|
Журнал "Наука и Жизнь", № 11, 1965 г.
О ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ СООТЕЧЕСТВЕННИКАХ
ПРЕЗИДЕНТ ДВУХ АКАДЕМИЙ
Кандидат филологических наук
Л. Лозинская
Стр. 129
С 1783 по 1701 год по главе двух академий - Академии наук и Российской Академии - стояла женщина, Екатерина Романовна Воронцова-Дашкова.
Кем была она, эта женщина, в течение одиннадцати лет руководившая русской наукой?
Писательницей.
Она пишет пьесы, стихи, статьи и переводы. Герцен - ее почитатель и биограф - считает ее «Записки» документом чрезвычайно важным для изучения XVIII столетия.
Знатоком искусств.
Ее описания архитектурных и живописных памятников поражают глубиной.
Педагогом.
Она знакома со всеми выдающимися произведениями педагогической науки, придерживается самых прогрессивных идей в вопросах воспитания, исповедуемых в то время философами-просветителями. Она сама подробно разрабатывает примерную систему образования для передового молодого человека своего времени.
Филологом.
В первом русском этимологическом словаре, выпускаемом по ее инициативе, она собирает слова на буквы «ц», «ш», «щ» и берет на себя объяснение всех понятий, имеющих «отношение к нравственности, политике и управлению государством».
Редактором.
Под ее руководством выходит журнал ««Собеседник любителей российского слова», вокруг которого она собирает все лучшее, что имелось в то время в русской литературе. Добролюбов посвящает этому журналу свое первое научное исследование.
Натуралистом.
Во время путешествий она составляет гербарий и коллекцию минералов. Она сажает сады по собственному плану, разработанному по последнему слову садового искусства.
Композитором.
Она пишет музыку для церковного богослужения и рассказывает не без лукавства в своих «Записках» о том, как музыка эта исполнялось в дублинской церкви при большом стечении публики, которой интересно было послушать сочинение «русского медведя».
Хирургом.
С ланцетом в руках она спасает человека от гибели.
Она беседует и переписывается с крупнейшими учеными своего времени.
«Я не только не видывала никогда такого существа, но и не слыхивала о таком, - пишет о Дашковой своим родным в Ирландию ее компаньонка мисс Вильмот. - Она учит каменщиков класть стены, помогает делать дорожки, ходит кормить коров, сочиняет музыку, пишет статьи для печати, знает до конца церковный чин и поправляет священника, если он не так молится, знает до конца театр и поправляет своих домашних актеров, когда они сбиваются с роли; она доктор, аптекарь, фельдшер, кузнец, плотник, судья, законник...»
Это письмо характеризует Дашкову последних лет ее жизни. Крестница императрицы Елизаветы, подруга императрицы Екатерины II, Дашкова значительную часть своей жизни проводит в немилости, в ссылке, в изгнании.
«...Несмотря на то. что я была графиней Воронцовой по отцу и княгиней Дашковой по мужу, я всегда чувствовала себя неловко при дворе», - неоднократно повторяет она и своих «Записках».
Она умна и образованна, кругозор ее широк, характер деятелен, суждения независимы - где ей приспособиться к миру придворных сплетен, угодничества и рутины! Она не может ужиться среди екатерининских вельмож, где «тот и славился, чья чаще гнулась шея». Не всесильные временщики, а Вольтер и Дидро становятся ее друзьями и собеседниками. Недолго играет она при дворе блестящую роль, которая, казалось, была ей предназначена политическими событиями. Тем значительнее ее роль в истории русской общественной мысли.
Присмотримся ближе к судьбе Екатерины Дашковой, к единственной 8 мире женщине - президенту Академии наук.
Екатерина Романовна Дашкова (урожденная Воронцова) родилась в 1744 году в Петербурге. Она очень рано потеряла мать. Отец ее - граф Роман Воронцов - детьми своими интересовался значительно меньше, чем светскими развлечениями. Девочку берет на воспитание дядя «великий канцлер» Михаил Илларионович Воронцов, один из наиболее влиятельных вельмож царствования Елизаветы.
«Семья Воронцовых, - пишет Герцен, принадлежала к тому небольшому числу олигархического барства, которые вместе с наложннками императриц управляли тогда, как хотели, Россией, круто переходившей из одного государственного быта в другой. Они хозяйничали в царстве точно так. как теперь у богатых помещиков дворовые управляют дальними и ближними волостями».
С детства Дашкову окружают угодничество и роскошь, и удивительно, как сохраняет она среди всех этих «охотников поподличать» уважение к человеческому достоинству.
Дашкова воспитывается вместе со своей двоюродной сестрой, дочерью канцлера. Они получают примерно то типичное для светских девиц воспитание, над которым век спустя посмеется Грибоедов:
И точно, можно ли воспитаннее быть!
Умеют же себя принарядить
Тафтицей, бархатцем и дымкой,
Словечка о простоте не скажут, все
с ужимкой:
Французские романсы вам поют.
И верхние выводят нотки...
Но не было бы счастья, да несчастье помогло: в 14 лет Дашкова заболевает корью, и из дома дяди ее высылают в деревню. «Корь и оспа, - по выражению Герцена, - были не шуткой в те времена, а чуть ли не государственным преступлением».
В деревне Дашкова находит обширную библиотеку.
«Глубокая меланхолия, размышления над собой и над близкими мне людьми изменили мой живой, веселый и даже насмешливый ум», - вспоминала Дашкова. Они со всей страстью отдается чтению. С тех пор и на всю жизнь ее лучшие друзья - книги.
Что же читает в деревне эта 14-летняя графиня?
«К чести ее, - пишет один из ее биографов, - это не были произведения французской, порой довольно разнузданной литературы - то до приторности сентиментальные, то пошло-скабрезные, жидкие книжонки, которыми пробавлялись тогдашние читатели из высшего общества...»
Девушка читает серьезную литературу, и прежде всего писателей и философов Просвещения, представителей передовой для того времени мысли. «Любимыми моими авторами были Бейль, Монтескье. Вольтер и Буало...» - рассказывает она об этом периоде своей жизни.
Блестящая критика существующего порядка - неразумности современных форм правления, испорченности нравов «высшего общества», лицемерия церкви, отсталости и варварства, на которое обречена основная масса населения, господства предрассудков, жалкой роли, до которой низведены науки, - вот новый мир, который открывается будущему президенту Академии наук со страниц первых серьезных книг.
Она возвращается в дом дяди повзрослевшей, задумчивой, К ней посылают докторов... Со всех сторон ее терзают нелепыми советами и расспросами родные, твердо уверенные, что тут не без «сердечной тайны»...
Обновлено:
6.8.2018 г.
|
