|
Концерт начинается намного раньше, чем привыкли музыканты. Часы едва пробили шесть, а громкий ритм Иэна Пейса присоединяется к хаммонд-органу Джона Лорда, что служит сигналом к началу открывающей сет композиции Highway Star. Следует еще один вежливый, но короткий всплеск аплодисментов. Даже Ричи Блэкмор, на которого трудно произвести впечатление, кажется озадаченным. Склонившись над своим Стратокастером, он с удивлением поглядывает на зрителей.
Однако существует еще одна причина, из-за которой участники «Deep Purple» чувствуют себя не в своей тарелке: они записывают этот концерт на пленку.
«Прежде мы никогда этого не делали, - говорит басист Роджер Гловер, находящийся у себя дома в Швейцарии, - На самом деле, мы даже понятия не имели, как мы звучали, поскольку прежде нам доводилось слышать только бутлеги плохого качества. Мы просто решили отказаться от фейерверков, которые мы обычно использовали, ведь мы не хотели совершить ошибку». Четыре десятилетия спустя напряжение в его голосе все еще заметно.
К счастью, музыканты подстраховались. Они собирались также записывать и второе выступление на той же концертной площадке на следующий вечер. На этот раз права на ошибку у них не было.
«Нам уже было все равно, - говорит Гловер. - Мы попросту забыли обо всем и полетели. Именно поэтому большая часть альбома как раз и относится ко второму концерту».
Альбом, о котором он говорит, называется «Made In Japan». Это важнейший двойной альбом, увидевший свет в 1972 году. Сегодня он считается одним из величайших концертников всех времен. Впрочем, он также стал настоящим водоразделом в истории «Deep Purple»: потрясающее выступление, во время которого, как это ни парадоксально, группа оказалась на грани саморазрушения.
К тому моменту, как участники Purple достигли Японии в августе 1972 года, бурная смесь из конфликтующих характеров и спорных менеджерских решений привела к тому, что Иэн Гиллан называет «эффект хаоса». Результатом этого эффекта стали необратимые расколы в стане коллектива.
«Мы познакомились в правильном возрасте, возникшая между нами химия была просто совершенна, - говорит Гиллан. - Но к одному ты никогда не бываешь готов - к успеху. Внезапно с ним приходит столько всего. Многие вещи влияют на твою личность и характер, а соответственно и на характер и взаимоотношения в группе».
Одним из свидетелей того, как развивались события, был тур-менеджер Колин Харт, сопровождавший группу в Японии. Он из первых рядов мог видеть взлет и падение второго состава коллектива.
«Это было фантастическое время, - рассказывает Харт сегодня. - Они находились на гребне волны, пользовались невероятной популярностью, повсюду аншлаги. Возможно, если говорить об уровне эмоционального возбуждения, это был один из самых лучших гастрольных периодов, в которых я принимал участие. А потом внезапно все превратилось… в сплошное дерьмо».
За пределами группы никто не мог предсказать, что события пойдут подобным образом, ведь с самого прихода в команду Гиллана и Гловера в июне 1969 (сменивших вокалиста Рода Эванса и басиста Ника Симпера) взлет «Deep Purple», казалось, нельзя было остановить. Четвертый студийный альбом In Rock поставил группу в один ряд с Led Zeppelin и Black Sabbath, превратив эти команды в Святую Троицу создавшую новое, стальное звучание, определившее музыку начала 70-х. Тогда еще никто еще не додумался называть его металлом.
Это был попросту рок без границ: безусловно, тяжелый, но и метафорически, и буквально отличавшийся виртуозной светотенью, титаническими рифами, почти оперным вокалом и гремящей перкуссией.
«Жанра не существовало, - говорит Гиллан. - Не было никаких рамок. Можно было двигаться в каком угодно направлении».
И участники Purple двигались именно туда, куда им хотелось, особенно, на сцене. Их концертные выступления представляли собой нечто среднее между способностью Zeppelin достигать новые высоты импровизации и бескрайним артистизмом The Who: вершиной концерта нередко бывал момент, когда Блэкмор разбивал свою гитару и систему усилителей.
«Мы стараемся завести зрителей, добиться реакции, - хвастался гитарист в интервью 1971 года. - Думаю, это намного честнее, чем просто выходить на сцену с мыслью, что тебе можно просто стоять и играть, поскольку ты величайший музыкант в мире».
