Фантастический рассказ
стр. 25
Внутреннее чувство было такое, что Это именно здесь. Да и по карте соответствовало. Катя и Маша переглянулись, Катя тронула пилота за плечо, тот кивнул.
И тотчас сплошная тайга внизу качнулась, накренилась и стремительно приблизилась. Сосны внезапно шагнули в сторону, и аэрокар завис над искусственно ровной площадкой, бледно-оранжевой от высохшей прошлогодней хвои.
Девушки спрыгнули. Пилот свесился и крикнул что-то напутственное – из-за свиста турбины было не разобрать. Но Катя и Маша поняли:
- Счастливо, девочки!
А что же еще? Пилот не лез в оригиналы – просто хороший парень, и ничего другого он крикнуть не мог.
Свист сделался еще пронзительнее и тоньше, обдало теплым ветерком, аэрокар по-стрекозиному резво и круто взмыл над пушистыми кронами. Две девушки в неестественно белых комбинезонах остались на площадке одни и без подстраховки. Обратного пути не было, а вперед – только пешком, так как уже случалось, что технику засекали и уничтожали еще на подходе.
Под босыми ногами сначала непривычна потом просто щекотно похрустывали сухие растопыренные шишки, звенящим облачком вился гнус, в полуметре от людей бессильно наталкивающийся на биопольный барьер. Маша пяткой разгребла хвою и воочию убедилась: они на крошащейся от времени заброшенной бетонке. А бетонка могла вести только к могильнику. А значит, все верно.
- Ходить молча они не любили.
- Ну как ты с Кириллом? – словно продолжая прерванный разговор, поинтересовалась Катя. – Решила?
Маша сорвала травинку, пожевала, сморщилась и кивнула.
- Неужели согласишься?
- Наверно, да.
- А ты хорошо подумала?
Маша пожала плечами:
- А зачем?
Они действительно не любили ходить молча, может, это их и сближало, но сегодня разговор не клеился.
Примерно через час девушки почувствовали необходимость свернуть с гладкой дороги в лес. Проволоку первой угадала Катя. Она и ударила по ней загодя подобранной сучковатой палкой, и проржавевшая за тридцать с лишним лет колючка рассыпалась бурной пылью. За ней должна быть еще сигнальная проволока – ерунда, и еще одна – под током, когда-то на ней горели ни в чем не повинные звери. Однако сейчас могильник экономил энергию, электрических пакостей можно было не опасаться.
И все-таки девушки постояли, прислушиваясь к себе – явной угрозы пока не было, но уже ощущалось гнетущее и чуждое впереди: в могильниках всегда так, а у Кати и Маши он был уже третьим.
- И сколько вы с ним знакомы? – ни с того, ни с сего, но со странной настойчивостью спросила Катя.
- Почти полгода, - улыбнулась ее подруга, подбирая приглянувшуюся рогульку – палочку с двумя отростками. Землю Маша чувствовала лучше, поэтому вход в шахту предстояло искать ей, а она любила это делать с палочкой в руках, слегка рисуясь, словно на старинных изображениях лозоискателей.
- И за полгода ты не разглядела, что он живет только собой? Что сам себе он важнее, чем все окружающие?
- Кирилл – художник, – в голосе Маши сквозила гордость.
- Эгоист он, вот кто! – почему-то вспылила Катя. – И ты тоже хороша…
- Я? А причем здесь я?
- Она еще спрашивает!
С точки зрения маскировки могильник сооружался умело, даже, как ни кощунственно это звучит, талантливо. Кто сказал, что гений и злодейство несовместны? Перед девушками была обыкновенная обширная поляна, на ней росли деревья, специально оставленные при строительстве. И первый провал, обнаруженный Машей, был тщательно укрыт дерном, на котором разрослись травы, цветы и маленькие елочки. Когда могильник оживет, а он обязан ожить, все это зеленое великолепие будет сметено раскаленными газами.
- Смотри, боровик, - примирительно сказала Маша. – Какой красавец!
- Это только снаружи. А внутри ядовитый, раз здесь растет. Внешность вообще обманчива.
- Ты знаешь, с тобой в последнее время стало как-то очень трудно, - и Маша надолго замолчала.
Обойдя по контуру найденную прямоугольную дыру, она поняла, что это не вход в шахту. А вход должен быть: хотя могильник функционировал автоматически и автономно, но когда-то сюда наведывались люди с техническими проверками.
Туннель начинался под огромной, чуть накрененной сосной, мощные нижние вещи которой застыли метрах в десяти над головой. Неплохо придумано – для жителей двадцатого века. В живущие в двадцать первом, кто получше, кто похуже, но все владеют биолокацией, делающей всякие тайники пустой забавой.
Однако на пути были двери – серые, монолитные, могучие, внешне даже не тронутые коррозией. Сдвоенным усилием воли их, наверное, можно было выворотить напрочь, но на это ушла бы бездна заботливо накопленной подругами энергии. Катиной стихией была вода, и она – подумать страшно! – целую неделю пронежилась на черноморском берегу, впитывая растворенный в волнах солнечный свет и постепенно превращаясь в собственный негатив: волосы выгорали до белого, тело шоколадно темнело. А Маша перед могильником подзаряжалась в лесу, точнее, в реликтовой березовой роще в Карелии, она и сама походила на березку: тоненькая, гибкая, с длинными светлыми волосами.
- Давай не будем крушить эти ворота. Давай мы лучше повспоминаем, - решила Катя. – Я скоренько, ты посиди немного.
|
|
ЧИТАТЬ БЕСПЛАТНО
|
