|
Часть вторая
Глава I.
ТРИДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД
Стр. 155
Для полного уяснения нашего рассказа мы должны познакомить читателя с существовавшей в Одессе с давнего времени и существующей доселе продажей женщин, с тем именно постыдным промыслом, жертвой которого была одна не из последних личностей нашего романа, блиставшая когда-то красотой, образованием и богатством, а ныне встречаемая в катакомбах в шайке душителей.
Предварительно скажем несколько слов об этом ужасном промысле, против которого применялись и применяются самые энергичные меры и довольно тяжкие наказания. Промышляющие этим делом действуют так хитро и до того бывают неуловимы в ответственности перед законом, что уничтожение зла вряд ли возможно до тех пор, пока сами граждане, дочери которых делаются жертвами продажи, не примут необходимых предосторожностей при выдаче в замужество дочерей и осмотрительность свою не доведут до такой степени, чтобы «промышленники» потеряли возможность вводить их в обман.
В большинстве случаев жертвами продажи бывают еврейские женщины, а исключительными деятелями зла являются «промышленники» того е племени. В городе есть несколько главных коноводов, которые, прикрываясь именами факторов (*1), устраивают дела продажи женщин следующим образом.
Турецкие суда, входящие в Одесский порт для торговых целей, привозят вместе с тем еврейских факторов из иностранных подданных, исключительная цель которых вывозить из Одессы красивых евреек. Факторы-иностранцы сталкиваются с факторами одесскими и, руководимые последними, являются в еврейские семейства женихами. Несколько дней для переговоров между отцом невесты и женихом кончают дело, а затем отходящий турецкий пароход увозит миловидную еврейку в Константинополь. Здесь жених сбрасывает с себя маску, и его бедная молодая жена, очень нередко даже целомудренная, сбывается за хорошую цену какому-нибудь турку или отвозится в города Азиатской Турции и Египет. Разумеется, второй раз женившийся фактор-еврей не может без опасения явиться в Одессу, а потому в следующую поездку «промышленники» посылают другого еврея с этой же целью, и таким образом операция приобретения и сбыта женщин производится безнаказанно, беспрерывно и при весьма небольшой затрате денег (*2).
Иногда этот несчастный жребий падает и на христианских девушек. Обман, хитрость, а в крайнем случае и похищение – суть средства у факторов к приобретению выгодного товара. Если похищенная жертва, по необдуманности или вследствие отчаяния, дает понять похитителю, что в Константинопольском консульстве она заявит о похищении, то фактор или коновод-перекупщик, очень естественно, везет ее дальше, и там крик несчастной делается гласом вопиющего в пустыне.
Пройдем мимо всех этих ужасных случаев и коснемся только одного, относящегося к нашему рассказу, и обрисуем, насколько возможно, его так, как это произошло тридцать лет тому назад с женщиной, занимающей не последнее место в этом романе.
На Дерибасовской улице, в бельэтаже, в прелестно убранном будуаре, сидела молодая, очень красивая женщина и второй раз перечитывала письмо, содержание которого, судя по трепету рук и по волнению, сказавшемуся во всем ее лице, должно быть, производило особенное впечатление. Лучи яркого солнца майского дня, пробиваясь через голубую гардину, окрашивали всю комнату в синеватый цвет; во всем окружающем царила тишина, лишь изредка однозвучные, картавые звуки любимого попугая нарушали ее. «Луиза, не скучай, иди гулять», - кричал попугай, и затем вновь наступало на несколько минут мертвое молчание. Красавица не спускала глаз с находящегося в руках письма, иногда поворачивая его и всматриваясь в строки, как будто бы в них проглядывала какая-то непонятливость, загадочность.