Наблюдая за разрушительными маневрами Блэкмора, вполне закономерно было предположить, что таким образом он выпускает пар от разочарования в своих коллегах по команде. «Deep Purple» всегда представляли собой гремучую смесь взрывных характеров, а приход Гиллана добавил в коллектив еще одну внушительную личность. К моменту выхода альбома Fireball 1971 года трения между энергичным вокалистом и более консервативным гитаристом уже стали заметны.
«Не знаю, скажут ли они, что не любили друг друга, - говорит Иэн Пейс. - Они попросту были совершенно разными».
«Иэн Гиллан из тех людей, на которых все держится, он соль земли, - говорит Роджер Гловер. - Он снимет одежду и прыгнет в любую реку. В этом он представляет собой полную противоположность поведению Ричи Блэкмора. Во время работы над «Fireball» y Ричи были в голове кое-какие мелодии, которые Иэн не мог или не хотел спеть. Ричи был этим крайне разочарован. Он хотел все больше контроля. Но эта группа была построена на демократических принципах, и, если только ты не метишь в диктаторы, в ней трудно все контролировать. Именно это, мне кажется... - басист делает паузу. - Ричи всегда был верен в первую очередь себе, а уж потом - группе. В его случае, это сильная сторона. И если ты готов следовать за ним, тебе повезло. На какое-то время».
Гловер взял на себя роль посредника в отношения двух соратников по команде. «Роджер старался играть роль миротворца, - вспоминает Колин Харт. - Он очень-очень беспокоился, когда дела шли не так, как надо, даже больше, чем менеджмент. Роджер принимал это близко к сердцу».
Усиливающиеся трения указывали на то, что следующий альбом «Deep Purple» грозил стать автокатастрофой. Начало работы, безусловно, оказалось довольно зловещим, поскольку первоначально запланированные на ноябрь 1971 года сессии были отменены из-за того, что в разгар американского турне Гиллан заболел гепатитом. Когда группа поехала в Монтрё, снова произошла катастрофа, поскольку казино, в котором обосновалась команда, сгорело во время концерта Фрэнка Заппы (это событие стало вдохновением для Smoke On The Water). В конечном итоге, альбом Machine Red был записан в закрытом до начала сезона и не отапливаемом отеле Grand Hotel. Гостиница располагалась на задворках Мотрё, а группе пришлось прибегнуть к помощи мобильной студии Rolling Stones. Как это ни странно, эти испытания сплотили коллектив.
«Мы как бы противостояли всему миру, - говорит Гловер. - Так что во время работы над этим альбомом в группе царил дух товарищества».
Выпущенный в марте 1972 года альбом «Machine Head» стал первым альбомом «Deep Purple», попавшим в Топ-10 в Штатах, а в чартах он продержался аж два года. К тому времени, как несколько месяцев спустя группа отправилась в Японию, она находилась в самом зените славы и коммерческого успеха.
«Нас отличала та уверенность в себе, какую ощущаешь, когда оказываешься участником успешной команды, - говорит Гловер. - Мы всегда были уверены в том, что не хотим никому подражать. Если ты следуешь за кем-то, значит, ты всегда оказываешься на втором месте. Если ты занимаешься этим делом ради музыки, ты должен делать все по-своему, ни на кого не оглядываясь. Это приносит твоей группе подлинную славу, а именно этого мы и добивались».
Впрочем, оказалось, что успех Machine Head был лишь временным решением тех проблем, от которых страдала группа. Дебютные гастроли коллектива в Японии были запланированы на август 1972 года. Но перед этим музыканты должны были начать работу над следующим альбомом на солнечной вилле, неподалеку от Рима. Таков, по крайней мере, был план. Сегодня Гиллан скрежещет зубами при одном воспоминании об этих сессиях.
«И вот сидим мы жарким итальянским летом в здании без кондиционера, а Ричи даже не соизволяет появиться, - рассказывает он. - Мы провели там впустую две недели. И тут он вдруг появляется, и оказывается, что он на другой стороне города, в другом отеле. Он, видите ли, собирается решать, когда ему приезжать и кому находиться в репетиционной комнате. И все в таком же духе. К тому времени его мегаломания стала приобретать катастрофические размеры».
За три недели в Италии группа записала всего лишь две песни, лишь одна из которых войдет в следующий альбом. Из нее, в конечном итоге, родится "Woman From Tokyo".
Эта напряженная атмосфера все еще царила в группе, когда музыканты сели в самолет, чтобы лететь в Японию. Когда самолет приземлился, однако, они очень быстро поняли, насколько иной была страна, куда они приехали. Это ощущение стало своего рода связующей нитью между музыкантами.
