|
СЕРИЯ " ЧЕРНАЯ КОШКА"
Миловидная женщина-музыковед не дрогнувшей рукой стреляет в банкира. Это не первое ее убийство. Она опытный киллер. Других всемогущая Хозяйка и не держит. Хозяйке нужно, чтобы созданная ею система работала безотказно, как хорошо смазанный механизм - вовремя устранялись конкуренты, подчиненные исправно приносили деньги, эксперты выдавали свои рекомендации. Гюрза - так окрестили ее работники силовых структур - вынашивает грандиозные планы, не ведая, что кольцо вокруг нее неумолимо сужается.
Гюрза
ЧИТАТЬ БЕСПЛАТНО
От автора: любое совпадение имен, фамилий, названий учреждений, организаций, фирм, описанных в романе, с реально существующими может носить лишь случайный характер.
В этом романе все придумано автором, но… почти все – правда.
«Странно, Заратустра мало знает женщину, и, однако, он прав относительно них! Не потому ли это происходит, что для женщины нет ничего невозможного?»
…Так говорил Заратустра.
ОБ УКУСЕ ЗМЕИ
Однажды Заратустра заснул под смоковницей, ибо было жарко, и положил руку на лицо своё. Но приползла змея и укусила его в шею, так что Заратустра вскрикнул от боли. Отняв руку от лица, он посмотрел на змею; тогда она узнала глаза Заратустры, неуклюже отвернулась и хотела бежать. «Погоди, - сказал Заратустра, - я ещё не поблагодарил тебя! Ты разбудила меня кстати, мой путь ещё долог». «Твой путь уже короток, - ответила печально змея, - Мой яд убивает». Заратустра улыбнулся. «Когда же дракон умирал от яда змеи? - сказал он. - Но возьми обратно свой яд! Ты недостаточно богата, чтобы дарить мне его». Тогда змея снова обвилась вокруг его шеи и начала лизать его рану.
Когда Заратустра однажды рассказал это ученикам своим, они спросили: «В чём же нравоучение рассказа твоего, о Заратустра?»
Заратустра так отвечал на это: «Остерегайтесь обидеть отшельника».
Так говорил Заратустра.
Фридрих Ницше.
«Так говорил Заратустра»
ПРОЛОГ
СМЕРТЬ ИОАННА ГРОЗНОГО
Стр. 5
Пасмурным был рассвет над Москвой 18 марта 1584 года. Черные клочковатые облака нависали над женственно-округлыми маковками церквей, казалось, задевая рваными боками золотые купола колоколен.
Воздух был холоден и противен, отвратительно несло от залитых водой, забросанных грязным снегом куч недогоревшего тряпья и другого домашнего скарба. Что было странно – пожаров на Москве не было уже дня три. А запах гари стоял такой, будто половина Белокаменной выгорела дотла.
Старики говорили – оттого, что ветрА над столицей московитов столкнулись. И расположение звезд было крайне неблагоприятно.
По слухам, просочившимся из Кремля сквозь неведомые щели, сам царский чародей-звездочет Иван Рыков зело встревожен расположением планет, трижды ходил он в те мартовские дни в Успенский собор, молился у иконы Святого Георгия, просил милости Москве и государю.
Государь болел тяжко. Гнил заживо. Челядь, с трудом сдерживая дыхание, сновала по горницам – обтирала с тела Иоанна Грозного зловонный пот, меняла тряпицы под ним, впитывавшие гнилостные испражнения.
Иван Рыков заглядывал в государевы покои, делал, скорбя душой, благостное лицо из сморщенных временем, заросших дикой желтой щетиной щек и успокаивал грозного царя:
- Ушла, государь, Фелита с небосклона.
- У-у, проклятая планета, - гнусавил царь. – Как зависнет над землей, жди беды. И бабы наглеют. Что ключница Пелагея на пытке показала?
- Говорит – умопомрачение нашло. Не заприметила, как из перстня фряжского яд, что был в тайничке того перстня, в клюквенный морс, что для тебя, государь, готовился, высыпался.
- Врет, сука драная! Это ей кто-то из баб моих, жен венчанных, наказ дал: извести меня, чтоб богатствами моими завладеть, пока я в болезни корчиться буду. Имен не назвала?
- Нет.
- Так подскажи. Аль учить надо? Что тебе звезды-то говорят?
- Может, из Захарьиных-Юрьевых кто?
- Врут звезды.
