|
Автор:
Яша РИППЕР
Стр. 51
«Поднимите руки те, кто хочет умереть!». Это строчка из песни группы «Birthday Party», написанной Ником Кэйвом в начале восьмидесятых. «И богатые, и бедные – все-все умрут!» - строчка из песни, написанной тем же автором в прошлом году. Если подсчитать, скольких героев своих произведений замучал этот мрачный австралиец, волосы буквально встают дыбом. На его последнем альбоме «Murder Ballads» («Баллады об убийствах») в каждой композиции обязательно кто-нибудь умирает. В самых урожайных на трупы «Curse Of Millhaven» и «Crow Jane» погибают в общей сложности 41 человек и собака. Недаром Ника Кэйва называют певцом смерти, отчаяния и безысходности, и он отнюдь не скрывает, что зачитывается рассказами из жизни сериальных убийц. У него есть и менее романтическое прозвище – «пациент доктора Чезаре Ламброзе». Этот итальянский лекарь создал теорию, по которой люди, склонные к убийству, имеют определенные черты лица. Ну, например, внешность Кэйва выдает в нем потенциального маньяка-убийцу. Да и хобби у него вполне подходящее: он собирает все, что связано со смертью. От дешевых книжонок с названиями типа «Кровавые истории» до маленькой коробочки, купленной им по случаю в какой-то лавке, в которой хранятся две прядки волос, принадлежавшие маленьким девочкам, умершим от чахотки в конце прошлого века.
Ник Кэйв появился на свет 22 сентября 1957 года в Австралии, но в конце семидесятых он покинул страну. Уже тогда его привлекала тема смерти, возможно, под влиянием отца, погибшего в автокатастрофе, когда Нику был двадцать один год. Но он успел приучить сыночка к чтению мрачных книжек об убийцах и маньяках. Сначала Кэйв поступил в художественный колледж, но его живопись была настолько отвратна и мрачна, что Ника попросту выгнали. Правда, талант живописи ему пригодился позже, когда, обожравшись наркотиков, он раскрашивал стены собственной кровью.
Школьная группа, которую Кэйв собрал с гитаристом Роландом Ховардом, наслушавшись «Sensational Alex Harvey Band», выпустила две пластинки, и молодые люди решили, что могут попробовать свои силы в Англии. Эта команда называлась «Boys Next Door» («Соседские парни»). Однако, перебравшись на Альбион, они переименовываются в «Birthday Party» («День рождения»). Достаточно быстро они подписали контракт с фирмой «4AD» - одним из подразделений компании «Beggars Banquet», специализирующейся на группах, играющих авангардный рок и «готику».
Первые диски «Birthday Party» были наполнены истерическими гитарными партиями, артиллерийской ритм-секцией и совершенно потрясающим вокалом Кэйва. Он пел, как Элвис Пресли, перебравший героина и заболевший эпилепсией, болезнью Паркинсона и пляской святого Витта одновременно. Неестественно худой, с всклокоченными волосами и сумасшедшим взором он носился по сцене. Именно тогда сформировалась его знаменитая манера поведения АО время выступлений. Кэйв забирался на мониторы и пел свои кладбищенские песни, сидя на корточках и угрожающе помахивая перед толпой указательным пальцем, а потом, делая страшное лицо, как ангел смерти, избирающий очередную жертву, он указывал на кого-нибудь из зрителей. Правда, иногда эта демоническая личность, с внешностью убийцы-маньяка, не удерживалась на мониторах и падала в зал.
В те времена каждый концерт давался «Birthday Party» с большим трудом: музыканты черпали вдохновение, непрерывно употребляя героин и алкоголь, потому на некоторых выступлениях Кэйва под руки выводили к микрофону, и он повисал на стойке, чтобы хоть как-то удержаться на ногах. Да и Ховард никак не мог поделить с Ником лидерство в группе, и в 1983 году «Birthday Party» распались. Перед этим они записали несколько великолепных песен, в каждой из которых непременно присутствовали трупы. Они названия их произведений чего стоят: здесь и «мертвые Джо» и шесть струн, пьющие кровь, и масса других некроромантических персонажей.
Несмотря на всю эту жуть, расплодившуюся в альбомах группы, Кэйв оставался достаточно ироничным человеком. В одной из последних песен «Дня рождения» - «Nick The Stripper» он вдоволь поиздевался над самим собой. В знаменитом клипе, снятом на помойке в Мельбурне, он предстал в облике обезумевшего от ужасов этого мира Иисуса Христа с самокритичной надписью «Poreo Dio» («Свиной бог») на груди.
