Мертвый городъ и островъ Куйсу
Экспедиция П. К. Козлова в Монголию
Очеркъ К. Галина
«Природа и люди» № 6, 1910 г.
Стр. 81
Минувшей осенью возвратилась назад в Россию монголо-сычуанская экспедиция нашего известнаго путешественника П. К. Козлова. Почти два года тринадцать человек, сопутствовавших ему в рискованных скитаниях по безжизненным равнинам и непроходимым горным хребтам, провели вдали от родины, самоотверженно отдавая ей свои силы на служение науке. И на этот раз богиня счастья улыбнулась отважным путешественникам: исключительныя, по своему богатству, коллекции вознаградили их за перенесенные невзгоды.
Еще 26 ноября 1907 года, П. К. выступил из Иркутска и, надолго простясь с красавицей Ангарой и ея суровым отцом – Байкалом, в начале декабря благополучно прибыл в Кяхту, а в конце его, со своим верблюжьим караваном, переходил уже китайскую границу. Широкая монгольская равнина, покрытая сверкающим на солнце снегом, радушно приняла путников в свои объятия и долго не разставалась с ними. Стояли сильные морозы, но, тепло одетые и сытые, члены экспедиции легко боролись с холодами и, по образному выражению Козлова, походное жилище – юрта – их объединяло, маленькая европейская железная печь – сближала, и они все больше и больше прониклись сознанием важности предпринятаго ими общаго дела и соединявших их общих интересов…
Около двух недель пути среди стойбищ степных кочевников, дававших о себе знать синеватыми струями дыма, - и караван достиг Урги, где приютился в русском консульстве. Однако ж, этот религиозный монгольский центр, а вместе с тем, последний пункт, где неутомимый изследователь «сердца Азии» мог видеться со своими соотечественниками, не задержал его – и вот, в последних числах января, П. К., оставивши позади себя Ургу, надолго скрылся в глубине Монголии.
Экспедиция обогнула покрытую роскошными лесами гору Богда-Оло и, следуя пктем, проложенным еще Пржевальским, достигла долины озера Тухум-нор, оказавшегося всего лишь обманчиво блестевшим солончаком, и отсюда, направляясь прямо к югу, прибыла к горам Гурбун-сайхан. Животное население степи даже зимой давало богатый материал для зоологических коллекций: повсюду встречались монгольские дзерены, волки, зайцы и лисицы; в особенности же заинтересовала путников местная порода антилоп, которыя пасутся вместе с домашним скотом номадов и этим сильно затрудняют охоту за собой. Впрочем, гораздо более любопытными оказывались наблюдаемыя спутниками Козлова орлиныя охоты за зайцами: во всю прыть мчится косой, а пернатый хищник плавным полетом его преследует; вот-вот настигнет, хочет уже схватить, но заяц делает отчаянный скачек – чаще всего, через спину орла, и снова мчится дальше. Царственная птица опять взвивается с земли, и прерванная погоня возобновляется сначала.
В тех же горах, Гурбун-сайхан, у ставки монгольского князька, Балдын-цзасака, П. К. впервые раскупорил свой граммофон и вековые снега Алтая огласились мелодиями Чайковскаго и Глинки. Однако, местные аборигены, остающиеся еще во всем, за исключением своей религии и хороших новых ружей, совершенными детьми, остались равнодушными к Шаляпину и прочим знаменитостям, предпочитая им военныя хоровыя песни и военную же музыку, а окончательно пришли в восторг, когда была поставлена пластинка «Подражание петуху и собаке». Факт, наводящий на размышление об условности всего земного…
Задобренные этими концертами, монголы становились доверчивее и словоохотливее, так что между ними и членами экспедиции завязывались иногда любопытные разговоры подчас даже чисто отвлеченнаго характера.
|
|
|
