|
Часть первая. Рига.
Глава 1
Стр. 3
Неожиданно город занесло снегом. Он выпал за одну ночь и лежал толстым белым слоем на рижских улицах, островерхих крышах, ветвях деревьев. Но мороза не было. С моря дул южный ветер. Влажный, пронизывающий, он забирался под пальто, неприятно холодил тело. Рижане поднимали воротники, ворчали. Радовались одни мальчишки. Хорошо лепились снежные бабы, а снежки получались крепкими, как камни.
В углу сада разгорелся настоящий бой. Не дай дог, если снежки попадали в лицо. Тогда бывало очень больно. Но воюющие стороны не обращали на это внимания. Будь половчее, сумей увернуться.
Реалисты постарше чинно прохаживались по аллеям, по двое или по трое, держа друг друга под руки. Женская гимназия находилась рядом, и девочки, проходя мимо реального, непременно замедляли шаг, громко смеялись и незаметно заглядывали за редкие прутья ограды.
Старшеклассники хотели выглядеть серьезными мужчинами. У каждого из них была своя «обже» (*1), это считалось хорошим тоном, и хотя редко кто был знаком со своей избранницей, зато в мыслях, в разговорах с товарищами – ого!.. Поэтому они так важно бродили по саду, изредка посмеивались, обменивались шутливыми ударами, надвигали на носы фуражки пробегающим мимо подготовишкам. Словом, делали все, чтобы привлечь внимание, не потеряв собственного достоинства.
У Лешки Чибисова, ученика седьмого класса, тоже был свой «предмет». Не мог же он отставать от товарищей. Лешка долго колебался, не зная, на ком остановить свой выбор, и наконец решился. Выбрал самую красивую девочку в гимназии. Он узнал, что ее зовут Тиной Подгоецкой. Девочка училась на пятерки, говорили, что она окончит гимназию с золотой медалью. Но главное было, конечно, не в этом. Она казалась Лешке красавицей. Да не только ему. Две толстые косы за плечами с большими черными, как у бабочки, бантами, лазурные глаза, вздернутый носик… Все признавали, что Тина самая красивая девчонка.
И сразу же у него появился враг – Марк Буткевич. Он учился в параллельном седьмом классе. Коренастый, с правильными чертами лица, волнистыми черными волосами, он нравился девочкам. Об этом говорили многочисленные записки, которые он получал. Марк умел стоять на руках, ловко кувыркался, пытался крутить «солнце» на турнике. Он посещал спортивные занятия в обществе «Сокол» и был признанным вожаком класса. Марка всегда окружали одноклассники, которых он щедро угощал леденцами «Ландрин», купленными на деньги, сэкономленные на завтраках.
Лешка Чибисов не имел денег на леденцы, но тоже считался вожаком в своем классе. Он был мужественным человеком. Все знали историю, когда Чибисов взял на себя вину за разбитый бюст Гоголя, стоявший в зале, и тем самым спас от больших неприятностей нескольких подготовишек, помнили и то, как Лешка отучил ябедничать мальчишку, родственника директора, и за это сам подвергся наказанию – на целую неделю был оставлен без обеда.
Высокий, широкоплечий, с крепкими руками, небольшой головой, чуть раздвоенным на кончике носом, жестковатыми светлыми глазами и коротко остриженными волосами, Лешка походил на боксера, пружинисто передвигающегося по рингу. Чибисов хорошо учился и никогда не лгал. Если что-нибудь случалось в классе, к директору всегда вызывали Чибисова. Лешка или вообще ничего не говорил, или говорил правду. Учителя ему верили. А мальчишки побаивались. У него была железная хватка и крепкий кулак. Он несколько раз доказывал это на деле.
В большую перемену Буткевич подошел к Лешке:
- Отойдем-ка, Чибис, в сторонку. Разговор есть.
Мальчики отошли в угол зала, чтобы им не мешал гомон первоклассников.
- Вот что я хочу тебе сказать, Чибис. Да будет тебе известно, что Тина Подгоецкая – моя «обже»…
- Ну и что?
- А то. Если я увижу, что ты к ней пристаешь, - получишь.
Лешка скривил улыбку:
- Ай, ай, как я испугался! Лучше берегись сам.
Позвонил колокольчик, призывающий в классы, и соперники разошлись. Но этим разговором дело не кончилось.
Ссора с Буткевичем произошла после того, как Лешка дважды на глазах у всего реального демонстративно шел за Тиной до самого ее дома. Буткевич этого не видел, но ему сейчас же доложили. Его «оруженосец», Стефан Хельм, прибежал в класс, подсел к Марку, зубрящему алгебру, и зашептал в ухо:
- Чибис Тинку домой провожает! Как тебе это нравится? Сам видел.