После распада «Birthday Party», Ник Кэйв и Роланд Ховард собирают собственные группы. Амбиции последнего мало на чем основывались, и руководимая Ховардом команда «Crime & City Solution» («Преступление и городское решение») практически ничего не обилась. А вот дальнейшая судьба Кэйва куда интересней! Он собирает группу «Bad Seeds». Само название переводится вроде бы просто: bad – плохой, seed – зерно. Но слово seed имеет еще и сленговое значение – марихуана. Поэтому более точным является перевод «беспонтовка» - именно так называют наркоманы низкокачественную "травку".
Вторым после Кэйва человеком в составе группы стал немецкий гитарист Бликса Баргельд. Для него «Bad Seeds» были параллельным проектом, кроме этого, он был лидером жуткой группы индустриального рока «Einsturzende Neubaten» («Разрушение новостроек» и обладал внешностью еще более маниакальной, чем Кэйв. В 1984 году это сборище безумных музыкантов выпускает своей первый диск, названный «From Her To Eternity» («От неё в бесконечность»). Альбом представлял собой набор медленных песен, которые объединяло с творчеством «Birthday Party» крайне мрачное настроение, «убийственная тематика» и использование приемов «темной» и «шумовой» музыки в аранжировках. Главными достопримечательностями этого диска были две обработки чужих композиций, исполненные Кэйвом: совершенно загробная версия песни Леонарда Коэна «Avalanche» и боевик пятидесятых, который до Кэйва пела Мэрилин Монро, и, слава Богу, что она не дожила до того момента, когда эту песню спел маньяк-музыкант.
Всё, написанное самим Кэйвом, было наполнено мрачными образами и навевало отчаяние. «У меня много раз случались передозировки от тяжелых наркотиков, поэтому смерть меня не пугает. Я хорошо знаю, о чем пою. Для наркоманов вообще нет никакой разницы – жив ты или мёртв».
В следующем году появляется второй альбом «Nick Cave & The Bad Seeds», который был красноречиво назван «Firstborn Is Dead» («Первенец мёртв»). Теперь Кэйв добрался и до Брюса Спрингстина, исполнив его композицию «Wanted Man». Подобно древнему царю, он превращал всё, к чему прикасался… но правда не в золото, а во мрак смерти.
Два диска «Bad Seeds», вышедшие в 1986 году, сделали группу одной из самых главных фигур «независимой сцены». Альбом с радостным названием «Your Funeral My Trial» («Твои похороны – моё испытание») содержал замечательную одноименную песню, в которой Кэйв наконец-то вполне определенно заявил, что лучшая судьба и единственное предназначение каждой красивой женщины – насильственная смерть. В другой своей композиции Кэйв просто смешал похоронный марш и вальс, создав таким образом идеальное музыкальное сопровождение к экзотическому развлечению, называемому «танцами на гробах».
Свою идею о судьбе, уготованной всем красавицам мира, он развил на диске «Kick Against Prick». Ник Кэйв собрал, обработал и записал все песни других авторов, в которых, по его мнению, наиболее ярко и убедительно пелось о смерти, страдании и безысходности. Аранжировка песни «Hey Joe!», которую в шестидесятых исполнял Джими Хендрикс, и в которой, естественно, поется о смерти женщины, была настолько мрачной, что многие из поклонников Хендрикса вряд ли узнают ее с первой попытки. Кэйв также записал на этом диске одну из композиций Мадди Уотерса – «I’m Gonna Kill That Woman» («Я должен убить эту женщину»), отдав дань уважения смерти, которую так почитали блюзмены Юга. Недаром считается, что знаменитый Роберт Джонсон вступил в сделку с дьяволом на одном из перекрестков, продав ему душу в обмен на талант к сочинительству. И потом, когда не сдержав обещания, Джонсон все же написал песню «Crossroads» («Перекресток»), лукавый погубил его.
Но вернемся к мрачному австралийцу. После 1986 года он несколько поостыл в воспевании смерти. На каждом новом альбоме непременно были песни об этом единственном варианте финала любой человеческой жизни, но пыла у Ника Кэйва все-таки несколько поубавилось. На диске 1988 года он выпустил замечательную песню «Mercy Seat», признанную лучшей композицией года и показанную еще в те незапамятные времена по советскому телевидению. Если бы наши чинуши от культуры знали, о чем поет Ник Кэйв, вряд ли бы мы смогли увидеть ее на голубых экранах. «Mercy Seat» буквально переводится как «Сидение милосердия», но на самом деле, на уголовном жаргоне этим сочетанием обозначается камера смертников, где они отбывают последние дни перед казнью. «В камере смертников я жду, когда моя голова сгорит». В остальном, этот диск («Tender Pray» - «Нежная молитва») гораздо светлее и оптимистичнее более ранних творений Кэйва.
