|
ПРОЛОГ
Стр. 3
…Вот уже какую ночь одно и то же. Шорохи! Не то мыши скребутся, не то человек крадется. А кому красться, когда в доме она и Настя, больше никого нет.
Старуха хватает колокольчик, звонит что есть силы. Прибегает Настя, трет глаза.
- Ну что, тетя? Неужто опять что приснилось?
А она даже не спала, слышала чьи-то шаги. Подняться нет сил, ноги отекли, будто пудовые гири к ним привязаны. Не было бы такого, вскочила, выбежала, сама проверила. Куда там! Сил нет…
Ангелина Ивановна лежит на своей широкой кровати, большая, грузная. В бессильной ярости колотит рукой по деревянной перекладине. Страха нет. Откуда ему взяться, страху? Есть злость на самое себя, на свою беспомощность и еще растущая тревога: неужели и впрямь ей чудится?
Сквозь тюлевые занавески неясно светится ночь. Маленький тусклый ночник вырывает из темноты белое пятно подушки. А там за стеной кто-то ходит, ходит…
Подумать только, какой мерзавец!
Ангелина Ивановна оглядывает комнату. У нее старческие, но зоркие глаза. Чуть приметно отраженным светом поблескивает зеркало трельяжа. Смутны контуры высоких флаконов французских духов – подарок покойного мужа. У окна маленький столик на колесиках, покрытый цветной салфеткой. А на противоположной стороне полированная полка с фарфоровыми зверюшками «копенгаген». Все изучено до малейшей черточки. Десятки лет одно и то же, одно и то же. Раньше бывало, коли не спится, подойдет к окнам, посмотрит на проходящую внизу чужую жизнь – люди, машины… - или протянет руку к выелючателю, и яркий свет хрустальной люстры зальет комнату.
А сейчас нет сил. Ангелина Ивановна, кряхтя, спускает ноги, привычно нащупывает ночные туфли и после двух-трех неудачных попыток, пошатываясь, встает с кровати. Кружится голова… Идет к двери. Некоторое время стоит не шевелясь. Что-то скрипнуло. Неужели игра воображения? Не может быть! Не раздумывая толкает дверь.
- Кто здесь? – спокойно, не повышая голоса, спрашивает старуха. – Кто здесь!
Молчание.
Еще шаг в сторону. Выключатель, свет. Все на своих местах.
- Кто тут? – напряженно спрашивает она.
Тот же результат.
- Ах ты господи! – истово перекрестилась.
Потом, держась за кресла, волоча ноги, идет к письменному столу, берет в руки записную книжку, ищет нужный номер телефона.
- Это – квартира академика Кравцова? Константин Викторович? Здравствуйте, голубчик! Говорит Ангелина Ивановна, жена покойного профессора Бухарцева… Забыли старуху… А я не сержусь: кто старух помнит. Здоровье? Да что там! Врачи норовят на рентген подсунуть, а я не хочу. Раньше-то без рентгена лечили, и неплохо. Старость рентгеном не вылечишь… Но дело не в этом. Кто-то по ночам бродит у меня в квартире. Да… да… Кажется? Я, голубчик, из ума еще не выжила. Раз говорю, бродит – значит бродит! Учтите, что взять у меня есть что. Знаю, что знаете. Константин Викторович, позвоните куда следует. В милицию или… как у них там?.. уголовный розыск. Пусть пришлют своего человека… Спасибо. Всего хорошего!
Трубка положена, но Ангелина Ивановна не торопится уходить. Она продолжает стоять, опираясь на кресло, и оглядывает комнату. Метр за метром, метр за метром. От ее внимательных глаз не укрываются ни один угол, ни одна щель. Тишина, безмолвие. Рука тянется к колокольчику… Может, опять вызвать девчонку, которая уже удрала и небось снова завалилась спать… Да что толку! Зачем звать? Пусть спит… Старуха трясет головой, истово крестится и медленно возвращается к кровати.
ГЛАВА 1.
СВЯТОЙ ГЕОРГИЙ
|