- Да пусть его провожает, - отмахнулся Марка. «А» квадрат минус… Или, кажется, не так?
Но Хельм не уходил.
- Все училище смеется! – обиженно заговорил он. – Говорят: трепался, трепался твой Буткевич, а тут на виду Чибис его девчонку уводит, а Марк молчит. Красиво!
- Да какая она моя? – рассердился Буткевич. – Ни разу и не разговаривал. Кроме одной записки, ничего и не было. Отстань, говорю.
- Сдрейфил, значит? У нас в реальном еще такого не бывало, чтобы свою девчонку без боя отдавали. Струсил… Не думал я.
- Кто струсил? Дурак ты, Стефка. Я Чибису в любой момент морду набью. Ладно, - согласился Марк. – Сегодня проучим. Только сейчас не приставай.
Послк уроков Буткевич вместе с Хельмом и другими одноклассниками подошел к Лешке:
- Пойдем на задний двор.
На заднем дворе училища реалисты решали все споры. Он почти всегда был пуст, и только изредка там появлялись дворники или жильцы выходящего в тот же двор дома, впрочем, обычно пользовались парадной.
- Зачем? – снова спросил удивленный Лешка. – Чего это я там не видел?
- Я тебя предупреждал, Чибис, чтобы ты к Тине Подгоецкой не подходил, предупреждал? А ты, говорят, даже провожаешь ее.
- У тебя не спросил! Ты, Буткевич, совсем того, - Лешка покрутил пальцем около виска.
- Идем, идем.
- Ну, пойдем, если хочешь быть битым. Пойдем, Вольдемарс? – повернулся Лешка к своему ближайшему приятелю латышу Вольдемарсу Скундре.
Реалисты отправились на задний двор. Буткевич злился. Злился на всех. На Хельма, на Лешку, на математика. Драться ему совсем не хотелось, но уронить свое достоинство он не мог. Кроме того, Марка понимал, что Чибисов – противник серьезный, и неизвестно еще, на чьей стороне будет победа.
На заднем дворе противники скинули с себя рубашки.
- До первой крови. Согласны? – важно спросил Хельм. – Начинать по моему сигналу.
Он заложил два пальца в рот и пронзительно свистнул.
Буткевич рванулся к Лешке, ударил его «под ложечку». Удар был точен. Лешка согнулся. Перехватило дыхание, и тотчас же на него обрушился град сильных ударов. По лицу, по голове. Товарищи Буткевича в восторге завопили:
- Бей его, Марк! Дай ему, чтобы не зазнавался!
Но Лешку уже отпустила боль. Он отскочил подальше от Буткевича, глубоко вдохнул воздух и остановился, ожидая следующей атаки.
- Сдрейфил! Сдрейфил! Отступает! – опять заорали реалисты. – Дай ему!
Марк, подбадриваемый этими возгласами, снова бросился на Лешку, но тот уже ожидал нападения. Выбросив левую руку вперед, он правой с силой ударил Буткевича в челюсть. Марк зашатался, опустил руки, Лешка нанес ему еще удар. Из носа показалась кровь.
- Всё! Всё! Бой окончен! – закричал Хельм и свистнул. – Расходитесь!
Буткевич прижимал платок к носу, высоко задрав голову.
- Получил? Или еще хочешь? – тяжело дыша спросил его Лешка.
- Я сегодня не в форме, Чибис. Но мы с тобой еще встретимся. Я тебя вообще ненавижу, - неожиданно для себя злобно сказал Марк и вдруг почувствовал, что действительно ненавидит Чибисова. За что – неизвестно. Вероятно, за то, что Лешка тоже был вожаком класса, а Марк не терпел ни в чем соперничества.
- Это дело твое. Ненавижу! Плевать я хотел… Но больше не лезь, - спокойно сказал Лешка. – Мы можем идти?
- Вот мы сейчас все вместе набьем тебе рожу, Чибис, - заворчали друзья Буткевича, видя, что Лешка со Скундрой собираются уходить.
- Все на одного? Это вы можете, не сомневаюсь, - засмеялся Алексей. Он не боялся. Знал, что это лишь угроза. Бить лежачего или нападать всем на одного в реальном было позором. – Пошли, Скундра.
На следующий день всё училище знало, что на заднем дворе состоялась «дуэль» и Чибисов завоевал право провожать Тину Подгоецкую.
