|
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
НА ПЕРЕЛОМЕ
1.
Стр. 125
Таежные тропы измучили всадниц. Наконец и тайга и горы кончились. Тропа выбежала на хрустящий гравий большого алтайского тракта.
И Марина и Матрена Погонышева облегченно вздохнули.
Город увидели издалека – он раскинулся на равнине.
Квартира второго секретаря окружного комитета партии Зурнина находилась в центре города.
На третий этаж, по лестнице, выстланной малиновой ковровой дорожкой, Марина поднималась с пересохшим от волнения горлом.
Дверь открыла низенькая старушка с бородавкой на подбородке.
Погонышиха начала было искать, куда бы помолиться, как вдруг старушка дружески тронула ее за рукав и молча провела к себе в комнатку. Там она указала на иконку между посудным шкафом и кроватью:
- Вот сюда, родная, помолись… Во всем доме у меня только и держится образок… Неверующий весь дом. Ну а меня Ореша не притесняет, дай ему бог здоровья. Бабкой ему я довожусь. В прошлом году из деревни выписал. Эта вот и комнатка и кровать определены мне, а в большой помещается он сам, ну и Марфа Обухова – жена то есть его. На митинги женские вчера еще в район уехала. А ему об вашем приезде я по телефону скажу.
Марина прошла в большую комнату.
Ей очень хотелось, чтобы Варвара Макаровна рассказала о жене Орефия Лукича.
- Что же, жена у Орефия Лукича тоже партийка? – спросила она.
- Ой, батюшки, да еще какая! Я думаю, этакой-то другой свет пройди – не увидишь!.. В Красной Армии еще девчонкой на Сибирь шла в одном полку с Орешей. Кавалер красного ордена. Вот она какая!.. Только сердцем-то она, доченька, добрая-добрая… Меня, старуху, насчет этого не проведешь. Добрейшая сердцем женщина. Золотая, можно сказать. А уж умна! Уж спорщица! Аввакум!
Марина рассматривала просторную светлую комнату. Стены по обе стороны двери до самого верха были уставлены книгами. В углу письменный стол. Над столом портрет Ленина в дубовой раме.
На одном из простенков фотография молодой женщины.
- Да ты на портрет только ее взгляни, - заметив взгляд Марины, поднялась бабка и сняла фотографию Марфы Обуховой.
Марину удивила необычайная мужественность смелого лица, а также пытливость небольших умных глаз, глядевших на нее с портрета. На блузе, застегнутой до самого подбородка, выделялся орден Красного Знамени.
После ужина Матрена Погонышиха долго не решалась лечь на пружинный матрас кровати. А бабка и Марина настойчиво упрашивали ее.
|
