|
Часть первая
Глава XIII.
ПОДЗЕМНЫЕ СТОНЫ
Стр. 124
Мартаци употреблял разные средства, все усилия, чтобы отыскать несчастную Марию, но старания его оставались тщетными. После свидания с Лишинской он отправился в тюремный замок, где застал злополучного Шварца в таком состоянии, когда человек, вследствие сильных душевных потрясений и невозможности оправдаться, впадает в оцепенение и не чувствует уже никаких мучений.
- Вы что ко мне пристаете, - говорил Шварц довольно грубо спрашивавшему Мартаци, - ведь говорят же вам, что я никогда не знал и ничего не знал о вашем Даво и о его какой-то дочери.
- А ведь кольцо нашли у вас, - продолжал настаивать Мартаци.
- Я не отрицаю того, - отвечал Густав, - да, у меня. Нечистая сила попутала меня соблазниться кольцом и спрятать его, но повторяю в сотый раз, что оно забыто в гостинице англичанином Боэром.
- Я обеспечу вашу жизнь навсегда, скажите только истину, - продолжал просить Мартаци.
- Да что вы, наконец, с ума, что ли, сошли, господин, неужели я мог участвовать в таком гнусном деле, как преступление в деле Даво? Вы, сударь, очень обижаете меня, я не нуждаюсь в вашем обеспечении и совесть свою не продаю. Горничная в гостинице «Лондонская», Елена, может подтвердить мои слова, что кольцо оставлено Боэром.
В таких бесполезных допросах Мартаци провел немало времени и в конце концов принужден был уйти из тюремного замка с понуренной головой, с тем же, с чем пришел сюда.
«Теперь остается еще одно средство, - думал он, - обратиться к тому трущобному герою, о котором мне говорил мой дядя Полозудов. Терять времени нельзя и скорей нужно идти».
Негоциант Полозудов, проживающий в собственном жоме на Греческой улице, представлял из себя весьма невзрачную фигуру: низенький ростом, с короткими обстриженными волосами, торчавшими вверх, с небольшими глазами, седой бородой, подкрашиваемой в темно-русый цвет, и чрезвычайно неправильными чертами лица, он производил с первого взгляда неприятное впечатление, но наружность эта была сильно обманчива. В высшей степени добродушный, разумный, словоохотливый, услужливый и всегда готовый поделиться с бедняком деньгами и полезным советом, он был известен в городе всем, а коренным горожанам в особенности, которые обращались к нему с разными просьбами.
Мартаци застал дядю, разговаривающим с каким-то евреем.
- А, кстати, дружище, - вскричал он, увидав своего племянника, - речь идет о тебе и о Марии. Вот этот еврей, может быть, поможет нам в бесполезных доселе поисках.
- Ну, - продолжал он, - скажи же, Айзик, что-нибудь утешительное: передо мной тебе скрытничать нечего, я знаю, что ты знаком с трущобными героями и со всевозможными бродягами, у которых перекупаешь краденые вещи.
- Помилуйте, что вы говорите, я человек бедный, занимаюсь торговлей, - отвечал Айзик, представлявший из себя обыкновенный тип еврея. – Я готов служить вам, но что я могу сделать?
- А вот что, любезный, - сказал Полозудов, - возьми с меня хорошую плату и укажи того трущобного мошенника, который за большие деньги согласился бы открыть мне пребывание дочери негоцианта Даво.
- Я с вас ничего не хочу брать и мошенников, право, не знаю.
- Ну, полно же скрытничать, и имей в виду, что я могу быть в свою очередь тебе полезен.
- Ей-Богу, не знаю мошенников, скажу вам только одно, что в нынешнем веке все мошенники: одни в лохмотьях, другие в золоте.
- Да перестань, не изворачивайся, Айзик, утешь е нас чем-нибудь и покажи нам хоть одного мошенника, но хорошего.
- Я могу, сударь, показать вам трактир, где собираются очень подозрительные люди, но мошенники ли они – Бог их знает! Мое дело торговое, я хожу по разным местам и, слоняясь, разумеется, могу делать свое заключение.
Полозудов и Мартаци видели из слов Айзика, что он желает услужить, но опасается, и придерживается той осторожности, которая присуща каждому еврею.
- Ну, и это хорошо, - согласился Мартаци, - поведи, пожалуйста, меня, Айзик, я готов во всякое время, там может быть, наткнемся на какой-нибудь случай.
- Извольте, пойдемте сегодня вечером, только вам следовало бы переодеться и как можно более походить на бедняка.
- Что мы там увидим? – спросил Мартаци.
- Ничего особенного – людей, но зато с виду таких, что вы по непривычке, пожалуй, ужаснетесь.
- На все согласен – идем, и если ты окажешь мне услугу, то я не забуду ее и отплачу тебе вдесятеро.
- Да, Айзик, сделай доброе дело, - вмешался Полозудов, - и затем мы будем у тебя в большом долгу.
- Постараюсь, - отвечал Айзик, - чем могу, тем и буду служить. Вечером зайду сюда, а вы, - обратился он к Мартаци, - пока подготовьте себя, перемените платье да не забудьте немного попортить лицо ваше.
В десять часов вечера трактир «Пелопоннес» с плотно закрытыми ставнями наполнен был посетителями. В ярко освещенных комнатах почти за каждым столиком сидели личности чрезвычайно подозрительной наружности; клубы табачного дыма производили что-то вроде тумана, что делало атмосферу не особенно сносной, посетители не стеснялись в выборе выражений, обращаясь нередко с грубыми шутками к хозяину трактира – Попандопуло, или, как все его называли, Сове, который, бойко расхаживая по комнатам и удовлетворяя требования гостей, отвечал в свою очередь тоже бесцеремонно.
На некоторых столиках распивалась не первая чара вина, что видно было по множеству опорожненных и неубранных бутылок, а равно и по раскрасневшимся физиономиям пьющих.
На других же столах в безмолвии шла общеупотребительная в Одессе игра в домино; мелкие деньги переходили из рук в руки.
Часть первая
Глава 14
ПРОСФОРА
Обновлено:
2.2.2018 г. (15.08.2019)
|