«Такой опыт заставил нас несколько смириться, - рассказывает Гиллан о своей первой поездке в Японию. - Я узнал столько нового во время этого турне, у меня по-настоящему открылись глаза. Например, что поклоны, вежливость и смирение помогают человеку, возносят его самого. Все это не означает, что вы подчиняете себя другим. Именно это люди на Западе воспринимают совершенно неправильно. Мне это показалось невероятным. Все это воплощено в чайной церемонии. Ждал ли я чего-либо подобного? Это было невероятно».
Музыканты также познакомились и с другими, менее здоровыми традициями. В то время были распространены бани (тогда их называли «страны мыла»), где гастролирующих рок-музыкантов развлекали одетые в кимоно гейши, вкладывавшие собственное значение в понятие «гель для душа». (После того, как в начале 80-х СПИД стал стремительно распространяться по всему миру, бани были закрыты для всех иностранцев).
«Там были определенные клубы, в которых, если вы были гастролирующей рок-группой, вас делали королями на одну ночь, - говорит Гиллан. - Вокруг было множество девушек».
«Я часто прибегал к этим предложениям, нам их делал промоутер мистер Удо, - посмеивается Колин Харт. - Он заботился обо всех участниках группы и обслуживающей команды, кто хотел принять участие. Это были ужины и бани. В то время это было вполне уважаемое занятие, знаете ли. Женщины приходили и дефилировали перед вами. Это было великолепно».
«Было весело, - соглашается Гловер. - А еще там можно было по дешевке купить фотоаппараты и камеры. Мы все вернулись нагруженные линзами, кейсами и бог знает чем еще. Но самое главное, все были такими милыми и добрыми. Помню, я вернулся в Англию, пошел в итальянский ресторан, завел разговор с владелицей и рассказал ей, что я только что вернулся из Японии и что поездка была замечательной. Она едва меня не вышвырнула, потому что ее муж во время войны был в японском плену, и она не могла представить, что Япония может кому-то нравиться».
Но участники Purple приехали в страну восходящего солнца не только для того, чтобы наслаждаться отдельными проявлениями японской культуры. Нужно было и поработать. Их ждали два концерта в Осаке и один - в знаменитом зале Будокан в Токио. Когда лейбл Warner в первый раз предложил музыкантам записать концертный альбом в Японии, чтобы нажиться на интересе к тяжелой рок-музыке, вспыхнувшем в стране после первого выступления Led Zeppelin годом ранее, музыканты отнеслись к идее скептически.
«Мы сказали, что согласимся на это только в том случае, если сможем контролировать процесс, - говорит ударник Иэн Пейс. - И только если альбом будет распространяться по одной лишь Японии. Потом мы послушали пленки и подумали: «Минуточку, а в этом что-то есть..!».
Микшируя альбом вместе с продюсером Мартином Бёрчем, они решили максимально воздержаться от студийных трюков. По словам Гловера, им пришлось прибегнуть к наложению лишь один раз за весь альбом».
«Это было в конце мощного крещендо в Child In Time, когда музыка останавливается и на секунду воцаряется абсолютная тишина, - рассказывает басист. - Мы подумали: «Это не звучит так, будто это концертная запись», поэтому мы добавили немного шума от зрительского зала. Но все остальное осталось точно таким, как во время концертов».
Слушая завершенный альбом, музыканты осознали, что было бы глупо ограничиваться лишь японским рынком. «Мы сказали нашим менеджерам: «Это офигительный альбом. Мы хотим его выпустить, и выпустить по всему миру!», - рассказывает Гловер.
По иронии судьбы, название альбома оказалось косвенной насмешкой над японской культурой, которая так вдохновила музыкантов. В то время Япония все еще восстанавливалась после войны, и ее производство было синонимом дешевой и низкокачественной продукции, например, копий фотоаппаратов, камер и часов.
«В Англии в то время фраза «Сделано в Японии» означала, что вы имеете дело с чем-то очень дешевым и низкокачественным, - смущенно говорит Гиллан. - Название было нашей маленькой насмешкой над этой фразой. Мы решили, что то, что мы сделали, было чем-то дешевым и низкосортным, поскольку это был всего лишь концертный альбом. Все говорили нам, что мы зря тратим время».
