|
МАРК ВОЛОХОВ
(Михаил Константинович Первухин)
СТРАНА РАЗДОРА
Из путевых очерков
Стр. 427
I.
Приглашение на «демонстрацию». ~ Как меня приняли за «тедеско» и что из этого вышло. ~ Маленький экзамен русскаго языка. ~ Удирай, оратор! ~ На палубе “Кармеллины». ~ Или итальянская тюрьма, или турецкая Сибирь. ~ Плывем в Триполис!
Собственно говоря, попасть в «Страну Раздора», в Триполис, в край, который добрые люди называют Турецкою Сибирью, я рассчитывал столько же, как попасть… на луну, или, по крайней мере, на северный полюс: в том году я бродил по Стране Красоты, Италии, записывая свои путевыя впечатления, зарисовывая руины старинных, поросших мхами, обитаемых только пугливыми ящеричками и ленивыми змейками замков и храмов, узенькия и грязныя улички мало посещаемых туристами захолустных итальянских городков. Отдыхать забирался с на уютный, полный тихой грусти островок Капри, - а о Триполи, стране, куда турецкий султан ссылал опальных пашей и офицеров, думал столько же, как и об Огненной Земле или о Кохинхине.
И вдруг…
«Приезжайте! У нас, в Неаполе, масса интереснаго. Ждут грандиозных антиавстрийских демонстраций. Вам представляется редкий случай посмотреть, как устраивают политическия демонстрации итальянцы Юга».
Таков был текст телеграммы, полученной мною как-то вечером с «Русской Горы», из красавца города Неаполя: там, в этом шумном по-итальянски и грязном по-турецки, красивом и веселом городе, в самом деле, есть «Русская Гора» хотя, конечно, вы напрасно будете искать ее в географическом атласе. Так называют неаполитанцы гору Вомеро, где за последние годы образовалась маленькая русская колония, на три четверти состоящая из представителей Бог знает какими вихрями и бурями занесенной на чужбину русской учащейся молодежи. Один из таковых, увлекавшийся страстно Италиею соотечественник с головою ушедший в политику волжанин и звал меня в Неаполь вышеприведенною телеграммою.
С «Острова Сирен» в Неаполь пароходы идут два раза в день. В моем распоряжении оставалось ровно столько времени, чтобы уложить в ручной чемоданчик пару белья и зубную щетку. И, вот, я помчался к крошечной пароходной пристани по неимоверно крутым и извилистым узеньким уличкам Капри, еле успел взять билет на «Принцессу Мафальду», уже бурлившую воду единственным винтом.
Итак, я оказался в Неаполе.
Это было в дни нашумевших на всю Европу, действительно, грандиозных анти-австрийских демонстраций, вызванных варварским избиением немцами итальянских студентов во дворе венскаго университета и на улицах Вены и Триэста.
«Принцесса Мафальда», грязный и тихоходный пароходик каботажнаго плавания, еле доползла до Неаполя к тому часу, когда над городом уже разстилался полог ласковой и теплой южной ночи, вся прибрежная линия была убрана жемчугом разом вспыхнувших электрических фонарей и город жил уже своею шумною и певучею ночною жизнью, успокаиваясь от только что пережитых дневных волнений: студенческая демонстрация перед австрийским консульством, действительно, состоялась, но задолго до моего прибытия толпа студентов и посторонней, но охочей покричать, погалдеть публики, уже была разсеяна отрядами пехоты, кавалерии и бравых рослых «карабиньери». Теперь шум и гвалт шел только в таких уголках, куда набивались ушедшие из сутолоки, уцелевшие от ареста демонстранты.
Начато: 25.06.2018 г.
|
