|
ПО СЛЕДАМ ТРАГЕДИИ "МОРРО КАСЛ"
Глава 10.
АЛЕКСАНДРИЙСКАЯ БИБЛИОТЕКА
|
Как Сафферн выяснил на Ямайке, где разными правдами и неправдами ему удалось "порыться" в архивах, оставленных англичанами после своей "эвакуации" в 1962 году и те "книги", которые обнаружили англичане в разные времена на Барбадосе и Мальте, тоже считались сгоревшими всё на тех же пожарах. Встречались, правда, и всякие скептики, которые сомневались в этом историческом факте: а был ли пожар вообще? Как бы там ни было, а до нас дошли неопровержимые сведения, что Александрийская библиотека горела не один раз, но каждый раз ее восстанавливали. Так что самый последний зафиксированный историей пожар так же не мог быть фатальным. Когда в 641 году нашей эры арабы захватили Александрию, библиотека еще существовала. Но куда, спрашивается, делись книги, некогда хранившиеся в ней?
Ответ на этот вопрос вполне мог находиться в Александрийских катакомбах, некоторые доныне неизвестные штольни которых обнаружили в свое время доктора Банам и Эд Хаши... Или на Мальте, где от переправлявшейся неизвестно куда контрабандной партии, скорее всего случайно (не будем вдаваться сейчас в тонкости природы этих "случайностей") "откололся один ящик... Или на Барбадосе, где "утерялся" другой. Может быть, на Ямайке, где Сафферн уже побывал, но сделать пока смог так мало? И уж наверняка на этот вопрос со всей требуемой полнотой может ответить доктор Энрико Бетанкур, директор исторического центра в Каракасе...
То, какую ценность представляют книги, составлявшие некогда основу библиотеки в Александрии для всего культурного человечества, насильно вдалбливать в голову никому не придется. Неприятно даже допущение о том, что такие шедевры античной научной мысли, как сочинения Герофила, Эратосфена, Пирея, Эвклида и многих других мыслителей древности, могли просто так сгинуть во всепожирающем пламени, в один миг охватившего "Морро Касл". И если бы судьба ничтожного негодяя Приччи, совершившего это, находилась в моей власти, я попросту поотбивал бы этому подонку руки, да так и оставил бы его на всю оставшуюся жизнь. Так что итальянец еще легко отделался.
Но для начала нужно было постараться уяснить себе, что именно представляла собой эта самая АЛЕКСАНДРИЙСКАЯ БИБЛИОТЕКА. В те далекие времена подобное учреждение вряд ли могло возникнуть в какой-либо другой части света. Не следует забывать, что Александр Македонский, основатель Александрии, был учеником одного из самых авторитетных ученых древности - самого Аристотеля. Но Аристотель, в отличие от Александра, был греком, афинянином, тогда как его царственный ученик не переносил Афины, город, покоренный еще его отцом, что называется на дух. Хоть Афины и были сломлены силой оружия, но последнее слово, как ни крути, все равно оставалось за Афинами: македонянам, претендовавшим на владение всем миром, совершенно нечего было противопоставить философии, науке и искусству, а также высокому вкусу и античной элегантности "мирового города". У них просто не было своих мыслителей и учёных.
Между тем молодой Александр в полной мере испытал на себе влияние афинской цивилизации, он прямо-таки был пропитан ее идеями и принципами. И вот, когда он, один из самых честолюбивых деятелей древней истории, привел свою армию в Африку и Азию, и покорил египтян, персов и другие народы силой македонского оружия, то цивилизация, которую он насаждал на завоеванных территориях, была по существу греческой, афинской. И тут молодой царь ничего уже не мог поделать. Приоритет разума над силой и богатством был очевиден.