С тех пор Буткевич с Чибисовым не разговаривали, глядели друг на друга, как два молодых петушка, считались врагами. Но в реальном после драки на заднем дворе произошли изменения. Некоторые из приятелей Марка стали искать расположения Лешки. Старались всячески оказывать ему внимание, постоянно крутились около него, как недавно крутились около Буткевича, громко смеялись его шуткам. В училище уважали сильных. Вместе с этим росла неприязнь Марка к Лешке. Если раньше Марк почти никогда не вспоминал про Чибисова, то теперь он не выходил у него из головы.
«Опозорил на все реальное… Надо же мне было затеять эту дурацкую «дуэль». А все этот осел Хельм. Не пришел бы он, ничего бы и не произошло. А Чибисов – сволочь… Воспользовался тем, что у меня лицо открыто… Сам я прозевал момент. Сам. Надо было добивать, когда он согнулся, когда дышать не мог… Так удачно начал», - думал Марк, обвиняя всех в своем поражении. Он уже не думал о Тине, но насмешливые взгляды, которые бросали на него некоторые парни, подорванная репутация «вожака» вызывали раздражение и злобу. Нет, так это оставить нельзя. При первом же удобном случае Марк докажет, что он не трус, остался прежним, а в тот день просто был не в форме. Чибисов будет посрамлен.
Тина долгое время не знала, что у нее есть два таких ярых поклонника. Правда, недавно одна из подруг, получавшая записки от знакомого реалиста, сообщила:
- Знаешь, два мальчишки из реального влюблены в тебя… Сережа написал.
- Очень мне надо! – фыркнула Тина, но все же попросила: - Покажи их мне.
Подруга сама не знала, кто эти два мальчика, но путем сложной переписки с Сережей и описания примет девочки все-таки узнали. Тине больше понравился Буткевич, но и Лешка произвел неплохое впечатление.
- В нем чувствуется сила, - сказала она подруге.
Теперь, проходя мимо сада реального училища, Тина, заметив кого-нибудь их своих поклонников, гордо поднимала голову и шествовала с неприступным видом, не глядя на ограду.
В этот зимний день Чибисов с Вольдемарсом Скундрой прохаживался по заснеженному саду, украдкой поглядывая на улицу. Может быть, пройдет Тина. Мальчики сделали несколько кругов и остановились у красноносого снеговика.
- Ты смотри, что наши комары соорудили, - восхищенно сказал Вольдемарс. – Как они только сумели сложить такую громадину? Я бы…
Он не успел закончить фразы, как у снеговика появился Марк Буткевич с товарищами.
- Вот это да! – закричал он. – Похож на нашего директора Хальбкугеля. Верно? – повернулся он к друзьям. – Вот только нос и уши не его.
Буткевич выдернул морковку и сбил уши.
- Не смей! Не трогай! – бросился к нему один из приготовишек, маленький, в башлыке, с ранцем за спиной. Он сжал кулаки и стоял перед плотным Буткевичем с твердым намерением защитить своего снежного человека. Остальные мальчишки отступили и принялись лепить снежки.
- Брысь! Ишь ты, Микеланджело какой выискался! Брысь отсюда! – засмеялся Буткевич и несильно хлопнул мальчишку перчаткой по носу. В него полетел град снежков. Один больно угодил в лицо. Марк рассердился. Война была объявлена.
- Ах вы так!? – заорал Буткевич. – Так получайте!
Он толкнул снежного человека. Отскочили голова и рука с метлой.
- Не трогай! Не ты делал! – закричал маленький реалист.
Тогда Буткевич натянул ему башлык на глаза и толкнул в снег. Но мальчишка поднялся, бросился на обидчика. Он уже ревел, сквозь слезы повторяя: «Не смей! Не смей, не ты делал!» - и молотил кулаками по животу Буткевича: до лица ему было не достать. А Марк под хохот товарищей толкал малыша в снег. Так повторялось несколько раз. Мальчишка остервенел. Это уже перестало походить на забаву. Маленький самоотверженно наскакивал на большого. Он что-то кричал, плакал, но не отступал.
Наконец Буткевичу надоела игра, он схватил мальчишку за шиворот, наклонил ему голову и, приговаривая: «Вот тебе! Вот тебе!» - принялся «кормить» его снегом. Ногой он толкнул снежного человека. Тот совсем развалился.
Лешка и Вольдемарс стояли молча, наблюдая за резвившимся Буткевичем, но когда Марк начал мучить мальчишку, Чибисов не выдержал.
- Хватит. Отпусти его, - тихо сказал Лешка, подходя к Марку.
ПРИМЕЧАНИЯ
1.
Обже – на ученическом языке, жаргоне – обожаемая (от фр. objet – предмет). – Здесь и далее прим. автора
ГЛАВА 2
Обновлено:
6.11.2018 г. (6.4.2019)
|
