Москва, август 1991-го
Стр. 1 (приложение)
«Комсомолка» выяснила, что и конфликта-то не было, а страсти разожгло ложное сообщение ТАСС.
Неважна суть инцидента. Но запомнился заголовок. И такие вот первые строки заметки:
«Вчера утром ни о чем не подозревающие мирные москвичи узнали из газет о готовящемся государственном перевороте».
Шутка предвосхитила трагедию.
18 августа был День воздушного флота. Все информационные программы телевидения показывали головокружительные воздушные трюки, «мертвые петли» и «бочки», которые, к восторгу москвичей, выделывали летчики. Красиво планировали цветные купола парашютистов, расцвечивая голубое небо над аэродромом Тушино. А где-то еще выше, в заоблачных далях, бороздили московское небо сверхзвуковые истребители и перехватчики новейших конструкций. Это было действительно захватывающее зрелище.
На летном поле толпа окружила вице-президента России Александра Руцкого; сам бывший летчик, Герой Советского Союза, он с удовольствием комментировал происходящее, вспоминал, что в годы его юношества было много аэроклубов, а сейчас почти нет их, и мальчишкам нечем себя занять. Потом спросил жену Руцкого, что она думает, и она, радостно улыбаясь, сказала, что сегодня праздник, и вот она вместе с мужем, которого в последнее время не так уж часто и видит из-за его занятости.
Вечером в честь праздника был салют.
Тем временем в аэропорту Шереметьево приземлялись самолеты мировых авиакомпаний, и в зале прилета чаще, чем обычно, слышалась русская речь. Представители старинных дворянских родов и бывшие диссиденты собирались в Москву на грандиозный конгресс соотечественников. Нам это тоже показывали по телевизору, и мы слышали русскую литературную речь времен Толстого, либо русский язык с американским, французским прононсом, а один потомок княжеского рода мог изъясняться только по-английски. Конгресс открывался наутро, 19-го, в понедельник.
Двадцатого августа ожидалось подписание союзного договора, главное, как считалось, политическое событие года в стране.
Но ни страна, ни мир не подозревали, что в эти вечерние часы уходящего дня 18 августа, в строжайшей тайне уже начала распрямляться пружина заговора. Президент Горбачев, находящийся на отдыхе в своей крымской резиденции Форос, уже был изолирован от внешнего мира, а чемоданчик с «красной кнопкой» находился в дрожащих руках заговорщиков. Между тем среди сотрудников КГБ в городах и весях огромного государства царило праздничное ликование: шифровкой из «центра», без всяких объяснений, им сообщили о выплате двойного месячного оклада и двойных премиальных.
ПОДГОТОВКА ПУТЧА,
О КОТОРОМ ЗНАЛИ ЗАРАНЕЕ
День, место, форма выступления заговорщиков стали полной неожиданностью для абсолютного большинства людей. Но никто, положа руку на сердце, не скажет, что неожидан был сам по себе заговор. Беда кралась к Москве окольными путями, но кралась на глазах у всех, а мы обманывались надеждой: авось, пронесет. Не пронесло. Вот лишь некоторые внешние вехи наступления диктатуры.
1988 год, резня в Сумгаите. Правоохранительные органы вмешиваются лишь тогда, когда десятки невинных жертв полегли в результате погромов.
1989 год, Тбилиси. Кровавое подавление мирной демонстрации. Ни один волос не упал с головы убийц, а генерал Родионов, командовавший карательной операцией, стал начальником военной академии, воспитывает офицеров.
|
|
|