Тогда Александр Македонский решил, что Афины должны быть побеждены и в этой области. Нововозведенная Александрия станет новым центром цивилизации, средоточием искусств, науки и ремесел, источником новых культурных веяний в гигантской империи, простирающейся от Нила до Ганга... Интуитивно Александр стремился к синтезу культур и цивилизаций, и эта мечта вполне была реализована после смерти Александра. Город, носивший его имя, стал центром эллинистической культуры на несколько сотен лет.
Заложенная в 331 году до нашей эры, Александрия стала не только столицей нового Египетского царства. Заслуга ее перед мировой цивилизацией прежде всего состоит в том, что здесь впервые наука проявила себя как общий труд ученых. Это был качественно новый этап в развитии мировой цивилизации. В Александрии был создан так называемый Мусейон, прообраз будущих университетов. Сама мысль о создании учреждения для совместной работы ученых существовала еще со времен Пифагора, который основал некое "братство" - исследователи жили своего рода "коммуной" в специальном доме. Такие дома и назывались "мусейонами". Эта мысль была подхвачена Аристотелем, выступавшим горячим поборником совместной работы всех ученых в "храме науки"...
В александрийском Мусейоне жили ученые, находившиеся исключительно на содержании царского двора. Они занимались научной работой и изредка читали лекции желающим, делали сообщения о своих исследованиях. К концу II века до н. э. ученых было больше сотни, число же студентов колебалось в разные времена от нескольких сотен до нескольких тысяч. Руководил Мусейоном назначаемый царем верховный жрец Муз. Но наиболее значительной фигурой являлся БИБЛИОТЕКАРЬ, выбираемый Общим Советом из числа самых эрудированных в различных областях науки учёных.
Библиотека с самого начала была тем центром, вокруг которого и группировались труженики Мусейона. Она была не менее знаменита, чем сам храм науки. Библиотека в силу своего предназначения стремительно росла, ее фонды неуклонно пополнялись. Книги доставлялись в Александрию со всех концов античного мира. Их было так много, что пришлось построить новое здание для библиотеки вне стен Мусейона. К концу царствования Птолемея Филадельфа (середина III века до н. э.) в библиотеке было зарегистрировано более полумиллиона экземпляров. Многие исследователи считают, что к моменту завоевания Египта Юлием Цезарем их число возросло до одного миллиона...
В Александрийской библиотеке было собрано всё, что можно себе представить и всё, чего представить себе уже сегодня нельзя. Поэт Каллимах, самый видный представитель литературной школы Александрии, потратил всю свою жизнь на составление и обработку так называемого "Каталога писателей, во всех областях образованности, и трудов, которые они сочинили". Этот каталог занимает ни много ни мало... сто томов, и является самым полным списком книг библиотеки, который дошел до нас. "Каталог Каллимаха" охватывает все произведения греческой литературы, и научной, и художественной. Он свидетельствует о том, что в Библиотеке имелись и произведения "варваров" - книги халдейских, египетских и иудейских авторов. Прямо говоря - она была средоточием мысли не только всей той эпохи, но и предшествовавшей ей истории.
...Для того, чтобы в общих чертах уяснить себе ценность этого собрания, мало иметь только общее представление. Ведь ученые Мусейона - это прямые предшественники выдающихся мыслителей эпохи Возрождения. Здесь творили и делали свои открытия такие люди, как Эратосфен, знаменитый географ и хронологист. Именно он выработал знаменитый Юлианский календарь, введенный впоследствии в обиход по всей Римской империи. Аристарх Самосский, как уже говорилось, впервые в истории цивилизации выработал вполне современное представление о гелиоцентрической системе устройства мира, и его трудами пользовался сам Коперник. Александрийская школа медицины, к примеру, представленная самым крупным врачом-теоретиком древности Герофилом, совершила подлинный переворот в изучении "человеческой механики", чего бы ему никогда не удалось сделать в Афинах, где подобные учения преследовались всеми законами. И если уж говорить об эллинской математике, то стоит упомянуть еще об одном античном гении - известном каждому современному школьнику Эвклиде, который без сомнения предопределил развитие геометрии на две последующие тысячи лет... Об основных открытиях, сделанных всеми этими и другими не менее известными учеными, нам до сих пор известно только по цитатам и выдержкам, содержащимся в работах ученых более позднего времени...
