидал своей жертвы. Оборванное на нем платье и кровавые рубцы на шее доказывали, что с ним случилось что-то необыкновенное, но что именно произошло, никто не знал, и трудно было определить, так как нервное потрясение отняло всякую возможность у несчастного добиться от него разъяснения истины.
Перенесенный на кровать несчастный старик смутно поводил кругом кровью налитыми глазами, хватался за разгоряченную голову и, казалось, старался защитить свою шею от мучительного давления.
У изголовья кровати сидела жена Харина, женщина, невзрачная на вид. Она поминутно прикладывала к голове больного холодные компрессы.
Около нее стоял в безмолвии сын Харина – молодой человек двадцати четырех лет, равнодушно смотревший на мучения отца и, по-видимому, ни о чем не думавший. Такая безучастность ему была простительна ввиду его слабоумия и безвредного помешательства, заключавшегося в том, что достойный отпрыск больного старика проникся твердым убеждением, что он знаменитый юрист и что юридические его познания обнимают недостатки и достоинства всех законов в мире, о которых, между тем, он не имел даже приблизительного понятия.
Харин без малейшего признака сознания метался на своем ложе; горячка охватывала все существо сластолюбца; недавно перенесенные им пытки терзали его и воскрешали в больном мозгу страшные сцены. В таком мучительном сознании провел старик несколько часов, холодные компрессы немного облегчили отяжелевшую голову, но вскоре опять наступили мучения; картины пройденной жизни, полной преступлений и страстей, стали представляться больному воображению старика в резких очертаниях и так явственно, что кровь усиленно приливала к сердцу и голове страдальца, заставляя его вскрикивать, кутаться в одеяло и защищаться от представлявшихся призраков.
Вот представляется ему жаркий летний день, пыльная дорога и огромная жидовская буда, с грохотом катящаяся по дороге к Одессе. Три запряженных в буду клячи управляются оборванным евреем, который то и дело хлещет их кнутом и сопровождает удары пронзительным криком и свистом. Буда, покрытая отрепанным войлоком, трещит, звучит на все голоса и продолжает катиться, а под зонтом ее сидят два человека. Они молоды, им всего по восемнадцать лет; костюм их состоит из нанковых засаленных сюртуков, таких же брюк и измятых, с оторванными полями, поярковых шляп.
В одном из юношей Харин узнает себя, в другом своего товарища Штейна.
Они оба не имеют ни рода, ни крова, ни гроша денег в кармане. Последняя гривна израсходована уже ними на утоление голода. Едут они в тот город, где надеются зарабатывать насущный хлеб.
Въезжают, наконец, в Одессу. Возница-жид выталкивает их из буды и объявляет, что он исполнил все, что обязывала его полученная от Харина и Штейна за проезд плата.
Часть вторая
Глава 19.
НОВЫЙ ЗАМЫСЕЛ
Опубликовано
2 апреля 2019 г.
|
