|
М О Н С Т Р
КАКТУС ЗАЦВЕЛ
Фантастический рассказ
стр. 30
Это мохнатое растение редакции презентовал комсомол, так как у них в комитете не осталось места для памятных адресов, кубков и прочих сувениров. Кактус был неэкзотический, размером с кулак и сходной формы, наверху маленький отросток. Сморщенная грязно-зеленая комитетская дуля мирно проторчала на редакционной полке около года, а потом зацвела. После чего вообще засохла – с комсомольскими начинаниями так бывает.
Событие, конечно, редкое, но не слишком. И отнюдь не глобального масштаба. И, на первый взгляд, не имеющее ничего общего ни с летним цветением великой украинской реки в районе Днепропетровска и безжалостным истреблением целых лесных массивов, ни с вопиющим срывом плана третьего квартала некоторыми местными предприятиями, ни с обостряющимся всемирным экологическим кризисом, ни с опять-таки местным «аномальным атмосферным явлением», в административно-бюрократических кругах поименованным «чертовой бабой». Во всяком случае, сразу никто из троих сотрудников многотиражки «Трибуна машиностроителя» связи между перечисленным и красивой кончиной своего кактуса как-то не углядел. А связь имелась, притом, очевидная.
На свою беду заморский гость процветал в горшке обширном, как для баобаба. Но Виталий Шалимов (редактор) приноровился стряхивать в горшок сигаретный пепел – всегда рядом, удобно. Дуся Малышева (машинистка-оформитель) завозмущалась было, но Шалимов выдвинул теорию. До редакторского кресла он прозябал в инженерах и теоретизировать умел. По Шалимову оказалось, что всякому кактусу, как привычному к суровой пустыне растению, в нашем крайне умеренном климате следует создавать искусственные трудности, иначе он пропадет. Дуся не очень поверила, зато Миша Семкин (корреспондент) начал после ежедневного чаепития споласкивать над горшком свой стакан. Иногда кипятком. Дуся пока крепилась.
Но на колючей бульбочке сверху возникло розоватое новообразование, в котором Малышева с восторгом опознала цветок. Через пару дней он уже благоухал тухлятинкой на всю редакцию. И трудностей у кактуса резко добавилось. А еще через месяц он совершенно заскучал, сделался желтым и будто картонным, а у земли подгнил.
Шалимов и на этот раз блеснул научным объяснением. Он растолковал окружающим, что каждый биологический вид, как и отдельный организм, всячески заботится о своем продолжении. И кактусово цветение – это, как выяснилось, акт отчаяния, судорожная попытка перед увяданием продолжить род. Вообще-то доведение до последней черты растения и животные проявляют удивительнейшие свойства, форменное благородное самопожертвование, дабы ценой собственной…
Увлекшись лекцией, Шалимов только теперь заметил, что по щекам чувствительной машинистки катятся две слезы. Но раньше заметил Семкин и пошутил:
- Что, Дуся, птичку жалко?
Она ответила:
- Дурак… - и покинула помещение.
Шалимов закурил.
- Ну что с нее возьмешь…
- Не выйдет из нее журналиста, - поддержал шефа Семкин. В своей судьбе он не сомневался.
Ну и все. Через полчасика Дуся с покрасневшими глазами вернулась за пишмашинку, инцидент был исчерпан и забыт в тот же день. Подумаешь, кактус! Тут оттиск читать некому…
Следующим утром Дуся Малышева на работу не вышла. А напрасно. Потому что Миша приготовил специально для нее поучительную новость из области покорения природы: возле города буквально за ночь засохло пятнадцать гектаров смешанного леса. И там заодно вымерла вся обитающая живность от одичавших кошек до неистребимых комаров. Ну натурально мертвый лес, как после нейтронной бомбы.
Поскольку Семкин имел склонность к сенсационным преувеличениям, Шалимов лишь недоверчиво помотал коротко стриженой головой. Он слышал, разумеется, что упомянутый лес располагался в чреватой близости от коксохима, щедро осыпавшего округу слегка ядовитой красной пылью, но чтобы засохнуть и вымереть? Тогда Миша с обидой выложил на стол экземпляр «Вечерки». В ней на четвертой полосе некий биологический доцент неубедительно, как загулявший муж, рассуждал о каком-то пределе концентрации, пороге насыщения, превышать которые в загрязнении не рекомендуется наукой, и безнадежно призывал поберечь еще оставшуюся окружающую среду. Это являлось печатным подтверждением Мишиной новости, но, с другой стороны, «Вечерка» - это ведь известная сплетница. Дуся явилась через день, вся она была какой-то воспаленной и тихой – слова лишнего не вымолвит, однако в хронической редакционной запарке на подобные мелочи внимания не обращают. Шалимов поинтересовался только:
- Врача вызывала? Что сказал?
- Может краснуха? – хихикнул Миша ободряюще.
- Вызывала, - с неохотой ответила Дуся. – Он сказал, что нехорошо обманывать занятых людей.
- Это почему же?
- Мы измерили температуру, набежало сорок три с хвостиком, и он подумал, что я незаметно градусник в чайник сунула. И ушел. Он еще не освоился, молодой, нервный – интерн…
Редактор ткнул окурок в серую от пепла горшочную почву и заметил:
- Правильно сделал. И нам не заливай, мы тоже занятые.
|
|
ЧИТАТЬ БЕСПЛАТНО
|
