|
Альманах «Let It Rock»
№ 4, апрель, 2013 г.
Дмитрий М. Эпштейн
ПРЕДСТАВЬТЕ СЕБЕ!
КАК ДЖОН ЛЕННОН ПИСАЛ СВОЙ САМЫЙ ЗНАМЕНИТЫЙ АЛЬБОМ
Да-да, представьте себе: вышедший ровно тридцать лет назад альбом Джона Леннона "Imagine" – не лучшая его пластинка. Но самая знаменитая – это несомненно. Благодаря заглавной композиции, в которой Джон воплотил свое видение идеального мира и которая в прошлом году, спустя двадцать лет после гибели Леннона была признана песней тысячелетия.
1970-й был последним для The Beatles. 31 декабря 1970 года Пол Маккартни подал в суд иск против Джона Леннона, Джорджа Харрисона и Ринго Старра с требованием признания их делового партнерства недействительным. Суть в том, что несмотря на фактический распад группы, о котором было объявлено еще в апреле, на бумаге коллектив еще как существовал! Контракт, связывавший квартет, следовало разорвать.
Что касается Леннона, то он за весь 1970-й не сыграл для квартета ни ноты. Последний раз все четверо присутствовали в студии 20 августа 1969 года. 3 января 1970-го Ринго, Пол и Джордж доработали харрисоновскую "I Me Mine", но Джон к этой песне отношения не имел. Он целый год боролся с собственными демонами. Прочитав книгу психотерапевта Артура Янова "Первородный крик", Джон и его супруга Йоко Оно, прошли у американского неофрейдиста курс лечения. По теории Янова, все проблемы человека проистекают из недополученной им в детстве любви. Доктор предлагал изгнать бесов посредством мысленного обращения к собственному младенчеству и выплеску эмоций в том самом первородном крике. Для Леннона этим криком стал его первый сольный альбом "Plastic Ono Band", появившийся на прилавках за двадцать дней до иска Маккартни.
Диск вполне соответствовал своему предназначению: музыка была резкой, ободранной до костей. Внутреннюю свою боль артист подчеркнул аранжировкой и приглашением на роль продюсера знаменитого Фила Спектора, создателя так называемой стены звука. В записи кроме оказавшегося отличным гитаристом Леннона принимали участие только барабанщик Старр и старинный друг Клаус Ворманн, игравший на басу. Разумеется, такая музыка понравилась не всем, но диск занял 6-е место в Штатах и 13-е в Англии – опять-таки разумеется, ибо в первые годы после развала четверки поклонники пытались собрать чудо по крупицам. Однако вторая подобная пластинка могла сгубить карьеру Джона на корню.
Впрочем, в начале 1971 года музыкант об этом не думал. 6 января Джон и Йоко отправились в Ливерпуль, где Леннон устроил жене экскурсию по местам боевой славы, а затем сели на корабль и через Майами отправились в Японию. Там уж экскурсоводом была Оно. В Англию чета вернулась 21 января, и на следующий день, вдохновленный состоявшимся накануне интервью с левым журналом "Red Mole", Леннон записал песню "Power To The People". Если в битловской "Revolution" певец говорил политиканам, что на него расчитывать не стоит, теперь он открыто призывал капиталистов передать власть в руки рабочего класса. То была первая ласточка – но, к счастью, до следующего года Джон этой темы больше не касался.
Несколько месяцев о нем особо слышно не было – супруги спокойно жили в Аскоте, поместье Джона в графстве Беркшир. Правда, 30 марта они почтили присутствием проходившую неподалеку от дома прощальную вечеринку The Rolling Stones, первыми из английских музыкантов отправлявшихся в добровольную заграничную ссылку подальше от драконовских налогов. 22 апреля покинули Британию и Ленноны – не из-за налогов, а просто в путешествие, сначала по Испании, а затем – в Канн. 15 мая вместо того, чтобы предстать перед судом на Майорке по обвинению в попытке похищения дочери Оно от предыдущего брака, Йоко и Джон представили на кинофестивале свои авангардные фильмы "Apotheosis" и "Fly".