Считается, что в первый раз Библиотека сгорела в 47 году до нашей эры, во время войны Цезаря против царя Египта Птолемея XIV, брата знаменитой Клеопатры. Эта версия проистекает из описаний историка Диона Кассия. Кассий упоминает, что тогда сгорели только "склады", или "кладовые книг"... Вполне вероятно, что в данном случае речь идет о существовавших тогда в Александрии книжных лавках или тюках книг, лежавших на пристани. Сам Юлий Цезарь написал о том, что пожар возник, когда он поджег египетский флот, и огонь благодаря сильному ветру, немедленно перебросился на набережную. Но сама Библиотека находилась далеко от берега, и потому вполне вероятно, что тогда сгорело лишь старое хранилище в Мусейоне, где содержался так называемый "подсобный фонд" основного хранилища.
О следующем пожаре нам известно от летописцев эпохи правления римского императора Аврелиана, который в 273 году уже новой эры вёл войну с царицей знаменитой Пальмиры - легендарной Зенобией. Но тогда библиотеку снова восстановили, и число книг, по некоторым источникам, в ней даже увеличилось. Таким образом она просуществовала еще триста лет, вплоть до вторжения арабов, однако арабы этих книг не уничтожали, иначе подобный акт насилия над исторической наукой и культурой всемирной цивилизации наверняка бы стал достоянием истории. Книги просто вывезли из здания Библиотеки, где была устроена мечеть, и дальнейшие следы этой уникальной во всех отношениях коллекции прочно, как кажется, теряются во тьме веков...
Между тем до наших дней дошло предание, что книги, выброшенные невежественными, но все же не лишенными признаков какого-то здравомыслия арабами, подобрали александрийские копты - арабские христиане египетского происхождения, которые, в отличие от византийских христиан или мусульман, прекрасно понимали историческое значение научного и культурного наследия исторических эпох. Эти самые копты собрали все книги и спрятали их в катакомбах, вырубленных в скальном массиве под Александрией, и которые на протяжении долгого времени служили им местом священных церемоний в честь бога Аписа - земного воплощения древнеегипетского Птаха, покровителя искусства и ремёсел. Однако версия эта всерьёз никогда и никем не рассматривалась, потому что в этих самых катакомбах до сих пор ничего не найдено.
История, рассказанная Лобре, проливает некоторый свет на эту проблему. То, чего не удалось сделать историкам, было совершено контрабандистами, иначе если эта вся история всего лишь плод чьего-то слишком уж богатого воображения, то откуда тогда, скажите, взялись "греческие книги", найденные на Мальте и Барбадосе, принадлежность которых к собранию Александрийской библиотеки доказана хотя бы тем, что все они за малым исключением присутствовали в "Каталоге Каллимаха"?
На эти вопросы никто из исследователей пока не имеет однозначного ответа. Если учесть, что "александрийский след" протянулся на многие тысячи миль от Египта и до самой Америки, то где гарантия того, что вдоль этого пути не отыщется еще некоторое количество столь желанных для науки ящиков? Ведь каким бы вместительным не был тайник на сгоревшем "Морро Касле", в нем не смогла бы поместиться и десятая часть сохраненных образованными коптами сокровищ.