На самом деле, все было совсем наоборот. Когда в декабре 1972 года альбом «Made In Japan» был выпущен в Британии, он стал откровением. Конечно, прежде уже выпускались значительные концертные альбомы: «Get Yer Ya-Ya's Out!» The Rolling Stones и «Live At Leeds» The Who. Ho это были не двойные альбомы, а своеобразные, пусть и замечательные, «затычки», которые нельзя сравнить со студийными альбомами. Иногда концертные треки включались в студийные альбомы, как, например, в случае с Faces и Cream. Прежде даже выпускались двойные концертные альбомы. Всего лишь годом ранее свет увидели Performance: Rockiri The Fillmore Humble Pie (в котором содержались длинные джемы из на песни Доктора Джона, Мадди Уотерса и Рея Чарльза, но зато была всего лишь одна оригинальная композиция) и концертик Fillmore East Allman Brothers Band, замечательно представивший идущую к успеху команду и ставший для нее прорывом.
Альбом «Made In Japan», однако, оказался первым случаем, когда всемирно известный коллектив сделал такое смелое музыкальное заявление в столь важный момент своей истории, когда его звезда достигла кульминации своего коммерческого успеха.
Есть мнение, что этот альбом стал самым значимым музыкальным заявлением. Он не просто точно передавал концертную атмосферу и звучание. Потрясало то, что треки, которые и без того считались культовыми, зазвучали еще лучше. Включите любую композицию с «Made In Japan» (преисполненную крещендо Child In Time, версию Smoke On The Water, во время исполнения которой Блэкмор дразнит зрителей играемым рифом, или 20-минутную вариацию Space Truckin, занявшую всю четвертую сторону), сравните ее с оригинальным студийным исполнением, и вам покажется, что вы перешли от черно-белого телевидения к цветному.
Это был собственный материал группы, но не сыгранный дотошно по нотам, а вознесенный на новые, головокружительные высоты: он стал длиннее, быстрее, еще более необычным. Если ты подростком слушал этот альбом в 1972 году, закручивая свои первые косячки на его вкладыше, ты вдруг начинал осознавать, как далеко ушла музыка за пределы попсы, состоящей из куплета и припева, и насколько она раздвинула рамки обычной двусторонней виниловой пластинки. В эпоху, озаренную виртуозностью таких невероятных музыкантов, как Хендрикс и Клэптон, а также групп, вроде Zeppelin и Yes, «Made In Japan» внезапно стал представлять апофеоз того, что может сделать рок, куда он может направиться и чем стать.
Но вот чего мы тогда не знали, так это, что на той же неделе, когда «Made In Japan» был выпущен в Британии, Иэн Гиллан написал заявление об уходе из группы. Он подал его 7 декабря 1972 года после аншлагового концерта на стадионе Нага Arena в Дайтоне (штат Огайо), где на разогреве у команды выступали Fleetwood Mac и Blue Oyster Cult.
«И я не получил никакого ответа, - рассказывает он сегодня. - Ни единого телефонного звонка, никакого ответа ни от кого. Должно быть, они подумали: «Слава богу, он уходит». Тогда и я подумал: «В таком случае, я действительно могу уходить».
Спросите Роджера Гловераи Иэна Гиллана, каким человеком был Ричи Блэкмор в начале 70-х, и вы услышите два разных мнения. «Ричи всегда был нервным и раздражительным, - говорит Гловер. - Тебе всегда казалось, что он знает что-то, что неизвестно тебе, или что у него по каким-то причинам невысокое о тебе мнение. Когда он входит в комнату, атмосфера сразу меняется.
Но это его волшебство. Когда он выходит на сцену, от него нельзя оторвать глаз. Он один из тех людей, которых окружает некая аура. И он всегда отличался довольно озорным чувством юмора, ему нравились розыгрыши и суматоха. Ему нравится, когда вокруг суматоха».
«Давайте начистоту, он был мудаком», - резко говорит Гиллан. Однако вокалист настаивает, что его собственный уход был скорее спровоцирован проблемами с менеджментом группы, чем постоянными столкновениями с норовистым гитаристом.
«То, что происходило за кулисами, меня просто шокировало, - говорит он. - Я никогда не работал с людьми, которые бы заявляли мне, что швырнут меня обратно в канаву, где меня нашли, или угрожали физической расправой. Это было совсем не здорово. И, разумеется, это бросало изрядную тень на музыкальную сторону вопроса».
Недовольство Гиллана лишь усиливалось от жесткого рабочего графика коллектива. Через пять дней после окончания японского турне, участники Purple снова отправились на гастроли по Штатам, за которыми последовало еще одно турне по Британии. В итоге, в конце октября музыканты собрались в деревушке, неподалеку от Франкфурта, где за две недели записали последний альбом второго состава периода 70-х. Он назывался «Who Do We Think We Are».