Авангард всегда был близок Леннону, а жена только увеличила его интерес к передовому искусству. Жена и леваки-анархисты, сатирический журнал которых, "Oz", власти пытались закрыть из-за непристойных публикаций. Издатели знали, к кому обратиться, – 1 июня Джон нарезал в домашней студии сингл "Do The Oz" (доходы от него покрывали судебные издержки журнала), и в тот же вечер Ленноны вылетели в Нью-Йорк, чтобы все-таки отыскать дочь Йоко Киоко и оформить над ней опекунство. Поиски поисками, но 3 июня в жизни Джона произошло знаменательное событие: он пошел гулять по Манхэттену, в первый раз за семь лет оказавшись на улице один – без друзей и охраны. Его не преследовали ни поклонники, ни журналисты – и это была свобода.
Правда, спустя три дня в зале "Филлмор Ист" решили все же не рисковать и выставили охрану – там поклонники водились наверняка, хотя шли они смотреть не на гостя из Англии, а на Фрэнка Заппу с его Mothers Of Invention. Леннон не планирвал выходить на сцену – его упросил Энди Уорхол. Все эти события наложили свой отпечаток, и в голове Джона созрел замысел новой пластинки. Встретившись 16 июня в нью-йоркском офисе менеджера The Beatles Аллана Клайна с Харрисоном и чуток поджемовав с ним, Леннон пригласил друга присоединиться к нему неделей позже в Аскоте, а также попросил передать аналогичную просьбу Ворманну.
22 июня, когда Джордж с Клаусом появились в Беркшире, они поразились царившей в поместье безмятежной атмосфере. Леннон собрал вокруг себя старых знакомцев: Фила Спектора, пианиста Ники Хопкинса, трубача Бобби Киза, Джои Молланда и Тома Эванса из открытой битлами группы Badfinger, а также барабанщика из команды Йоко Оно по имени Алан Уайт, через три года присоединившегося к Yes и играющего в этом ансамбле до сих пор. Во дворе бегал восьмилетний Джулиан Леннон – первая жена Джона, Синтия, с которой он развелся в 1968-м, только поощряла общение сына с отцом. Джон надеялся, что к Джулиану присоединится и Киоко, однако хоть суд и разрешил Йоко забрать дочь, найти ее так и не удалось. Вокруг Леннона сложилась этакая маленькая коммуна, жившая распланированной жизнью, вместе работая и проводя свободное время, – они даже питались за одним огромным столом. Джон был счастлив и не желал, чтобы что-то этому счастью мешало. Когда один из приглашенных дополнительно музыкантов попытался перед сессией забить косяк, хозяин дома попросил его отложить траву на потом.
Первым делом Джон продемонстрировал друзьям песню, "Imagine" – простую и очаровывающую. Певец сочинил ее парой дней ранее, сидя в гостиной за белым роялем. Вообще-то, поначалу Леннон планировал помимо фортепьяно дополнить композицию партией органа в духе "Whiter Shade Of Pale" Procol Harum, но после первого дубля от этой мысли отказался в пользу струнных. В этом-то и крылся секрет успеха – в звуковой "глазури", прикрывающей все те же оголенные нервы. Неудивитеоьно, что артист утверждал: "Imagine" – это та же "Working Class Hero", только в красивой обертке. Идеей же текста Джон был обязан Оно, выдержавшей в стиле "представьте себе" свои стихи из сборника "Grapefruit".
Впрочем, не все песни были новыми – в отличие от сочиненного в моментальном выбросе энергии материала "Plastic Ono Band". Подобно Полу и Джорджу Леннон решил обратиться к самой богатой музыкальной сокровищнице на свете – к битловским отбросам. В последние годы своего существования квартет умудрился отвергнуть столько высококачественных наработок, что просто диву даешься. Джон вытащил из небытия невзрачную и размазанную вещицу "Oh My Love", над которой работал в 1968-м после случившегося у Йоко выкидыша, и превратил ее в коротенькую балладу. В том же 1968 году, по возвращении из Индии, где The Beatles изучали трансцендентальную медитацию, Леннон написал самую, пожалуй, красивую свою песню, "Child Of Nature". Группа записала ее, но не использовала, и теперь это сыграло автору на руку. Оставив мелодию без изменений, Джон полностью переписал слова, сделав свое творение – отныне его все знали как "Jealous Guy" – очень личным: он раскаивался в своей маниакальной ревности, тем самым продолжая терапию "первородного крика". Но снова оборачивал песни в блестящие аранжировки. Так, "Crippled Inside" стала кантри в манере Чета Аткинса (Леннон играл на гитаре, Харрисон на домбре), "It’s So Hard" – приправленным саксофоном самого Кинга Кертиса жестким блюзом, продолжавшим линию битловского "Yer Blues", растерянно-беззащитная "How?" – просто красивой поп-песней, а "Oh Yoko!" – задорным рок-н-роллом.
