|
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ЛЮБОВЬ
1.
Стр. 301
Тихо занимался осенний вечер над лесным озером. Первые зазимки припекли березы на взгорьях, неудержимо потек с них лист. Готовясь к глубокому покою, деревья отряхали багряные свои одежды на темные плечи елей, доверху засыпали опустевшие птичьи гнезда.
Сладковатый печальный аромат тления заглушал все другие запахи в лесу.
Еще «Никита-гусепролет» не вспугнул с озер скопища ожиревших уток, а колкий иней уже прихватил журавлям зябкие ноги, и птицы тронулись в дальний путь.
Вениамин Ильич Татуров, отстоявший вечернюю зорю на перелете, долго слушал, как перекликались журавли в небе, унося на своих крыльях лето.
«Рано нынче и березы прижгло и журавель тронулся. Ой, застанет нас зима в летнем платье! Завтра же надо будет посоветовать Герасиму Андреичу переходить на круглосуточную молотьбу. Утром соберу «серебряную бригаду» (так Татуров называл стариков) и начну с ними скирдовать ближние полосы».
Вениамин Ильич не стал дожидаться рассвета у костерка, как предполагал вначале, чтоб пострелять и на заманчивом утреннем перелете, взвалил тяжелую связку крякв и пошел в деревню.
- А как хорошо постоял! – нарушая тишину, громко сказал Татуров.
Из всех времен года он больше всего любил осень – за бешеную горячку в полях, за минуты отдыха в лесу и на озерах, за пышное торжество прощальных лесных красок. Осенний воздух всегда пьянил Вениамина Ильича, поднимал душевные силы.
Каждый день преодолевать одну трудность за другой, а в трудностях недостатка не было, отвечать за всех и за все, учить и учиться – все это не только не утомляло, не ослабляло энергии, а наполняло душу радостью. Резко ощутимый прилив бодрости Татуров испытывал всегда после занятий гимнастикой, лыжной вылазки в горы и особенно охоты.
|