Как бы там ни было, а история пожара на "Морро Касл" еще далеко не закончена. Сафферну, по его словам, еще предстоит, без сомнения, интересный разговор с бывшим доктором Ад Хаши - этот почтенный старик вовсе не выдумка Жана Лобре, как американец полагал ранее, он до сих пор живет и процветает в Каире, и с его помощью Сафферн надеется ознакомиться с теми секретами, которые в своё время помогли ему и доктору Банаму проникнуть в третий ярус Александрийских катакомб... Этой встречей журналист будет обязан своему другу, директору Каирского археологического музея Али Хассану. Также благодаря Хассану он узнал историю о тайных связях бывшего египетского короля Фарука с британскими контрабандистами от археологии, которым он до войны "сплавил" немалую часть сокровищ из разграбленных его подручными гробниц древних фараонов, и ныне представших перед нашедшими их археологами в совершенно плачевном виде. По словам Хассана, и следы остатков Александрийской библиотеки также ведут к этому самому титулованному мошеннику всех времен и народов.
Один из друзей Сафферна, профессор археологического центра в Сан-Диего Ньютон Бокс, занимаясь отбором материалов для своего собственного банка данных, однажды вдруг выяснил, что в Археологическом музее в Майями, где в настоящее время хранится труд Герофила под названием "Анатомия", несколько лет назад произошло довольно странное событие. 22 января 1992 года директора института Томаса Баллингсона посетил неизвестный и сообщил, что ему, якобы, известно местонахождение многих книг из Александрийской библиотеки. В подтверждение своих слов он предъявил директору фотокопии некоторых рукописей, и предложил музею "раскошелиться" на один миллион долларов - именно столько составляет ежегодный бюджет Археологического музея в Майями, выделяемый правительством. Изучив представленные фотодокументы, Баллингсон пришел к выводу, что все это - искусно сделанные фальшивки, о чем и уведомил полицию. Полицейские арестовали подозрительного незнакомца, который оказался... Робертом Данфилдом, тем самым американцем, про плодотворное и долгое сотрудничество с которым мне поведал накануне французский контрабандист Лобре...
Впрочем, полиция от Данфилда все равно ничего не добилась, и на его связи не вышла - авантюрист выдумал какую-то блестящую и абсолютно неопровержимую историю про розыгрыш, и его пришлось отпустить за неимением улик и доказательств. Зато Сафферн узнал координаты этого самого Данфилда, отправился в Саванну, где проживает девяностолетний мошенник, и провел с ним беседу. "Погоревший" уже один раз Данфилд не захотел откровенничать с журналистом, и Сафферну пришлось уехать ни с чем. Однако он не теряет надежды, ведь по большому счету дело только в деньгах, и если насчет книг из Александрийской библиотеки Данфилд не наврал, то дело не представляется таким уж и безнадёжным - главное, что "греческие книги" целы и невредимы.
Э П И Л О Г.
Что еще можно добавить ко всему вышеизложенному? Расследование сущности одной проблемы, по большому счету, плавно перешло к изысканию истоков другой, поэтому можно вполне справедливо заключить, что в этой небольшой повести шел рассказ о двух важных делах одновременно, и дела эти связаны между собой, как знаменитые и неразделимые сиамские близнецы. Судьба Александрийской библиотеки занимает умы и сердца всех ученых в мире без исключения, но не только лишь эти люди желают сейчас напасть на след таинственных ящиков с греческими рукописями, хранившихся полтора тысячелетия в египетских пещерах. Есть на свете немало личностей, которым наплевать на интересы науки, и которыми движет только жажда единоличного обладания. Если в случае находки бесценная сокровищница древних знаний разлетится по многочисленным "личным коллекциям", то это будет означать, что Александрийская библиотека по-прежнему утеряна для всего остального человечества, и притом навсегда.
Однако основной целью моего рассказа была, конечно же, тайна печально известного пожара на лайнере "Морро Касл". Маркусу Сафферну пока еще не удалось поставить завершающую точку в своем расследовании, но можно смело полагать, что он это все же когда-нибудь сделает. Многие данные, полученные американским журналистом в результате этого расследования, еще нуждаются в доскональной проверке, но, по большому счету, тайны как таковой уже не существует. Действительной тайной является лишь то, что она до нынешнего времени еще не была разгадана.
К О Н Е Ц
|
|
|