Благодаря смягчению акцентов и менее параноидальным аранжировкам, альбом стал одним из самых продаваемых дисков независимых групп по итогам 1988 года. Видимо, Нику Кэйву понравилось быть не просто культовой фигурой, а настоящей рок-звездой. Поэтому альбом «Good Son», увидевший свет в 1990 году, продолжал направление «Нежной молитвы». От яростного минимализма «Birthday Party» Кэйв перешел к роскошным оркестровым аранжировкам. Сторонники экстремальной музыки презрительно заклеймили Ника, назвав его Фрэнком Синатрой. На самом деле альбом содержал несколько великолепных песен, вероятно, лучших в творчестве «Bad Seeds»: композиция, давшая название всему диску, и иронично-пафосная «Weeping Song» в дуэте с Бликсой Баргельдом. Теперь на концертах Ник Кэйв говорил перед исполнением первой песни: «Я хочу сказать три вещи. Меня зовут Ник Кэйв, я люблю Вас, и эта песня о девушке». После таких заявлений трудно спеть: «Поднимите руки те, кто хочет умереть!» Да Кэйв уже почти и не исполнял на концертах старые боевики «Birthday Party». Правда, от слишком уж «эстрадного» стиля группа на следующем альбоме все-таки отступила назад – к страданию, смерти и убийцам-маньякам.
Пластинка 1992 года «Henry's Dream» была жесткой и агрессивной, с гитарными партиями в манере «Velvet Underground» и экстатическим вокалом Кэйва. Он написал песню о своем любимом герое – «Джеке-Потрошителе», серийном убийце, который терроризировал лондонских проституток в конце прошлого века. Его так и не поймали, и для Кэйва «Потрошитель» - символ безнаказанности маньяков.
О своем следующем альбоме Ник предпочитает вообще не говорить. Запись «Let Love In» («Позволь любить») была тягостной и мучительной. Его подруга Вив покинула Ника, и потому девятый альбом «Bad Seeds» получился самым откровенным из всего, созданного музыкантами за десятилетнюю историю группы, и самым коммерчески удачным. Песни о личных переживаниях Кэйва более убедительны, так как боль и отчаяние были искренними.
В 1994 году Ник сменил имидж и вместо дорогих черных костюмов, которые он специально покупал на размер меньше нужного, стал щеголять а майке «Смит-Энд-Вессон». А это означало, что возвращение к теме романтической смерти, убийств и прочих ужасов неизбежно. Еще во время записи «Let Love In» Кэйв сыграл на пианино песню «O’Malley Bar». Бликса Баргельд предложил записать целый альбом, состоящий из баллад об убийстве.
Появление первого сингла с нового диска стало настоящей сенсацией. Ник Кэйв спел свою песню «Where The Wild Roses Grows» («Там, где растут дикие розы») дуэтом с Кайли Миноуг. Эта миниатюрная певица, получившая прозвище «Барби поп-музыки», была антиподом Кэйва во всем. Он – рыцарь ужаса, высокий брюнет с жутким и мрачным выражением лица, поющий грудным, низким голосом; Кайли – сладкоголосая блондинка, записывающая танцевальные хиты. «На самом деле я давно хотел поработать с Кайли. Я нахожу ее просто очаровательной». «Работать с Ником – забавно», - Кайли была менее красноречива.
Ник Кэйв много и увлеченно говорит об убийствах: «В любом убийстве есть своя мрачная романтика, своя психология. Я всегда стремился к страданию, точнее, к саморазрушению. Мне нравятся истории о маньяках и убийствах, в них есть суровое очарование. Красота».
Эти рассуждения Кэйва полностью воплотились в смертельных балладах последнего альбома. И хотя Ник говорит, что верит в любовь, восприятие этого чувства у него очень своеобразное: «Да, конечно, это прекрасно, но потом любовь уходит, и ты снова один. Поэтому только смерть может сделать любовь и красоту вечной».
Десять песен, переполненных трупами, убийствами и «Смит-Энд-Вессонами», рассматриваются как одно из главных музыкальных событий года. По крайней мере, романтическое убийство любимой девушки больше привлекает людей, чем бомбардировки и теракты.
Ник Кэйв полностью игнорирует современную поп-культуру: он никогда не смотрит телевизор, ничего не знает ни о «Blur», ни об «Oasis». Он наслаждается одиночеством, перечитывая книжки о знаменитых маньяках, и перебирает свою смертельную коллекцию.
«Мне нравится быть старым. Я не люблю общаться с молодежью. Я одинокий человек». Вот такая длинная песня, прекрасная как смерть, песня, которая еще продолжается, потому что сам певец отчаяния и безысходности умирать вовсе не собирается. Видимо, не настрадался он еще в волю.
Обновлено:
16 декабря 2017 г.
Опубликовано:
17.9.2018 г.
|