«Отношения между Блэкмором и Гилланом испортились настолько, что они вообще перестали разговаривать друг с другом», - вспоминает Гловер. Напряжение сказалось на альбоме. Несмотря на некоторые интересные моменты, вроде первого трека Woman From Tokyo, это была не слишком удачная работа, а уж после «Made In Japan» она казалась откровенно провальной.
Несмотря на поданное заявление, Гиллан согласился работать в команде на протяжении еще шести месяцев, но это означало, что у них с Блэкмором были теперь разные менеджеры. Такое положение вещей не способствовало улучшению отношений между ними. Колин Харт вспоминает случай после концерта в Кливленде, когда Гиллан сидел в своей гримерке и мило беседовал со своими друзьями: Вошел Ричи, взял со стола тарелку с горячими спагетти и залепил ими прямо в лицо Гиллану на глазах у всех. Вот это была немая сцена. Все ждали, что сейчас раздастся гигантский взрыв. Но этого так и не произошло. Гиллан остался спокойно сидеть, он только вытер глаза и продолжал говорить так, будто ничего не произошло. Это привело Ричи в еще большее неистовство, он вылетел из гримерки и стал замышлять новый план мести».
После истории со спагетти Гиллан начал дистанцироваться от своих коллег по группе. Он летал другими рейсами, часто останавливался в других отелях и избегал встречаться с кем-либо после шоу. «Он подъезжал на машине за 10 минут до назначенного выхода на сцену, выступал и уезжал, ни с кем не повидавшись», - говорит Харт.
Как будто для того, чтобы выразить чувство свободы, вокалист обрезал свои длинные волосы и отрастил бороду. Во время гастролей его сопровождала его подруга Зоуи. По словам Харта, эта парочка стала Джоном Ленноном и Иоко Оно «Deep Purple».
«В то время они были просто неразлучны, - говорит Харт. - Она повсюду с ним ходила. И я знал, что среди других участников группы она не пользовалась большой популярностью. Она не говорила ни слова, и это было несколько пугающе. Она просто сидела и смотрела. Даже не улыбалась».
Сегодня Гиллан с легкостью отмахивается от той ситуации. «Успех все преувеличивает, и, должно быть, я был не меньшим мудаком, чем Ричи. Может быть, даже большим, учитывая все личные дела, подружек и так далее. Это время было трудным для всех».
Однако к тому времени не только Гиллан собирался уходить. Какое-то время Гловер был убежден, что Блэкмор и Пейс тоже хотят покинуть команду. «Ричи все раздумывал над идеей уйти и создать футшу с Филом Лайноттом и Пейси, - вспоминает он. - Они хотели организовать свое трио».
Гловер настаивает, что Тони Эдварде и Джон Колетта, тогдашние менеджеры группы, пригласили их с Джоном Лордом на ужин и спросили, не смогут ли они вернуть Пейса. Тогда им останется только найти новых вокалиста и гитариста, и они смогут продолжать.
«Насколько мне было известно, план был именно таков, - говорит Гловер. - Мы с Джоном поговорили с Пейси, и он ответил: «Я подумаю». Это было последнее, что я слышал до тех пор, пока у меня не возникло это чувство…».
По чистой случайности последний концерт Гиллана с Purple был в Осаке в июне 1973 года на той же самой сцене, где 10 месяцами ранее была записана большая часть «Made In Japan». К тому времени было решено (единолично Блэкмором), что Роджер Гловер также выступит в составе группы в последний раз.
«Думаю, Ричи хотел более опасного, более виртуозного басиста, - говорит Гловер. - Возможно, чтобы он умел петь. Ричи хотел перемен. Такой вот он. Ему нужнее свежий импульс, ему нужен стимул. С уходом Гиллана и успехом группы он увидел новые возможности. Поэтому меня вышвырнули».
В вечер последнего выступления Гловер прошел мимо Блэкмора на лестнице. Музыканты уже долгое время не разговаривали друг с другом. Гитарист посмотрел на своего уже почти бывшего соратника по команде и сказал: «Ничего личного, просто бизнес».
Сегодня Гловер признает, что он был просто в отчаянии. Колин Харт вспоминает, что видел, как Гловер лежал на полу гримерки после концерта в Осаке, он казался совершенно безутешным. «Джон и Иэн был расстроены, - рассказывает Харт. - Они, как могли, старались успокоить Роджера».