Однако, будто желая показать настоящее лицо Джона – не превратившегося в добропорядочного сквайра, – несколько композиций были выстроены в ином ключе. Пацифистская "I Don’t Wanna Be A Soldier Mama (I Don’t Want To Die)" – родилась из положенного на двухаккордный джем скрещения песни времен Первой мировой с известным детским стишком "Tinker, Tailor, Soldier, Sailor". С ее монотонностью странным образом гармонировала направленная против лицемеров нервная "Gimme Some Truth", сочиненная по большей части двумя годами ранее во время сессий "Get Back".
Ну а кто на тот момент для Джона был самым большим лицемером? Однозначно – Маккартни. Песня "How Do You Sleep?" была смачным плевком в лицо Полу. Он первым начал, упомянув в песне "Too Many People" "людей, проповедующих фантазии", и Леннон не остался в долгу. Джон приложил бывшего партнера по полной программе, он проехался и по творимом Маккой "музоне", и по его поклонникам, влюбленным в милое личико, каковое "протянет год или два", – вплоть до: "единственное, что ты написал – это "Yesterday". Некоторые строчки были настолько остры, что прибывший в Англию Аллан Клайн хватался за голову, представляя потенциальные тяжбы, а заглянувший в гости Ринго помрачнел и попросил друга остановиться. Кое-что заменили на более мягкие выражения, и все равно выпад получился впечатляющим – во многом за счет великолепной слайд-гитары Джорджа. Леннон считал это соло Харрисона и его партию в "Gimme Some Truth" лучшими образцами мастерства приятеля. Ну а Пол? Решив, что баран, которого на обложке альбома "Ram" Маккартни держит за рога, намек на него, Леннона, Джон не удержался и распорядился вложить в конверт "Imagine" открытку, на которой держал за уши свинью…
Работа над пластинкой шла быстро – записывая по две песни за ночь, команда уложилась всего в одну неделю. Кроме вошедших в диск песен на ленте остались старенькие "San Francisco Bay Blues" и "Well (Baby, Please Don’t Go", которую Джон пел на концерте с Заппой (первая не издана до сих пор, вторая вошла в "Lennon Anthology"), "Aisemussen", угодившая в 1973-м на альбом Леннона "Mind Games", и подаренная им позже Старру "I’m The Greatest". Это – то, что осталось на аудиоленте, а ведь была еще и видеолента. Джон и Йоко снимали многие эпизоды из своей жизни.
Часть отснятых тогда сцен – в том числе и приглашение на ланч бродившего по Аскоту и спавшего на деревьях американца Клаудио – составила картину 1972 года "Imagine", а оставшееся за рамками фильма в восьмидесятых использовали для "Imagine: John Lennon". Знаменитый клип, впрочем, снимался с 21 до 23 июля, после того, как Ленноны слетали в Нью-Йорк, где 4 и 5 июля доработали записи в студии Record Plant. И все. Эта страница жизни была перевернута. Обычная работа – ничего особенного.
Всю свою энергию Йоко и Джон теперь отдали рекламе переиздания книги Оно "Grapefruit". По слухам, отказавшись от участия в участии в организованном Харрисоном концерте в помощь Бангладеш из-за того, что приглашение не распространялось на жену, Леннон ринулся в ряды радикалов. 11 августа он и Оно влились в марш протеста против британской политики в Северной Ирландии (эти кадры вошли в клип "Power To The People"), а днем позже перечислили тысячу фунтов бастующим кораблестроителям Йорка.
Левый марш Леннона продолжился в 1972 году в Америке – туда Джон и Йоко вылетели 31 августа 1971-го. На родину артист не вернулся никогда – представьте себе.
Источник:
LET IT ROCK
Опубликовано:
15.3.2019 г.
|