- Так, может, по расположению планет судя, из рода князей Черкасских кто, из сродственников Марии Темрюковны?
- Ты небо читай, чай, нет для тебя там загадок-то? Али есть?
- А не происки ли тут новгородские? Большие обиды имеют новгородцы против тебя, государь.
- На сродственников супруги моей, купеческой дочери Марфы Васильевны Собакиной, грешишь? Слабы они. Не по Сеньке шапка.
- Анна Колтовская?
- Слабо.
- Анна Васильчикова?
- Горячо.
- Марья Нагих?
- Еще горячее. Пелагее масло льняное в уши лили?
- Лили. Кричит. Но слов не говорит.
- В другие отверстия пусть льют. Только чтоб рот ее поганый был открыт. Не для крика – для признания. Чтоб к утру назвала имя!
- К утру управятся.
- А что, яхонт, перстень, что царь персидский мне подарил с камнем кровавым, выдала?
- Кричит: не брала.
- Брала, брала! Больше некому. Либо она, либо… Либо ты. Ни у кого боле ключа от сундука с яхонтами не было. Не ты?
- Не я.
- Значит – она.
Царь ойкнул, неловко повернувшись, закутался в подбитую мягкой бобровой шкуркой шубу, пристально вгляделся в карие глаза Ивана. Тот взгляд пронизывающих волчьих глаз царя выдержал.
- Точно ли Фелита от Москвы отошла?
- Точно, - спокойно ответил Иван. Ему надо было всего ничего, день-другой выдержать – по его расчетам, больше царь не протянет.
- Феодору после меня править…
- Погоди, государь, вернется к тебе сила.
- Феодору после меня править, - словно не слыша возражений, прогнусавил Иван Васильевич. – Слаб он, робок. Одна надежда – богобоязлив. Бог ему и поможет… Если твоя Фелита от Руси отошла, значит – Феодору править. А коли вернется, 0 большая беда. Ирина, супруга Феодора, ему не страшна. Она послушна брату, Бориске Годунову, а тот вреда Руси не сделает. Плохо, что нет у Ирины и Феодора детей. Царевич Димитрий, что в Угличе взял удел, - последний в роду Рюриковичей. Ну, да Бог даст – будут дети и у Феодора. Даст Бог? Что звезды говорят?
- Про то звезды не говорят, – смутился Рыков.
- Лукавишь? Гляди, покуда я жив, и власть - моя!
Помолчали. Иван как бы невзначай прикрыл нос парчовым рукавом нарядного кафтана – дышать не было сил.
- Правда, что ль, - спросил после паузы царь, - что как Фелита над страной зависнет, так к власти бабы рваться начинают? И злодеяний жестоких, убийств беспричинных со стороны баб даже больше, чем со стороны мужского племени?
- Правда. Многовековые наблюдения астрологов сей факт подтверждают.
- Вот, а ты говоришь.
- Я и не говорю…
- Пелагея-то яд в морс клюквенный специально подсыпала! Извести меня. Чтоб к власти, на трон, бабу привести. И Феодора изведут… Иди, устал я… Да масло льняное не поможет, лейте ей во все дырки свиней аль олово. Пусть скажет, кто яд дал.
Иван уже прикрыл было дверь горницы, да сиплый, звуком в нёбо, окрик государя остановил его:
- И яхонт пусть выдаст, жаль мне яхонта. Я как камень тот красный к животу прикладывал, так и боль уступала. Ах, мука драная, змея подколодная, - и здоровья лишила, и облегчения. Яд сыпанула и камень, персидский подарок, украла!
Рыков замер, ожидая продолжения. Он-то знал, что Пелагея-ключница тут вовсе ни при чем. И болел царь давно, и камень не она украла.
Так уж совпало, что камень пропал как раз в ту ночь, когда у царя случилось кровотечение нутряное…
Пытать Пелагею, конечно, будут. Но вполсилы, пока государь жив. Помрет, так и перестанут. А все одно уж не жилица будет. Из пытошного подвала если живыми и выходят, так только чтоб помереть. А и то, много знала Пелагея, много. Много лишнего.
I.
26 СЕНТЯБРЯ 1997 г. МОСКВА. ПОЛКОВНИК ПАТРИКЕЕВ. ОХОТА НА ЗМЕЙ
II.
27 СЕНТЯБРЯ 1997 г. МОСКВА. ЛЕНА ЛЕГОСТАЕВА ~ НАДЕЖДА РОССИИ
Опубликовано:
14.10.2018 г.
|
