|
Часть первая
Глава II.
О ПЕРЕМЕНЕ ЖИТЕЛЬСТВА
Стр. 16
Прошло два месяца после приезда молодого Мартаци. На мысе Кара-Гез все шло обычным порядком, тихо и безмятежно протекала жизнь обитателей этого очаровательного уголка. Между Николаем и Марией возгорелась любовь, горячая, жгучая. Мария гордилась благородной и красивой наружностью жениха, всегда кроткого, добродушного, с постоянной улыбкой на губах, с честным взором, устремленным на нее с прямодушной нежностью, а Николай Мартаци видел в Марии свой идеал, олицетворение красоты и добра, всегда веселую, изящную, грациозную – словом, ту девушку, которую он благотворил и для которой готов был пожертвовать жизнью.
Радость родителей при виде счастья детей не имела границ, только и было разговоров, что о свадьбе Николая и Марии, да и в данную минуту оба негоцианта, сидя в саду, толковали о том же.
- Итак, мы решили вопрос о соединении наших детей? – спрашивал старик Мартаци.
- Разумеется, порешили, это мысль давнишняя, заветная, - отвечал Даво, - только замуж-то моей Марии еще рано, годик бы – другой еще подождать, пусть побудет свободной, а тем временем следует познакомить ее со светом, с условностями общества, которые пригодятся в жизни.
- Да, вывозить в общество Марию необходимо; она выросла здесь дикаркою и о свете не имеет ни малейшего понятия, но до этого речь еще дойдет, прежде решим вопрос посущественнее.
- Верно, о моей жене? – спросил Даво.
- Да, о твоей жене, она, бедная, тает не по дням, а по часам, следовательно, нужно посерьезнее взглянуть на это дело.
- Грустно мне расставаться с нею, но придется выполнить совет директоров.
- То есть отправить ее за границу? Разумеется, нечего и задумываться, дружище, отправляй как можно скорее, а я провожу ее.
- Ты?
- Да, я, к чему же тут удивляться? Мне же нужно ехать по нашим делам за границу ввиду настоятельных оттуда телеграмм, так почему не проводить кстати жены твоей, а?
- Лучшего проводника мне и не нужно, ты крайне меня обяжешь.
- Какое тут обязательство, когда мне будет по пути.
- Благодарю, друг мой, за готовность твою, теперь нечего мне и задумываться; только надобно решить, когда отправить жену и как поступить с Марией?
- По-моему, так очень просто: недельки две-три спустя мы тронемся в путь, да только не одни, а целою компанией.
- Как это?
- Я и жена твоя поедем за границу, а ты, Мария и сын мой на том же пароходе доедете до Одессы, где вы и останетесь провести зиму. Соседка наша Лишинская, вероятно, поедет с вами как друг Марии.
- Это, пожалуй, и хорошо было бы, но…
- Зачем же тут «но», и в чем остановка? Вы поселитесь до нашего возвращения в Одессе, Мария познакомится со светом, сын мой подзаймется в конторе, ты между делами поразвлечешь себя и, таким образом, отсутствие жены твоей не покажется особо тяжелым, а там дальше приедет и жена после рационального лечения и мы приступим к задуманной свадьбе.
- План твой очень хорош, - согласился Даво, - только одно останавливает меня…
- Знаю, знаю, что останавливает тебя – воспоминание о прошлой жизни. Но выкинь из головы эту странную мысль, гнетущую тебя в течение тридцати лет. Рассуди же пообстоятельнее, что ты нисколько не виноват в участи Брендоса.
- Разумеется, не виноват, но дело в том, что я был заинтересован женой Брендоса, которую нашли на берегу моря удушенной. Кто же был виновником ее смерти? Неужели муж, ревновавший ее ко мне? Если это так, то я являюсь некоторым образом невольною причиною смерти несчастной. После ссылки Брендоса, или лучше сказать, после смерти его жены, мне как-то тяжело было жить в Одессе, что и заставило меня после женитьбы поселиться здесь и только по необходимости навещать Одессу.
- Тем более теперь ты не должен отказываться от необходимости семейной, иначе что ж ты будешь делать здесь с дочерью, ведь соскучишься?
- Ох, этот Брендос, не выходит он у меня из головы в течение тридцати лет, а бедная его жена Луиза, эта прелестнейшая женщина, непорочная, верная мужу…
- Да, верная, однако же несчастная навлекла подозрение мужа; из ревности к тебе он, верно, и посягнул на ее жизнь.
- Не виноват я в этом деле, не виноват также и в осуждении Брендоса. На следствии я говорил о Брендосе то же, что показывали другие свидетели, т. е. что он был страшно ревнив к жене…
- Ну, кончим об этом говорить, не будем даже вспоминать о сосланном негоцианте и его злополучной жене, а порешим-ка лучше вопрос о нашей поездке.
- Дай хорошенько обдумать, обсудить и дай посоветоваться с женой и дочерью.
- Заранее знаю, что они согласятся на поездку, - сказал Мартаци и, увидя Марию и своего сына, идущих по аллее, пошел к ним навстречу.
- Приготовляйтесь к отъезду, молодежь, - сказал старик.
- Куда это, к какому отъезду? – спросила Мария, обхватив шею старика обеими руками и целуя его.
- Ну, полно, резвушка, полно, ты задушишь меня.
- Да куда же мы едем? – спросила опять Мария.
- А разве я не сказал тебе куда? В Одессу. Ступай, укладывай, дружок, свои вещи заранее, а то, пожалуй, женские тряпки трудно будет уложить в короткое время.
- А папаша решил уже эту поездку?
- Разумеется, а за мамашей дело не станет.
Часть первая
ГЛАВА 3.
МАСКАРАД
Опубликовано
31 января 2018 г.
|
