|
ПРОЛОГ
1.
Сверху сыпало, внизу таяло, ладонь на автоматном прикладе потела. Приходилось вытирать ее о штанину, попутно смахивая с лица клейкие, мало похожие на снег хлопья.
Поморщившись, Мятый запрокинул голову. Сосновые кроны напоминали мокрые кроличьи шапки. В редких просветах между стволами, расползаясь серой акварелью, плыли чахлые тучки. Из них, наверное, и сеяло этой дрянью.
Заставив Мятого вздрогнуть, со стороны еловых посадок долетел взрыв смеха. Лицо стрелка исказила злобная гримаса. Он подхватил автомат, броском пересек чавкающий кочковатый лужок. Когда случайная ветка хлестнула по щеке, вполголоса выругался. Черт бы побрал этих папуасов! И тут затеяли игрища!
Он миновал вереницу приземистых елей, пинком разметал присыпанный снегом муравейник и выскочил на поляну.
Так и есть! Устроившись возле почерневшего старого пня, Гриня с Лысым – его нынешние помощнички! – преспокойно резались в очка. Оружие бесхозно лежало в стороне, за дорогой они даже и не думали наблюдать.
- Вы что, охренели? А ну живо по местам!
Рассыпав карты, Гриня испуганно вскочил – точь-в-точь молодой солдатик перед «дедом». Лысый флегматично повернул голову:
- Чего орешь? Все вроде спокойно.
- Спокойно? – Мятый перешел на зловещий шип. – Ты на часы смотришь? Нашли время катран устраивать!
- А чего зря балду гонять? Оттянулись чуток – и нормально.
- Нормально?! А если машина подъедет?
Подъедет, тогда и будет базар. – Лысый с тем же спокойствием собрал карты в колоду и, подровняв ее о корпичного цвета ладонь, спрятал в карман. – Взял и поломал игру.
- Я тебе еще не то поломаю!
- Да ну? – Лысый глянул насмешливо.
- Не я, так Краевой.
Упоминание о Краевом возымело действие: Лысый заговорил примирительным тоном:
- Чего суетишься раньше времени? Дорога с рудника одна, мотор в лесу за полверсты услышим.
Мятый и сам это понимал. Но за операцию отвечал он, а потому обязан был суетиться. С нескрываемой злостью он посмотрел в снулые, ничего не выражающие глаза напарника. Широченное, как сковорода, лицо, обширная лысина, полосатая от зачесанных на нее волос. По слухам, Лысый фиксировал волосы женским лаком. Впрочем, о лаке никто вслух не заикался. Лысый только на первый взгляд напоминал ленивого тюленя. Он запросто мог взорваться и изувечить обидчика, не считаясь ни с голами, ни с рангом. Об этом знали в бригаде, знал об этом и Мятый. Главная же закавыка заключалась в том, что Лысый действительно являлся профессионалом. Со ста метров без всякой оптики попадал в жетон от метро, мастерски управлялся с винтовками Мосина и Драгунова, а про «калаш» уж и говорить нечего. Словом, на заданиях вроде нынешнего он был незаменим.
- Короче, так, - более спокойно заговорил Мятый. – Гриня идет к джипу, сидит на стреме. Не плевать и не курить! Про перец не забудьте!
- Больно все мудрено, - протянул Гриня. – То есть без курева еще можно потерпеть, а если мне, к примеру, по нужде приспичит?
- Потерпишь! – Мятый вновь начал заводиться. – Через пару часов сюда взвод ищеек нагрянет, каждый куст обнюхают и обшарят.
- К тому времени снегом все десять раз завалит.
- Завалит или нет, а Краевой выразился ясно: следов не оставлять! Вкурили, соколы?
Гриня энергично закивал, Лысый же продолжал смотреть исподлобья и тяжело. Выдержать этот взгляд было непросто. Ему бы в подвальные дознаватели с такими гляделками! Мятый, набычившись, процедил:
- Я спрашиваю, все ясно?
Они буравили друг друга глазами секунд десять, не моргая и не отворачиваясь. В конце концов Лысый все же откликнулся:
- Чего ж тут неясного… Ты другое скажи: что делать, пока машины нет? Птичек лесных считать?
Он, без сомнения, издевался.
- Сейчас ты у меня посчитаешь… - Мятый осекся, не закончив фразы. В глухой лесной шум хриплой заунывной нотой вплелось далекое чужеродное гудение.
- Едут! – пискнул Гриня.
- По местам! – Мятый кивнул Лысому. – Начинаем, как договорились…
ПРОДОЛЖЕНИЕ ПРОЛОГА
ОКОНЧАНИЕ ПРОЛОГА
ПРОЛОГ-2
|
