|
КОРОЛЬ СМЕХА
Памяти Марка Твена
Новый Свет – родина не одних лишь королей долларов, меди, сахара и электричества: 22-го апреля опустел трон «короля смеха» - Марка Твена. Более полустолетия гремел его смех там, далеко за океаном, и звучным эхом раскатывался по всем углам мира. Никто до него не обладал таким колоссальным запасом жизнерадостности и здороваго, безобиднаго юмора. Это был какой-то неистощимый Клондайк веселья, заражавший всех и каждого своим неудержимым смехом.
И вот его не стало. Погас его оригинальный ум, закрылись наблюдательные глаза, умолк жизнерадостный смех. Марк Твен ушел от нас, ушел – чтобы стать вечным…
Да, отныне Марк Твен – классик, и имя его – одно из счастливейших в истории литературы: ибо лишь немногие авторы обладают даром возбуждать в читателе здоровый смех, делая нас бодрыми, жизнерадостными и снисходительными к людям. К тому же, Твен доступен всем и каждому: его, как и Жюля Верна, могут с одинаковым увлечением читать и дети и взрослые. По меткому замечанию президента Тафта, «он не написал ни строчки, которой бы отец не мог дать прочесть дочери».
Как же протекла долгая жизнь этого неутомимаго шутника? Оказывается, что она полна самых драматических приключений: все что есть «американскаго» в Америке, пришлось Твену испытать на своей шкуре. Все необычайныя происшествия, так живописно и забавно рассказанныя в «Томе Сойере» и «Геккельбери Фине», «Жизни на Миссисипи» и др. – в большей или меньшей мере автобиографичны.
Литературную карьеру свою будущий Твен начал 13-ти лет. Тогда он еще был типографским мальчиком Самуэлем Клеменсом. Редактор своеобразной, чисто-американской газетки в захолустьи штата Миссури, уезжая в отпуск, поручил ея редактирование шустрому мальчугану. В типографии Твен пробыл ещё два года, после чего стал лоцманом на Миссисипи, продолжая в то же время корреспондировать в газеты. Страсть к бурной жизни не давала ему подолгу оставаться в одном и том же положении. Тысячеверстные рейсы, совершаемые им в качестве лоцмана, не удовлетворяли его склонности к приключениям. И вот, 25-летним юношей, Твен вместе с старшим братом своим предпринимает огромное сухопутное путешествие в Неваду – через прерии, горы, соляныя пустыни, населенныя волками, буйволами и индейцами. Но и тут он пробыл недолго: его охватила «золотая лихорадка», - и он променял редакторское перо на заступ золотоискателя. Два раза он был миллионером, два раза терял свое богатство, - но никогда не падал духом и, не покладая рук, работал и шутил, шутил, шутил. Самыя веселыя страницы его сочинений написаны именно тогда, когда он, потерпев аварию в бурном океане жизни, начинал строиться сызнова, без гроша в кармане. Есть чему поучиться у этого неунывающего весельчака!
Куда ни забрасывала его жизнь, всюду он умел сохранить свой ясный, здравый, чисто-американский ум и изумительную наблюдательность. Его искрящийся юмор весь почти основан на изощренной наблюдательности. Даже животныя не ускользнули от его все вышучивающаго взгляда. Очень забавно описывает он, наприм., работу муравья (в «Прогулках за границу»). Твен решительно не согласен признавать за муравьем какой-то необычный ум; он просто описывает, как муравей «поплевав себе на руки», хватает свою ношу – «какую-нибудь прошлогоднюю ногу хруща – непременно всемеро больше себя, непременно высмотрев, как бы случайно не поволочить ее прямо, - и тащит для чего-то непременно через попадающияся на пути заграждения. Ах, это настолько же остроумно, как если бы я захотел снести куль муки из американскаго Гейдельберга в Париж и по дороге перетащить его для чего-то через высокую страсбургскую колокольню».
Из таких блесток наблюдательности и юмора сотканы всего его произведения. В искусстве изобразить сюжет и фабулу у Твэна, пожалуй, найдутся соперники, но решительно никто не превзошел его в умении забавно рассказывать. Как рассказчик, он положительно неподражаем – ведет ли он повествование о приключениях Тома Сойера и Гека Финна, или разсказывает необычайную историю «Принца и нищаго», или совершает юмористическую экскурсию в эпоху легендарнаго короля Артура, или передает судьбу нищаго, получившаго вдруг по капризу миллионеров, банковский билет в миллион фунтов, или… впрочем, всех разнообразных сюжетов Марка Твена не перечислишь. Романов у него десятка два, а мелких юмористических разсказов – до сотни.
Чтобы отметить своеобразный характер его юмора, приведем несколько отрывков из мелких разсказов.
В разсказе: «Микель Анджело» небольшая кучка посетителей Рима решилась отомстить назойливому проводнику, обнаружив феноменальное равнодушие ко всем восхваляемым им редкостям. Проводник подводит туристов к египетской мумии.
- Вот, вот, мои дорогие господа! Мумия, мумия!
«Пенснэ спокойно и критически утвердилось на носу доктора:
- А-а? Правильно ли я вас понял? Скажите, как звали, скажите, этого молодца?
- Как его звали? Да откуда я могу знать его имя… Ведь это же мумия, настоящая египетская мумия!
- Да? Вот что! Наверное она родилась здесь?
- О нет!.. Это же египетская мумия…
- Вероятно, француженка?
- Да нет же… Родилась в Египте!