«Пришлось несладко, - говорит Гловер. - Я не смог принять этого спокойно. Все, что я делал, - это старательно работал на команду.
Моя жизнь изменилась, я катался по миру на золотой колеснице, а потом внезапно у меня выбили почву из-под ног. Это было падение с большой высоты».
Между тем, реакция Гиллана была совершенно иной. Он вышел на сцену в белом смокинге, большую часть концерта он держал руки в карманах, а на лице его играла широченная улыбка.
«Я не испытывал никакой грусти, - говорит он. - Скорее с плеч у меня свалился груз. Это трудно объяснить, но несчастье - очень сильная вещь. Почему в тот вечер я был счастлив? Наверное, потому что впервые за долгое время я перестал ощущать, что несчастлив».
«Он казался беззаботным, спокойным до такой степени, что это делалось жутко, - вспоминает Колин Харт. - Он просто вышел на сцену, выступил наилучшим образом, а затем спокойно ушел и отправился ужинать. Роджер был подавлен. Они только что блистательно выступили, но потом было так грустно видеть, как он сидит на полу своей гримерки в полном отчаянии от того, что все кончено».
Харт заявляет, что многие пытались отговорить Гиллана от его решения, в том числе и менеджмент: «Знаю, что Роджер умолял Иэна не уходить. Зато Ричи, наверное, потер пальцы и сказал говорит голосом мистера Бернса из «Симпсонов»: «Прекрасно! Продолжим!» Иэн Пейс и Джон Лорд до самого приезда домой все еще лелеяли надежду, что ситуация разрешится благополучно. Но Гиллан и Зоуи уже вылетели другим рейсом, а Гловер все еще находился в полной прострации. От второго состава не осталось и следа.
«Лишь несколько дней спустя до меня стало доходить, что Иэн и Роджер больше не вернутся», - говорит Пейс, которому в день выступления в Осаке исполнилось 25 лет. Он признает, что в его случае сказалось чувство самосохранения. Это можно понять, учитывая, что он, Лорд и Блэкмор находились в группе с первых дней и составляли ее ядро.
«Я был самым молодым участником команды и совершенно не собирался уходить только из-за того, что что-то не срослось с двумя другими парнями, - говорит сегодня ударник. - Мне было очень жаль Роджера Иногда я задумываюсь, что могло бы произойти, если бы мы оставили его. Остался бы Ричи в команде дольше? Блэкмор ушел всего два года спустя, разочарованный более фанковым направлением, которое приняла музыка группы отчасти благодаря сменившему Гловера Гленну Хьюзу. Наверное, нам стоило сделать перерыв на полгода, а потом собраться вновь, но в то время группы не делали перерывы на полгода. Никто не знал, сможет ли группа продержаться дольше, чем два года. Так что приходилось делать то, что требовалось».
Разумеется, история второго состава «Deep Purple» была далека от завершения. Но никогда больше музыкантам не удалось достичь тех творческих высот. До выхода этого альбома концертники считались чем-то «дешевым и ерундовым», как сделанные в Японии часы. После него двойной концертный альбом стал важным оружием в арсенале любой группы, которая хотела, чтобы ее считали частью верхних эшелонов рока. Для некоторых, например Lynyrd Skynyrd (One For The Road) и Thin Lizzy (Live And Dangerous), двойные концертники стали самыми продаваемыми альбомами и оказались высшей точкой их карьеры. Для других, вроде Iron Maiden (Live After Death) и Pink Floyd (Pulse), они стали своеобразным собранием «лучших песен». Некоторые артисты достигали более высокого уровня, благодаря своим двойным концертным альбомам, поскольку в них они перерабатывали свои классические произведения: Before The Flood Боба Дилана и The Band или Miles Of Aisles Джони Митчелл (оба относятся к 1974 году).
Сегодня «Made In Japan» является папочкой и ветераном двойных концертных альбомов, а также вершиной карьеры «Deep Purple». Сорок два года спустя после выхода альбома Роджер признается, что периодически прослушивает его.
«Он все еще поражает меня, все те мелочи, о которых я забыл, - говорит он. - Все те моменты на сцене, когда ты не знаешь, что происходит. Все они зависели от одного взгляда, музыкального сигнала или жеста, а, может, от простой удачи. Мы называли это глазами лошади. Знаете, когда вы смотрите друг на друга и в уме отсчитываете, когда вступать…».
Автор:
Мик Уолл
Опубликовано:
20.01.2017 г.
|