Шорох за дверьми заставил Луизу, так будем называть ее, поспешно спрятать письмо в карман шелкового капота, роскошными складками обрисовывавшего ее прелестный стан. Но так как шорох оказался от шагов проходившей мимо будуара горничной, то Луиза вновь вынула письмо и опять начала его перечитывать. Оно было следующего содержания:
«Отец, заметя мою любовь к вам, посылает меня надолго за границу. Я увожу с собой чистое воспоминание о той привязанности, которую питал к вам. Если вы имеете искру сострадания, то придите ко мне на Практическую гавань, где на пароходе я подготовляюсь к отъезду. Может быть, просьбу мою вы сочтете за дерзость, то простите человеку, дошедшему до сумасшествия. Кстати, я сообщу вам о брате, место жительства которого я так долго отыскивал и наконец-таки нашел, чтобы угодить сестре его.
Всегда преданный Д.».
В P. S. Было прибавлено, что если она решится прийти, то в гавани ее встретят и проводят на пароход, отходящий в 5 часов вечера.
Долго размышляла над этим письмом Луиза, долго была в какой-то нерешимости; вспыхивающий на лице румянец показывал досаду и негодование.
«Что за странность? – думала она. – Объясняется в любви, отъезжает за границу! Да разве я подавала ему повод, который бы давал повод на такое письмо? Впрочем, он молод, красив, дружен с моим братом, был всегда хорошо принят у нас, я оказывала ему любезность и, кажется, отличала его от других. Да разве я виновата, что он действительно лучше многих? Но все-таки это отличие не дает ему права объясняться в любви с женщиной, которая имеет мужа, которая уже мать двухлетнего ребенка и которая, наконец, не позволит себе нарушить долг, если бы даже и действительно поддалась увлечению. Как нужно быть осторожной в обращении с людьми. То-то я замечала косые взгляды его отца на меня, когда я была вместе с ним, да и муж мой не особенно благосклонно смотрел на него, делая в то же время намеки и мне! Теперь разгадка сама собой пришла. Все это, пожалуй, объяснилось, но надобно решить – идти мне или нет? Разумеется, нет. Безрассудством было бы последнее. Но он хочет сообщить мне о брате, о котором я сама не имею два года известий. Теперь два часа, а в пять уходит пароход и, пожалуй, о брате, если не пойду, я ничего не узнаю. Ну, а что такое, если я пойду туда на одну минуту? С одной стороны, даже хорошо: я могу разбранить его хорошенько, и он выкинет из головы зародившуюся страсть; иначе из-за границы он может вскоре возвратиться, и тогда опять пойдут объяснения, которые не доведут до хорошего результата. Нет! Я не должна идти! Ах, да! – вскрикнула вдруг Луиза, припоминая как будто что-то важное. – Трудно простить мне ту глупость, которую я позволила себе сделать! Экая, подумаешь, опрометчивость, неосторожность: зачем я дала ему свой медальон на вечере три дня тому назад? Так, шутя, чтобы отвязаться от назойливых его просьб, а теперь как взять эту, в сущности, пустую вещицу? Вещицу, которая в руках молодого человека может компрометировать меня. Да! Надобно идти, побранить его и во что бы то ни стало забрать медальон, и на будущее время быть осмотрительнее в обхождении со всеми людьми, а с теми в особенности, которые ухаживают за мной. Кстати, в гавани живут мои знакомые, я у них давно не была, зайду к ним после этого вынужденного свидания».
Все эти размышления породили в Луизе решение, которое было ли следствием любви к написавшему письмо, или действительно она опасалась оставить в руках молодого человека медальон, или, наконец, следствием желания получить сведения о брате, - трудно определить, но так или иначе, а час спустя Луиза, великолепно одетая, шла по направлению к спуску, ведущему к Практической гавани.
ПРИМЕЧАНИЯ
1.
Фактор - посредник, маклер (ред.)
2.
О принятии мер к предупреждению обманных браков и вывоза евреек в Константинополь на продажу было сделано по городу распоряжение в 1872 году, что видно из приказа по полиции от 8 августа № 214.
Часть вторая
ГЛАВА 2.
ГАРЕМ
Опубликовано:
10 февраля 2018 г.
Обновлено:
28 сентября 2018 г. (27.2.2019)
|