- О-о! Где? В Египте? Ничего в жизни моей не слыхал о Египте. Заграничное местечко, вероятно? Мумия, мумия… И ведь как спокойно она лежит… Эге! Да она ведь, кажется, мертвая?!..
- О Боже!!... Уже 3000 лет!...»
… Доктор гневно накидывается на проводника:
- Послушайте, что же это такое, чорт возьми! Не думаете-ли вы нас поразить каким-то несчастным трупом из лавки старьевщика? Если у вас есть наготове какой-нибудь интересный свеженький трупик, то покажите его… А нет, так ну вас к дьяволу с этой тухлятиной!..»
В рассказе «Посещение интервьюера» Марк Твен задался целью одурачить назойливаго репортера. Вот отрывок из этого единственнаго в своем роде интервью.
- Чей это портрет там на стене? Может быть, это ваш брат?
- О, да, да! Это был мой брат. Бедный старый Билл!
- Стало быть, он умер?
- Мы никогда не могли сказать этого с достоверностью.
- Это вообще очень загадочная история.
- Значит, он пропал без вести?
- Пожалуй, что и так – мы похоронили его.
- Похоронили, не зная жив он или мертв?
- О, нет! Он был достаточно мертв.
- А! Он, значит, потом снова ожил?
- И не думал!
- Но в таком случае, я ничего подобнаго не слыхивал в моей жизни. Некто умер, некто был погребен – в чем же загадка?
- А вот в том-то и штука! Видите ли, мы с ним были близнецы, т. е. покойный и я, и когда нам было всего 14 дней, нас перепутали в ванне, причем один из нас утонул в ней, но мы не знали, который именно. Некоторые думают, что это был Билл, а другие думают, что это был я.
- Это поразительно! А сами вы как думаете?
- Один Бог знает это! Я отдал бы все на свете, чтобы выяснить это вполне достоверно… Но я, пожалуй, открою вам секрет: у одного из нас была примета – пятно на левой руке: это было у меня. И вот этот-то именно ребенок и утонул!
- Но в таком случае, я не вижу ничего загадочнаго в этой истории.
- Не видите? А вот я вижу. Я никак не пойму, каким же манером мои близкие оказались настолько слепы, что похоронили не того ребенка. Но тсс! Нас могут услышать»…
История о том, «Как я редактировал сельскохозяйственную газету», кажется, вошла чуть ли не в хрестоматии – до того она стала популярна во всем мире. Некто 14 лет имел дело с разными редакциями и никогда не слыхал, что для редактирования газеты надо что-нибудь знать. Поэтому, когда ему предложили заменять редактора сельскохозяйственной газеты, он охотно принял предложение. И ему удалось добиться того, что газету начали покупать нарасхват, а на редактора начали показывать пальцами. Некоторые специально приезжали из далеких мест, чтобы только посмотреть на новаго редактора. Секрет этого необычайнаго успеха станет ясен, если вы пробежите следующие отрывки из сельскохозяйственнаго органа:
«Репу никогда не следует срывать, это вредно. Гораздо лучше заставить мальчика взобраться наверх и потрясти дерево»…
«Гуано – прелестная птица, но она требует большой заботливости. Ее не следует разводить ранее июня и позже сентября»…
«Кое-что о тыкве. Сок этой ягоды служит любимейшим напитком для уроженцев Новой Англии. Они предпочитают начинку пирожков из этих ягод – крыжовнику, а в качестве корма для коров – даже малине. К сожалению, тыквой нельзя пользоваться в качестве дерева, дающаго достаточно тени»…
«Теперь, когда приближается теплое время, и гуси уже начинают метать икру»…
Невозможно удержаться от непрерывнаго хохота, читая о злоключениях этого компетентнаго редактора. Превосходная сатира на нравы американской прессы, где сплошь и рядом во главе мелкой газетки стоят совершенно невежественные люди!
Марк Твен в жизни был вечным шутником. Можно было бы издать целый том анекдотов и острот, приписываемых ему американцами. Настоящее имя писателя Самуэль Клеменс, а его псевдоним имеет прямое отношение к лоцманскому делу. Лоцманы в верховьях Миссури стояли на носу парохода, имея в руках длинный, размеченный на футы, шест, которым мерили глубину реки. Когда глубина доходила всего до «двух марок», т. е. футов, то лоцман обыкновенно кричал капитану, стоящему на мостике:
- Две марки!
По-американски:
- Mark Twen!
Это означало, что дальше идти некуда, и пароход останавливался, выбирая другой, более глубокий фарватер.
«Написав свой первый рассказ, - говорил Марк Твен, - я увидел, что дальше идти некуда, и по-лоцмански подписался Mark Twen. Однако, оказалось, что мои разсказы могут появляться в печати».
Очень забавно, чисто «по Твеновски» просил великий юморист у своего тестя руки его дочери.
- Мистер, вы ничего не замечаете в отношениях между мною и вашей дочерью? – спросил он у тестя.
- Ничего не замечаю.
- Так вы обратите внимание, может быть, что-нибудь и заметите.
В этот же вечер согласие было дано. Тесть подарил Твену дом.
- Я вас очень благодарю, - сказал Твен. – Знаете что, - вы можете приезжать к нам, и вам всегда найдется ночлег в этом доме.
Чрезвычайно остроумно пошутил Твен однажды над немецким проповедником, - лютеранским епископом. Зная, что Марк Твен владеет немецким языком, епископ, по окончании богослужения, пожелал услышать лично от знаменитаго писателя его мнение о только-что произнесенной проповеди.
Обновлено:
25.7.2019 г.
|
